Прецедентное право Англии

Прецедентное право Англии занимает центральное место в правовой семье «общего права». В Англии находятся истоки данной правовой семьи. Однако последняя стала формироваться тогда, когда прецедентное право Англии достигло определенной степени развития.

Исторически сложилось так, что на определенной территории Великобритании, а именно в Англии и Уэльсе, единое (общее) право было сформировано судебными решениями. Как раз для Англии применимо использование терминов «общее» и «прецедентное право» как синонимов. Анализ английского прецедентного права позволяет показать, как была заложена основа одной из правовых семей.

В развитии прецедентного права в Англии можно выделить несколько этапов. Они определяются качественными изменениями, происходившими в прецедентом праве в процессе его становления. Предлагаемая периодизация в достаточной степени условна.

Можно выделить три крупных этапа развития прецедентного права¹. Первый – формирование общего права судебными решениями. Его нижняя временная граница достаточно размыта (хотя в некоторых случаях называется точная дата – 1066 г., начало норманнского завоевания)² Верхняя временная граница определяется XIV в., когда начался первый крупный «кризис» общего права. Второй этап, связанный с перестройкой общего права, продолжался до середины XIX в. С середины XIX в. по настоящее время прецедентное право находится на третьем этапе развития. Для него характерно изменение положе­ния прецедентов как источников права в результате расцвета статутного права.

Первый этап - зарождение общего права — представляет собой особый интерес. Его анализ дает возможность установить, какие обстоятельства привели к тому, что именно суды стали формировать общее право в Англии.

Хотя общее право в стране стало формироваться в период норманнского завоевания, необходимо отметить, что ряд факторов общественного разви­тия, способствовавших этому процессу, сложился еще в англосаксонском периоде. В то время в Англии действовало множество местных обычаев. Впоследствии к ним обращались королевские судьи для разрешения споров. Именно они, претерпев определенные изменения, трансформировались в новую систему.

Ученые отмечают, что уже на том этапе в обществе наблюдалась склонность к решению споров заключением мировой. Формировалось общественное отношение к суду как к органу, помогающему достигнуть компромисс.

После норманнского завоевания начался про­цесс централизации страны, который имел ряд особенностей. Вильгельм Завоеватель смог вырабо­тать наиболее оптимальную тактику в управлении столь сложным обществом, каким представлялась Англия в тот период. Он не во всем мечом насаждал порядки, достаточно лояльно относясь к культуре завоеванной страны, созданной до его прихода. Он стремился во многом воспринять сложившееся право. Норманны знали римское и каноническое право, тем не менее, изучали англосаксонское и руководствовались им в своей практике.

По мнению английского ученого П. Стайна, английское право является разновидностью герман­ского, в котором образовались два течения — англосаксонское и норманнское. Норманнские ко­роли преуспели в установлении централизованного правления по всей стране и смогли удержать феодалов в зависимости, придав английскому праву некоторые черты, отличающие его от других форм германского права.

В создании единого права ведущую роль сыграли королевские судьи. В тот период в Англии действовало несколько видов судов. В случае возникновения спора лицо могло обратиться в местный суд, в котором применялось обычное право; в церковный суд, в котором споры решались на основе канонического права; в городской суд, применявший купеческое право; в суд барона; и королевский суд. Английское право изначально развивалось судами: прообраз парламента возник на 100 лет позже после основании королевских судов.

Три королевских суда (суд казначейства, перво­начально осуществлявший административную фун­кцию, а позже рассматривающий главным образом споры финансового характера; суд общих тяжб, созданный для рассмотрения преимущественно гражданских дел, и которых не затрагивались интересы Короны; суд королевской скамьи, рассмат­ривавший дела, в которых затрагивались интересы Короны), действовали по всей стране.

Они уже не переезжали, следуя за королем и попутно разрешая споры. Судьи данных судов жили и Лондоне, в одном из его районов, откуда выезжали для судебных разбирательств. Поскольку в каждой местности, куда они приезжали, действо­вали свои местные обычаи, то судьи стремились их учитывать. Этому способствовал применяемый в королевских судах институт присяжных. Присяж­ные, как правило, были местными жителями и в своей оценке дела исходили из известных им обычаев.

