Альбер Камю "Миф о Сизифе. Эссе об Абсурде."
Альбер
Камю "Миф о
Сизифе. Эссе
об Абсурде."
- 2 -
" Боги
приговорили
Сизифа
поднимать
огромный камень
на
вершину
горы, откуда
эта глыба
неизменно
скатывалась
вниз. У
них были
основания
полагать,
что
нет кары ужасней,
чем бес-
полезный
и безнадежный
труд."
А.Камю
"Миф о Сизифе."
Абсурд
и Самоубийство.
На
первый взгляд
- мораль сей
басни, - тщетность
бытия. Но ос-
новная
проблема
экзистенциализма
формулирутся
(в частности
и
Камю) иначе
- это проблема
самоубийства,
решение которой
дает
ответы
на самые загадочные
стороны бытия.
Вопрос, что
есть са-
моубийство,
обращен непосредственно
к бытию и может
считаться
одним
из основных
вопросов любой
философии в
той мере, в какой
она
стремится к
диалогу с истиной
и оправданию
своей почетной
обязанности,
- представлять
Человека в
этом, если хотите,
спо-
ре.
Во первых,
Камю рассматривал
самоубийство
как индивидуальный
акт:
"самоубийство
подготавливается
в безмолвии
сердца" (здесь
идалее
в кавычках -
слова Камю в
пересказе
близком к тексту).
Во
вторых, то что
называется
причинами -
обычно всего
лишь по-
вод.
Таким образом,
Камю медленно
переходит к
основной теме
своей
работы - теме
абсурда в жизни.
Не
будем забывать,
что здесь перед
нами более
Камю-психолог
чем
философ, и обратимся
к чувствам.
Ведет ли абсурд
к смерти?
Мы
можем, например,
вычитать, что
чувство абсурдности
- это
разлад
между человеком
и жизнью: "когда
очевидность
и восторг
уравновешивают
друг друга, мы
получаем доступ
и к эмоциям и
к
ясности".
За этим следует
философский
вопрос в лучших
традициях
герменевтики:
"не следует
ли за заключением
абсурдности
быст-
рейший
выход из этого
состояния?"
Многие отвечающие
"нет" дейс-
твуют
так, как если
бы сказали
"да"; и наоборот,
самоубийцы
часто
уверены, что
жизнь имеет
смысл. И взгляд
на жизнь как
на
бессмыслицу
совсем не равен
утверждению,
что она не стоит
того,
чтобы
ее прожить. "
Нюансы, противоречия,
всеобъясняющая
психо-
логия,
умело привнесенная
"духом объективности",
- все это не
имеет
ничего общего
с этим страстным
исканием (имеются
виду ис-
кания
- "куда же ведет
абсурд?"), ему
потребно
неправильное,
то
есть логическое
мышление".
Абсурдные
стены.
" Чувство
абсурдности
неуловимо в
тусклом свете
своей атмосфе-
ры".
Можем найти,
что такое атмосфера
чувства по
Камю: "большие
чувства,
- целая вселенная.Наделенная
собственной
аффективной
атмосферой,
эта вселенная
предполагает
наличие определенной
ме-
тафизической
системы или
установки
сознания".
Хотелось бы
под-
черкнуть
здесь слово
"собственной",
поскольку
"определенность"
вводится
по законам
самой этой
"вселенной".
Неуловимость
же заслуживает
отдельного
внимания. Уловимость
-
практическая
оценка. Чувства
же, которые
недоступны
нам во всей
своей
глубине, частично
отражаются
в поступках,
в установке
созннания,
необходимых
для того или
иного чувства.
Тем самым
задается
метод, но это
метод анализа,
а не познания
в том смыс-
ле,
в котором последнее
трактовалось
выше. Метод
познания
пред-
полагает
метафизическую
доктрину, которая
заранее определяет
выводы,
вопреки всем
заверениям
в безпредпосылочности
метода,
что,
собственно
не так страшно,
но только не
в нашем случае.
Может
все-таки удастся
раскрыть неуловимое
чувство абсурдности
в
родственных
мирах умопостижения
искусства
жизни? Начнем
с ат-
мосферы
абсурда. Конечная
цель - постижение
вселенной
абсурда.
" Начало
всех великих
мыслей - ничтожно.
В этом - парадокс
скуки."