До XIV в. обычай преобладал над всеми осталь­ными источниками права. В суде общих тяжб обвиняемый мог заявить, что общее право к нему не применяется, потому что дело основывается на обычае какой-либо йоркширской деревни. Только к концу XIV в. общее право стало вытеснять обычаи. Хотя даже в норманнский период стороны могли представлять свидетелей, подтверждавших действие того или иного обычая до 1060 г., т.е. в англосаксон­ский период.

Поскольку судьи передвигались по струне, заседая в различных местах, они постепенно знакомились с многочисленными обычаями. Возвращаясь в Лондон, судьи, хорошо знавшие друг друга и имевшие возможность общаться, поскольку проживали в одном районе, обсуждали рассмотрен­ные дела, сравнивали, какие решения выносились по сходным делам. Совместные обсуждения практики способствовали выработке общей позиции судей по аналогичным делам.

Для развития судебной практики и укрепления ее роли важно было то, что уже в то время в королевских судах заседали, профессиональные юристы (судьи и адвокаты, так называемые доктора права - seargants-at-law). Их общая позиция была выражением профессионального мнения. Общее право изначально формировалось как «право юри­стов». Э. Дженкс отмечает, что нельзя точно определить, как произошло общее право. «Каким-то путем, который не может быть точно определен, королевские судьи, встречавшиеся между своими разъездами в Лондоне для рассмотрения дел в централизованных королевских судах... и Ве­стминстере, пришли к соглашению о необходимости слить различные местные обычаи в общее или единое право, которое могло бы применяться по всей стране».

Практикующие юристы создали к XIV в. про­фессиональные корпорации, установив определен­ные требования к вступающим в них членам. Корпорации способствовали не только поддержа­нию высокого профессионального уровня и росту престижности юридической деятельности, но и фор­мированию преемственности в подходе к праву, защите и развитию единого национального права, поскольку являлись своего рода университетом общего права.

Создавая право, суды стремились следовать своим предшествующим решениям. Брактон отме­чал, что еще в XIII в. английские судьи, в отличие от римских, обращались к предшествующим решени­ям. Однако в средневековом общем праве понятия прецедента еще не существовало. Для того чтобы судьи имели возможность анализировать сложив­шуюся практику, им в помощь с 1282 г. стали выпускаться ежегодники. В ежегодниках судебные решения излагались на норманно-французском языке. Такие ежегодники были прообразом совре­менных судебных отчетов.

Развитие общего права судебными решениями определило своеобразие правовой системы и ее отличие от континентальных правовых систем, основывающихся на римском праве.

Римское право не оказало существенного влия­ния на английское, несмотря на то что крыло Римской империи коснулось и Британии. Однако римская культура не оставила существенных сле­дов. Причина этого заключалась в уровне эко­номического и политического развития Англии.

На первом этапе для английского права ха­рактерно явное доминирование процессуального нрава над материальным. Это обусловливалось зависимостью создаваемого судебной практикой материального права от юрисдикции королевских судов. Изначально юрисдикция последних не была точно определена. Она устанавливалась в течение длительного времени и определялась системой предписаний. Для того чтобы обратиться в суд Короны, требовалось получить предписание (writ) соответствующим должностным лицам (шерифам) принять дело к рассмотрению. Каждому правонару­шению соответствовал определенный вид предписа­ний. Система предписаний получила развитие еще в англосаксонский период. К X в. их было 17 видов (каждое предписание имело название, указывающее на его функцию - о долге, о нарушении владения). Соответственно виду предписания устанавливалась система исков (forms of action).

В средние века наибольшую конкуренцию общему праву составляло право справедливости, развивавшееся в судах канцлера. Петиции о полу­чении предписания продолжали поступать королю, но они стали передаваться в канцлерское отделе­ние. Поскольку канцлер являлся «выразителем совести» короля, он видел свою задачу в осущест­влении правосудия именно «по совести». При рас­смотрении дел канцлер исходил из положений общего права, но не считал себя связанным ими. По мнению канцлера Ноттингема, общее право было послушным слугой, но плохим хозяином. Канцлеры легко отходили от решений судов об­щего права, если, по их мнению, они противоре­чили праву и разуму. Свои решения они выводили не только на основе логических построений, но и руководствуясь политическими задачами, по­скольку являлись членами кабинета и занимались политической деятельностью.

Право справедливости возникло на основе толкования (глоссе) общего права, и некоторые английские ученые отрицают самостоятельный характер права справедливости, отмечают его фрагментальный характер. Тем не менее, право справедливости разработало институты, ранее не­известные английскому праву. К примеру, право доверительной собственности, которое стало приме­няться в самых разнообразных ситуациях. Введение данного института явилось правовым обоснованием права замужней женщины раздельно пользоваться имуществом с супругом (по общему праву личная собственность жены переходила к мужу). Право справедливости пересмотрело вопрос о закладных, в том числе обеспечило право выкупа по закладным (дело Harris v. Harris, 1681 г.), хотя по общему праву права залогодержателя не были ограниче­ны. Получило защиту движимое имущество, обес­печивалась передача имущества при договоре купли-продажи. Лицо могло также потребовать от суда канцлера выдать запретительный приказ (injunction) с требованием прекратить незаконные действия.

Окончательное формирование прецедентного права и его дальнейшая модификация происходили с середины XIX и. по настоящее время.

Именно XIX век является временем полного признания принципа прецедента. По мне­нию Т. В. Апаровой, «история английского преце­дента в середине XIX в. таким образом, логически завершилась периодом его наивысшей авторитетно­сти. Принцип обязательности судебных прецедентов достигнет уровня абсолютной связанности судей решениями (притворами) своих предшественников в целях аутентичного применения права⁴.

Установлению принципа прецедента, несомненно, способствовала судебная реформа 1873—1875гг. и все последующие реформы судебной системы. В результате реформ была создана развитая судебная система судов, определены высшие суды, чьи решения развивают прецедентное право. Цент­рализованная система судов способствовала созда­нию условий для действия принципа прецедента, укреплению обязанности нижестоящих судов следо­вать решениям вышестоящих. Попытки отдельных судов нарушить этот принцип не имели успеха. Особенно активные попытки занять независимое положение в судейском нормотворческом процессе предпринимал Апелляционный суд. Его борьба против решений палаты лордов привела к тому, что в некоторых случаях Апелляционный суд не следовал прецедентам, установленным высшей судебной инстанцией страны. Однако все подобные попытки были пресечены самой палатой лордов.

Судебная реформа XIX в. в значительной степе­ни способствовала разрешению конфликта между общим правом и правом справедливости, которое к тому времени перестало быть гибким и уже не создавало новые принципы. Канцлерские суды были слиты с судами общего права. Как отмечает английский юрист Р. Уолкер, законы о судоустрой­стве сделали больше, чем соединили осуществление общего права и права справедливости: они сплавили сами нормы. Однако полного слияния не прои­зошло: во-первых, фактически были слиты только процессуальные нормы; во-вторых, институты, раз­витые исключительно правом справедливости (пра­во доверительной собственности), по настоящее время рассматриваются канцлерским отделением Высокого суда. К примеру, в XX в. оно достаточно успешно защищает право собственности.

В некоторых областях современного английско­го права нормы права справедливости противоречат нормам прецедентного права. Проблемы возни­кают, несмотря на то, что Закон о судоустройстве 1873 г. установил: в случае коллизии прецедентного права и права справедливости последнее имеет приоритет. Взаимодействие права справедливости и прецедентного права можно показать на примере института заблуждения в договорном праве.