Далее Камю
замечает, что
ощущение абсурда
рождается
с
ощущением
возраста, поскольку
элементарность
и определенность
происходящего
- содержание
абсурдного
чувства. Пока
разум мол-
чит,
погрузившись
в недвижный
мир надежд, все
упорядочивается
и
отражается
в единстве его
ностальгий.
При первом же
движении
этот
мир дает трещину.
Какой
же вывод из
этих рассуждений
об ограниченности
разума?
Отчуждаемый
от самого себя
и от мира, вооруженный
на любой слу-
чай
мышлением,
которое само
себя отрицает
в самый миг
собствен-
ного
утверждения
(в круге первом
- в подходе к
истинности
и
ложности,
во втором - в
преодолении
всеединства;
чистый разум
"испорчен"
желанием ясности
в том, где проявление
абсурда - в
незаполняемости
рва между собственным
существованием
и содержа-
нием,
вкладываемым
в него, действительно,
как может быть
смерт-
ным
мыслящее существо),
- что это за удел,
если я могу
прими-
риться
с ним лишь
отказавшись
от знания и
жизни, если мое
жела-
ние всегда
наталкивается
на непреодолимую
стену? Значит
желать
- вызывать
к жизни парадоксы.
Все устроено
так, чтобы
родилось
это
отравленное
умиротворение,
дающее нам
беспечность,
сон
сердца и
отречение
смерти.
Абсурдно
столкновение
между иррациональностью
и исступленным
желанием
ясности. Абсурд
здесь равно
зависит и от
человека и
от
мира, и пока
что - он единственная
связь между
ними. Последнее
утверждение
можно рассматривать
как кредо
французского
экзис-
тенциализма,
когда подобный
постулат о
месте человека
в мире
приводит
к идее абсурда,
как особой
"душе" мира,
самодвижимой
подобно
душе человека.
Так от парадоксальной
природы желаний
автор
переходит к
главному вопросу:
"почему сердце
не сгорает
в
миг появления
чувства
абсурда?"
"Остановка
в пустыне."
Хайдеггер
говорил: " забота
- краткий миг
страха". Обращение
к
смерти - это
краткий миг
заботы, голос
тревоги, заклинающий
эк-
зистенцию
вернуться к
самой себе. И
это путь
экзистенциализма:
Ясперс
искал нить
Ариадны, Кьеркегор
не только искал
абсурда,
но
и жил им.
Мыслать
- значит научиться
заново видеть,
стать внимательным;
это
значит управлять
собственным
сознанием,
учась у Пруста,
придавать
привилегированное
положение
каждой идее,
каждому об-
разу.
С самого начала
этот метод
кладет конец
несбыточным
на-
деждам и
околонаучным
знаниям. Все
мыслители
согласны в
одном:
человек
способен видеть
и познавать
только собственные
стены.
Филосовское
самоубийство.
Как
мы уже говорили,
чувство абсурда
не равно понятию
абсурда.
После
вынесения
приговора
вселенной
чувство может
умереть. Не-
обходимо
понять почему
люди добровольно
уходят из этой
вселен-
ной
и почему остаются.
Остаться
- значит вести
непрерывную
борьбу. Борьба
эта предпо-
лагает
полное отсутствие
надежды, но не
отчаяние,
неизменный
отказ,
но не отречение
и осознанную
неудоволетворенность.
Все,
что уничтожает,
скрывает эти
требования
или идет вразрез
с ними
идет
на абсурд и
обесценивает
предполагаемую
установку
созна-
ния. Абсурд
имеет смысл
и силу, которую
трудно переоценить
в
нашей жизни,
когда с ним не
соглашаются.
Откуда
это следует?
Во-первых абсурдность
порождается
сравне-
нием
или противопоставлением.
Абсурд - это
раскол, ибо его
нет
ни в одном
из сравниваемых
элементов, он
рождается в
их столк-
новении.
И этот раскол
- существенная
связь между
человеком
и
миром.
Человек
знает: во-первых,
что он хочет,
во-вторых, что
ему
предлагает
мир, и что его
объединяет
с миром. Уничтожить
один
из вопросов
триады означает
уничтожить
ее всю. Последнее
-
единственная
достоверность.
Задача человека
- вывести из
нее
все следствия,
которые в дальнейшем
будут определять
суть мето-
да.
Поэтому первое
правило метода,
- если считаю
что-то истин-
ным,
- должен это
сохранить. Вот
как это формулируется
Камю: "
Первым,
и по сути дела,
единственным
условием моего
исследова-
ния
является сохранение
того, что меня
уничтожает,
последова-
тельное
соблюдение
того, что я считаю
сущностью
абсурда". Осоз-
навший
абсурд человек
привязан к нему
навсегда.
Таким
образом, экзистенциализм,
обожествляя
то, что сокрушает
человека,
предлагает
ему вечное
бегство от
самого себя.
Так Яс-
перс,
говоря, что все
имеет объяснение
в бытии, в
"непостижимом
единении
частного и
общего" находит
в этом средство
для возрож-
дения
всей полноты
бытия - крайнее
самоуничтожение,
отсюда де-
лая
вывод, что величие
бога - в его
непоследовательности.
Шес-
тов говорил:
" Единственный
выход там, где
для человеческого
ума
нет выхода.
Иначе к чему
нам Бог?" Необходимо
броситься
в
Бога и этим
скачком избавиться
от иллюзий.
Когда абсурд
интег-
рирован
человеком, в
этой интеграции
теряется его
сущность
-
раскол.
Так
мы приходим
к идее, что абсурд
предполагает
равновесие.
Если
же экзистенциализм
пытается перенести
акцент на один
из
компонентов
триады, тем
самым нарушается
равновесие.
Рассматри-
вание
с такой искаженной
позиции остальных
компонент
приводит к
выводу
о немощи разума.
Абсурд
- это ясный разум,
осознающий
свои пределы.
Абсурдная
свобода.
Человек
бунтующий видит
свои пределы,
но закрывая
глаза на
природу
абсурда, ищет
наилегчайший
путь - борясь
с собственными
стенами,
создает все
новые стены
вокруг себя.
Не ставя своей
жизни
никаких вопросов,
всегда принимает
повод за причину
про-
исходящего,
не делая попыток
видеть дальше
своих стен.
Здесь
Камю говорит
о скачке. В разных
видах эту идею
можно
найти
и у Р.Баха, у
Бердяева или
Кьеркегора.
Стоит на этом
ос-
тановиться.
" От абсурдного
человека требуют
совершить
нечто
совсем
иное - скачок.
В ответ он может
только сказать,
что не
слишком
хорошо понимает
требование,
что оно неочевидно.
Он же-
лает делать
лишь то, что
хорошо понимает.
Его уверяют,
что это
грех
гордыни, а ему
неясно само
понятие "греха".
Он чувствует
себя
неисправимо
невинным..."
Камю упрощает
скачок до
термина,
означающего
любой уход от
проблемы, уход
от конфликта.
Вопрос о
том,
что человек
не в силах отбросить
даже во время
скачка,
когда
решает обойтись
без скачка, но
в состоянии
"полной невин-
ности",
остается открытым.
И
опять Камю
возвращается
к проблеме
самоубийства,
говоря о
том,
что главное
- это удержаться
на гребне волны,
между осоз-
нанием
абсурда и скачком.
Самоубийство
- полная противополож-
ность
бунту, так как
предполагает
согласие. И, в
то же время,
подобно
скачку, самоубийство
- согласие с
собственными
предела-
ми,
но это два
взаимоисключающих
выхода. С точки
зрения худож-
ника,
цену жизни
придает именно
бунт. " Бунт
постоянная
дан-
ность
человека самому
себе." Так Камю
переносит в
повседневный
опыт
тему перманентной
революции.
Проблема
бунта приводит
нас к мысли об
отсутствии
"свободы во-
обще".
Абсурд же нам
предлагает
следующую
альтернативу:
либо мы
не
свободны, либо
полностью
свободны. "
Единственная
доступная
моему
уму и сердцу
свобода есть
свобода ума
и действия.
А
смерть - единственная
реальность."
"
Завтрашнего
дня нет - отныне
стало основанием
моей свободы,"
-
кстати, похоже
на женскую
логику. Абсурд
учит - главное
не
качество,
а количество
опыта. Это приводит
к отсутствию
иерар-
хии опыта
и к отсутствию
системы ценностей.
" Побивать все
ре-
корды - как
можно чаще
сталкиваться
с миром." Вселенная
абсурд-
ного
человека - вселенная
льда и пламени.
Абсурдный
человек.