Соединение понятия заблуждения, выработан­ного общим правом, с правовыми средствами защиты, выработанными правом справедливости (отказ в вынесении приказа об исполнении в натуре, внесение поправок в письменный договор, растор­жение договора), вызывает много вопросов. По общему праву в случае заблуждения в отношении заключенного договора он может быть признан недействительным с момента заключения. По праву справедливости в таком случае договор признается только оспоримым. В зависимости от толкования существуют два пути решения: во-первых, по принципу приоритета права справедливости во всех случаях заблуждения признавать договоры лишь оспоримыми; во-вторых, средства защиты, вырабо­танные правом справедливости, применять лишь к договорам, признанным действительными по общему праву. В действующем праве применяются оба варианта, что не решает проблемы сосущество­вания общего права и права справедливости.

Положение прецедентного права в современной правовой системе Англии определяется статутным правом. Расширяется круг отношений, который регулируется законодательством. Некоторые нормы прецедентного права также включаются в статуты. Статуты существенно потеснили прецеденты в тех областях права, которые подверглись наибольшим изменениям. Крупная реформа уголовного права привела к тому, что многие составы уголовных преступлений получили законодательное закрепле­ние.

В гражданском праве многие вопросы решаются и на основе прецедентов, и на основе статутов. Договор может быть признан незаконным как на основе прецедентного права, так и на основе статутного. Развитие любой области английского права строится на сложном взаимодействии преце­дентов и статутов.

II. СУДЕБНАЯ СИСТЕМА АНГЛИИ И УЭЛЬСА

В соответствии с так называемой иерархической структурой судебной системы, в Англии существует два вида судов: высшие и низшие, хотя они обслуживаются судьями трех категорий.

В систему высших судов Англии и Уэльса не включаются по принятой классификации палата лордов и судебный комитет тайного совета, в силу их исключительного положения по отношению к судам всего Соединенного Королевства. После вступления Великобритании в состав Европейских сообществ в английской литературе появилась новая классификация: первым в системе судов называется Европейский суд в Люксембурге. Английские юристы оправдывают эту классификацию тем, что, начиная с прецедента 1974 г. (дело Van Dayn v. Home Office) установилась практика отсылки в Европейский суд для получения его мнения, дел, содержащих международный элемент.

В систему низших судов Англии и Уэльса входят суды графств и Магистратские суды.

1. Европейский суд справедливости

Строго говоря, это не английский суд. Он не входит в систему национальных английских судов. Поэтому его лучше рассматри­вать среди "иных", а не основных судов. В то же время Европейский суд справедливости обладает определенными полномочия­ми, признаваемыми не только на уровне Европейского Союза, но и в пределах юрисдикции английских судов. Объясняется это тем, что на этот судебный орган возложено решение вопросов, связан­ных в основном с толкованием и применением права Европей­ского Союза для последующего использования его решений в практике национальных судов.

От английских судов Европейский суд справедливости отлича­ет, в частности, то, что он действует на основе принципов и про­цедур континентального права. Следовательно, Европейский суд справедливости представляет собой скорее орган инквизиционно­го, нежели состязательного правосудия. Это означает, что Евро­пейский суд справедливости принимает активное участие в уста­новлении истины по делу, ведет судебное следствие и сам опре­деляет, какие меры должны быть приняты по делу. Напомним, что английский суд строится на основе состязательного правосу­дия, и это значит, что суд предоставляет сторонам, участвующим в деле, самим приводить доказательства и юридические доводы. Английский суд в полном смысле слова разрешает спор между сторонами.

Европейский суд справедливости — это в основном апелляци­онный суд. Он размещается в Люксембурге. В составе суда долж­ны быть представлены все страны, входящие в Европейский Со­юз. В его деятельности также принимают участие специальные должностные лица — главные адвокаты, которые назначаются странами-участницами, но являются независимыми от прави­тельств и парламентов этих стран. Решения Европейского суда по вопросам толкования положений правовых актов Европейского Союза являются окончательными и обладают высшей силой даже по отношению к решениям Палаты лордов. Решения этого суда имеют большое значение для сферы бизнеса и деловой активно­сти, а также для решения вопроса о правах отдельных лиц и гра­ждан.

К юрисдикции Европейского суда справедливости относится решение следующих вопросов:

• разрешение споров между государствами-участниками или ме­жду Еврокомиссией и государством — участником Евросоюза по вопросам, предусмотренным Договором о создании Евросо­юза;

• определение соответствия действий или бездействия руководя­щих органов Евросоюза — Европейского Совета, Еврокомиссии, Европарламента — положениям Договора. Возбуждать су­допроизводство в Европейском суде справедливости по этим

вопросам имеют право как страны-участницы, так и руководя­щие органы Евросоюза;

• рассмотрение апелляционных жалоб от частных лиц (напри­мер, в случае наложения штрафа Еврокомиссией за нарушение требований правовых норм Евросоюза);

• толкование права Евросоюза по запросам национальных судов. Такая необходимость возникает, когда национальный суд дол­жен применить норму европейского права. Однако Европей­ский суд справедливости дает лишь толкование норм европей­ского права, а решение дела по существу остается за нацио­нальным судом;

• подготовка ответов на запросы Европейского Совета или Ев-рокомиссии о соответствии вносимых ими предложений поло­жениям и нормам права Европейского Союза.

Особенностью Европейского суда справедливости служит то, что в нем представлены главные адвокаты. Формально статус главного адвоката равен статусу судьи Европейского суда. Однако юридически они не обладают властью принимать решения суда.

В соответствии с регламентом Европейский суд справедливо­сти заседает в составе семи судей и одного главного адвоката, ко­торый может задавать вопросы участникам заседания, а позднее даже представлять свое мнение суду в письменном виде. В этом документе может быть изложена позиция главного адвоката по данному делу, определена правовая база и внесены предложения в части будущего решения суда. Однако это мнение не является обязательным для судей. Публикация особого мнения судьи не допускается. Исполнение решений Европейского суда справедли­вости возлагается на национальные суды государств, входящих в Европейский Союз.

Суд первой инстанции организован при Европейском суде "^справедливости, но действует он как самостоятельный суд. Реше­ния Суда первой инстанции могут быть обжалованы в Европей­ский суд справедливости как в суд апелляционной инстанции, но только в той части, которая касается положений права. В нем рассматриваются по существу иски по делам об ограничении свободной конкуренции, об антидемпинговой политике и по трудовым спорам служащих Европейского союза.

Предназначение Суда первой инстанции – ускорить рассмотрение дел в Европейском суде справедливости и позволить последнему сосредоточиться на делах, связанных с необходимостью толкования положений и норм права Европейского Союза.

2. Палата Лордов

Термин "Палата лордов" употребляется для сокращенного обо­значения тех членов нижней палаты английского Парламента, в компетенцию которых входит рассмотрение жалоб на решения и приговоры судов. Полное название этого органа — Судебный ко­митет Палаты лордов.

Таким образом, Палата лордов — это высшая апелляционная судебная инстанция английской национальной судебной системы (а по гражданским делам и шотландской национальной систе­мы¹. Юрисдикция Палаты лордов распространяется на судебные системы Шотландии и Северной Ирландии.

Палата лордов состоит из 13 лордов-судей. Из них двое — представители шотландского корпуса судей, один представляет Северную Ирландию. Все лорды-судьи назначаются из числа наи­более выдающихся судей Апелляционного суда. В состав Палаты лордов входят по должности также действующий лорд-канцлер и лорд-канцлер в отставке.

Заседания Судебного комитета Палаты лордов проходят в Вестминстерском дворце в составе как минимум трех судей. Од­нако более распространена практика, когда заседания проходят в составе пяти судей. Заседания и обсуждение вопросов в присутст­вии барристеров проходят в простой форме, без элементов пуб­личности их выступлений. Это значит, что судьи Палаты лордов заседают без париков и мантий за столом, своей формой напоми­нающим подкову.

В Палату лордов попадают жалобы, как по уголовным, так и по гражданским делам, рассмотренным в Апелляционном суде, а в некоторых случаях (о них будет сказано далее) — и из Высокого суда. Основная масса жалоб, поступающих в Палату лордов, — по гражданским делам.