"
Абсурдный
человек готов
признать, что
есть лишь одна
мораль,
которая
не отделяет
от бога: это
навязанная
ему свыше
мораль
(Камю
противопоставляет
ей собственную
мораль человека).
Но аб-
сурдный
человек живет
как раз без
этого бога. Что
до других мо-
ральных
учений, (включая
имморализм),
то в них он видит
только
оправдания,
тогда как ему
самому не в чем
оправдываться.
Я ис-
хожу здесь
из принципа
его невиновности."
Далее Камю
говорит об
опастности
комплекса
невиновности.
" Достоверность
бога.- ..
куда
более притягательна,
чем достоверность
безнаказанной
влас-
ти злодеяния."
Казалось бы,
выбор нетруден.
Но выбора нет,
аб-
сурд не
освобождает
от выбора, он
привязывает
к нему навсегда.
Абсурд
показывает
лишь равноценность
последствий
любого выбора,
если
хотите, выявляет
бесполезность
угрызений
совести. "Можно
быть
добродетельным
из каприза."
Сможет ли абсурд
избавить че-
ловека
от этого замкнутого
круга угрызений
совести, когда
стремление
возвратить
невинность
мешает анализу
"чистого выбо-
ра",
возвращая
человека к
согласию с
собственными
стенами?
Абсурдный
ум готов к расплате.
" ...- Для него
существует
от-
ветственность,
но не существует
вины. Более
того он согласен,
что
прошлый опыт
может быть
основой для
будущих
действий."
Единственная
истина абсурда
раскрывается
и воплощается
в конк-
ретных
людях. Итогом
поисков абсурдного
ума оказываются
не пра-
вила
этики, а живые
примеры. В этом,
- может быть,
главная гу-
манистическая
заслуга философии
абсурда. Живой
человек всегда
значит
для другого
человека много
больше, чем все
придуманные
"истины".
Мы говорим о
мире, в котором
и мысли, и жизни
лишены
будущего,
здесь для искусства
выбраны лишь
те герои, которые
поставили
своей целью
исчерпание
жизни.
Абсурдное
творчество.
"
В разреженном
воздухе абсурда
жизни таких
героев могут
длиться
лишь благодаря
нескольким
глубоким мыслям,
сила которых
позволяет
им дышать. В
данном случае
речь пойдет
об особом
чувстве
верности." Можно
добавить: и о
чувстве верности
автора
своим
героям, "верности
правилам сражений".
Детские поиски
заб-
вения и
удовльствия
отныне оставлены.
Творчество,
в том смысле,
в
каком оно способно
их заменить,
есть "по преимуществу
абсурд-
ная
радость".
Искусство
является знаком
смерти и в то
же время
приумножением
опыта.
Творить - значит
жить вдвойне.
Поэтому мы и
завершаем
разбор
тем данного
эссе обратившись
к исполненной
великолепия
и
в то же время
ребячества
вселенной
творца. Ошибочно
считать ее
символической,
полагать, будто
произведение
искусства
может
рассматриваться
как убежище
от абсурда.
Произведение
искусства
впервые
выводит наш
ум за его пределы
и ставит лицом
к лицу с
другим.
Творчество
отражает тот
момент, когда
рассуждение
прек-
ращается
и на поверхность
вырываются
абсурдные
страсти. В
аб-
сурдном
рассуждении
творчество
следует за
беспристрастностью
и
раскрывает
ее.
Хотелось
бы закончить
еще одной цитатой
из эссе: " Старое
про-
тивопоставление
искусства и
философии
достаточно
произвольно.
Если
понимать его
в узком смысле,
то оно просто
ложно. Единс-
твенно
приемлемый
аргумент сводится
здесь к установлению
проти-
воречия
между философом,
заключенным
в сердцевину
своей системы
и
художником,
стоящим перед
своим произведением.
Но, подобно
мыслителю,
художник вовлекается
в свою работу
и в ней становит-
ся
самим собой.
Это взаимовлияние
творца и произведения
образу-
ет
важнейшую
проблему эстетики.
Между дисциплинами,
которые
создаются
человеком для
понимания и
любви, нет
границ."
ЛИТЕРАТУРА:
1.А.Камю
"Миф о Сизифе.Эссе
об Абсурде."
пер. Руткевича
в изд. "Сумерки
богов", М. Политиздат,
1989.