Так, в 1995 г. в Палате лордов было рассмотрено 67 апелляций по гражданским делам (в том числе 10 — на решения шотланд­ских судов и 1 — на решение суда Северной Ирландии) и всего 7 жалоб по уголовным делам (4 жалобы поступили после рассмот­рения в отделении по уголовным делам Апелляционного суда, а 3 — из отделения Суда Короны).

В связи с вступлением Великобритании в Европейский Союз Палата лордов выступает в качестве высшей судебной инстанции по всем гражданским делам, рассмотриваемым на основании норм английского и шотландского права. Однако в отношении уголовных дел юрисдикция Палаты лордов распространяется только на те уголовные дела, которые были рассмотрены на осно­вании норм английского уголовного права.

В отличие от судей всех других судов лорды-судьи Палаты лор­дов не выносят решений по делам. Они выступают с речами, обосновывают свое мнение по тому или иному вопросу права и принимают участие в голосовании об удовлетворении жалобы или о ее отклонении.

Палата лордов является преимущественно апелляционной ин­станцией. В качестве суда первой инстанции она выступает лишь в исключительных случаях. До недавнего времени такая возмож­ность предусматривалась для случаев, когда в Палате лордов мог­ли рассматриваться дела в отношении "равных", т. е. членов Па­латы лордов. Однако "суд равных" был упразднен в 1948 г., а су­дебная процедура импичмента для английской политической си­стемы сегодня представляется архаизмом. Единственной катего­рией дел, по которым Палата лордов сегодня может выступать в качестве суда первой инстанции, остаются дела, связанные с ре­шением вопроса о парламентской или дипломатической непри­косновенности, и возможные иски по поводу института пэрства.

Как и в любой апелляционной инстанции, для принятия ре­шения Палатой лордов требуется большинство голосов. Если го­лоса "за" и "против", поданные членами Судебного комитета Па­латы лордов, распределятся одинаково, то жалоба считается от­клоненной. Обычно этого не случается, так как Палата лордов за­седает при нечетном количестве судей. Однако на практике такая ситуация все же может возникнуть, например, в случае внезапной смерти одного из членов комитета. Именно это произошло в 1972 г. в деле Kennedy v. Sprat, когда скоропостижно скончался лорд Апджон.

Особые мнения судей, оставшихся при голосовании в мень­шинстве, также подлежат публикации и доводятся до сведения общественности.

Юрисдикция Палаты лордов определяется тем, что это преи­мущественно апелляционная инстанция для гражданских и уго­ловных дел, и в ней могут рассматриваться следующие жалобы:

на решения Апелляционного суда (с разрешения Апелляци­онного суда или Апелляционного комитета членов Палаты лордов);

на решения Высокого суда (с разрешения Палаты лордов и лишь по тем делам, в которых обнаруживается необходимость высказаться по вопросам действующего права);

на решения Судебной палаты Шотландии;

на решения Апелляционного суда Северной Ирландии.

До 1969 г. все дела, рассмотренные Высоким судом по первой инстанции и направленные на апелляционное рассмотрение, под­лежали предварительно обязательному направлению в Апелляци­онный суд, а затем уже попадали в Палату лордов. В таком слу­чае возникала опасность того, что Палата лордов будет попросту дублировать Апелляционный суд. Для исправления этого положе­ния в 1969 г. была введена особая процедура, благодаря которой в определенных случаях апелляционная жалоба на решение Вы­сокого суда направлялась напрямую (через голову Апелляционно­го суда) в Палату лордов. Отсюда (видимо, по аналогии с извест­ным детским развлечением) эта процедура получила неофициаль­ное название "процедура-чехарда". Сокращенная процедура об­жалования допускалась при соблюдении следующих обязательных условий:

1. Судья, рассматривавший дело, удостоверяет, что оно было связано с решением правового вопроса, выходящего за рамки одного дела, например, если вынесение решения связано с не­обходимостью толкования закона.

2. Все стороны, участвовавшие в деле, согласны с таким поряд­ком обжалования.

3. Палата лордов также должна выразить согласие на прямое на­правление жалобы.

Однако на практике такая процедура обжалования применяет­ся лишь в исключительных и достаточно редких случаях.

Наличие Палаты лордов и действующего Апелляционного су­да — это скорее дань старой традиции, которую сегодня вряд ли можно обосновать какими-либо убедительными аргументами практического свойства.

Наконец, следует отметить, что Палата лордов не включается в состав Верховного суда, хотя и является высшей апелляционной инстанцией английской правовой системы. Это, конечно, проти­воречит требованиям логики, зато очень хорошо согласуется с традициями английского права. В частности, это объясняется тем, что при учреждении Верховного суда в 1873 г. Парламент имел в виду отменить Палату лордов (как судебный орган), но потом в 1876 г. передумал, и Палата лордов сохранилась в неприкосновен­ности, хотя ее функции и компетенция, как мы видели, не оста­лись без изменений.

Палата лордов существует на протяжении многих веков как высший судебный орган английского Парламента. По существу, Парламент представляет собой старейший суд английского общего права. Лишь в конце XV в. судебные функции Парламента на­чинает выполнять исключительно его Палата лордов.

До середины XIX в. любой пэр независимо от того, имелась у него юридическая квалификация или нет, мог принимать участие в заседаниях судебного органа — Палаты лордов. Все члены выс­шей палаты Парламента обладали правом голоса при рассмотре­нии апелляционных жалоб на приговоры и решения нижестоя­щих судов. Дело дошло до того, что в 1834 г. было зафиксирова­но решение Палаты лордов, принятое вообще без участия судей. Однако впоследствии этот "перекос" был поправлен, и в 1883 г. попытка пэра, не принадлежавшего к судейскому сословию, при­нять участие в голосовании по апелляционной жалобе в Палате лордов была попросту проигнорирована лордами-судьями. Его го­лос не был засчитан. Сегодня эта практика приобрела статус конституционной конвенции. Однако законы, которые хоть как-то ограничивали бы права членов Парламента участвовать в засе­даниях Палаты лордов, отсутствуют.

В XX в. Палата лордов неоднократно подвергалась критике из-за излишней консервативности ее решений. Лордам-судьям ста­вится в вину их предвзятость, а также склонность принимать ре­шения, безопасные для себя и выгодные для истеблишмента и по­литической элиты. По ряду дел Палата лордов обвинялась в ан­типрофсоюзной ангажированности.

Не менее остро ее решения критиковались и ввиду явной не­способности этого судебного органа внести свой вклад в развитие реформы уголовного права. Действительно, дела, ежегодно рас­сматриваемые Палатой лордов, малочисленны ввиду серьезных процессуальных ограничений. По мнению наиболее авторитетных ученых-правоведов Англии — профессоров Смита и Вильямса, это заставляет задуматься о необходимости на национальном уровне обсудить вопрос о том, стоит ли сохранять вторую высшую апелляционную инстанцию в стран?

Вместе с тем в печати отмечаются серьезные заслуги Палаты лордов в области права и судебной практики. В частности, Пала­та лордов продолжает выполнять важные функции по исправле­нию ошибок, допускаемых Апелляционным судом. Достаточно сказать, что только в 1995 г. Палатой лордов было отменено око­ло 39% решений Апелляционного суда по гражданским делам и 25% по уголовным делам (от общего числа жалоб на решения Апелляционного суда, рассмотренных Палатой лордов). В отдель­ные годы эти показатели еще выше.

Достаточно существенным является вклад Палаты лордов в ан­глийскую юриспруденцию и в развитие материального права. Так, значительными вехами в развитии современного английского права остаются прецеденты: Rylands v. Fletcher (1868); Dnoghue v. Stevenson [1932]; Medley Byrn & Co. Ltd. v. Heller & Partners Ltd. 1 1 964]; British Railways Board v. Harrington [1972]; Christie v. Leachinsky [1947]; McLoughlin v. 0' Brian [1982]; Gillick v. West Norfolk and Wisbec Area Health Authority [1985]; R v. R (rape: merital