Xreferat.com » Рефераты по юриспруденции » Конституционный суд Российской Федерации

Конституционный суд Российской Федерации

заявлениям и сообщениям о преступлениях, противоречат ч. 1 ст. 118, ст. 120 и ч. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации.

Заявитель полагал, что судья, будучи обязанным в силу ст. 109 УПК РСФСР рассматривать заявления о преступлениях, перечисленных в ч. 1 ст. 27 УПК РСФСР, и возбуждать но ним уголовные дела, принимает на себя несвойственные ему обвинительные функции, что приводит к нарушению конституционных принципов состязательности и равноправия сторон в уголовном судопроизводстве.

Конституционный Суд не согласился с этими аргументами и пояснил следующее.

Предусмотренное в ст. 109 УПК РСФСР полномочие суда возбуждать уголовные дела названной категории, по существу, означает лишь его право и обязанность принять к своему рассмотрению жалобу потерпевшего. Реализация судом такого правомочия сама по себе не связана с обвинительной функцией, которую при рассмотрении дел частного обвинения осуществляет потерпевший. Его жалоба в данном случае имеет значение обвинительного акта, с которого начинается и в рамках которого осуществляется уголовное преследование. Именно поэтому жалоба потерпевшего не только признается исключительным поводом к возбуждению уголовного дела частного обвинения (ч. 1 ст. 27 УПК РСФСР), но и вручается подсудимому в качестве обвинительного акта для подготовки защиты в судебном заседании. Таким образом, ст. 109 УПК РСФСР применительно к процедуре возбуждения дел частного обвинения не содержит в себе таких положений, которые бы допускали ее проверку с точки зрения соответствия ст. 118, 120 и ч. 3 ст. 123 Конституции Российской федерации.[37] [37]

Таким образом, ст. 27, 237, 253, 274 УПК РСФСР, определяющие процессуальное значение жалобы потерпевшего по делам частного обвинения, последствия неявки потерпевшего в судебное заседание по этой категории дел, а также права в судебном заседании потерпевшего как стороны, представляющей обвинение, регламентирующие особенности производства по делам частного обвинения, не содержат в себе каких бы то ни было предписаний, обязывающих суд принимать решения о возбуждении уголовного дела или совершать иные действия, относящиеся к полномочиям органов уголовного преследования. В силу этого они не имеют отношения к заявленному в запросе требованию о признании неконституционным возложения на суд одновременно функций обвинения и разрешения дела.

С аналогичными запросами о конституционности ст. ст. 27, 109 УПК РСФСР, наделяющих судью полномочиями возбуждать уголовные дела по заявлениям и сообщениям о преступлениях (уголовные дела частного обвинения), обращались в Конституционный Суд Российской федерации и многие другие судьи.[38] [38]

В Федеральном конституционном законе «О Конституционном Суде Российской Федерации» содержится норма, в соответствии с которой в случае, если большинство участвующих в заседании палаты судей склоняются к необходимости принять решение, не соответствующее правовой позиции, выраженной в ранее принятых решениях Конституционного Суда РФ, дело передается на рассмотрение в пленарное заседание.[39] [39]

Что же такое «правовая позиция Конституционного Суда»? Совпадает ли что понятие по объему с понятием «решение (постановление) Конституционного Суда»? Содержится ли правовая позиция Конституционного Суда в мотивировочной ( установительной ) или же в резолютивной части решения? Могут ли правовые позиции Конституционного Суда содержаться в так называемых «отказных» определениях суда? Ответ на эти и ряд других вопросов представляет значительный теоретический и практический интерес.

На наш взгляд, наиболее правильным является определение правовых позиций Конституционного Суда как обобщенных представлений Суда по конкретным конституционно-правовым проблемам, которое дает Н.В. Витрук. Правовые позиции Конституционного Суда РФ есть правовые выводы и представления Суда как результат интерпретации (толкования) Судом духа и буквы Конституции РФ и истолкования им конституционного смысла (аспектов) положений отраслевых (действующих) законов и других нормативных актов в пределах, его компетенции, которые снимают неопределенность в конкретных конституционно- правовых ситуациях и служат, правовым основанием итоговых решений (постановлений) Конституционного Суда.[40] [40]

Как известно, специфика конституционного правосудия состоит в том, что Конституционный Суд РФ решает исключительно вопросы права ( статья 3 Закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» ) с позиций Конституции РФ, обеспечивая ее верховенство и прямое действие на всей территории Российской Федерации. Однако это не означает, что Конституционный Суд не учитывает права человека, принципы права, непосредственно не закрепленные в Конституции, либо общепризнанные принципы и нормы международного права. Такой учет происходит в силу того, что он допускается самой Конституцией РФ. Так, Конституция провозглашает неотчуждаемость и принадлежность основных прав и свобод человека каждому от рождения. Более того, права человека и гражданина являются непосредственно действующими, своим содержанием определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной ветвей власти, органов местного самоуправления и обеспечиваются правосудием [41] [41]. Объектом правовых представлений, выводов Конституционного Суда могут быть как положения самой Конституции в виде закрепленных в ней понятий, принципов, норм, институтов, так и положения отраслевого законодательства (понятия, принципы, нормы, институты), рассматриваемые с точки зрения их соответствия Конституции.

Формирование правовых позиций Конституционного Суда осуществляется на основе рассмотрения конкретных дел в процессе конституционного судопроизводства при официальном толковании Конституции, при абстрактном и конкретном нормоконтроле, при разрешении споров о компетенции и т.д. Правовые позиции Конституционного Суда представляют известный итог конституционного судопроизводства, результат логико-содержательных операций, отражающих специфику конституционно-правовой проблемы. Суть такого рода проблемы заключается в возможности одновременного существования нескольких различных вариантов поведения, истинным из которых признается лишь тот, который соответствует духу и букве Конституции. Правовые позиции Конституционного Суда снимают возникшую конституционно-правовую неопределенность и тем самым устанавливают единственно возможный с позиции духа и буквы Конституции вариант поведения законодателей и правоприменителей.

Решения Конституционного Суда (постановления и определения) в своей мотивировочной и резолютивной частях представляют единство. В них излагаются правовые позиции Суда, исходя из которых, Конституционный Суд делает окончательные выводы относительно официального толкования Конституции, абстрактного и конкретного нормоконтроля и т.д. Правовые позиции формируются не ради самих правовых позиций. Они лежат в основе аргументации, обоснования итогового правового решения Суда. Изложение правовых позиций Конституционного Суда в его решениях придает им официальный характер.[42] [42]

Правовые позиции Конституционного Суда имеют два существенных свойства. Первое из них состоит в том, что правовая позиция Конституционного Суда носит общий характер, т.е. она распространяется не только на конкретный, ставший предметом рассмотрения в Конституционном Суде случай, но и на все аналогичные случаи, имеющие место в правовой практике. Второе характерное свойство правовой позиции заключается в ее официальном, обязательном характере. Правовые позиции Конституционного Суда имеют такую же юридическую силу, как и сами решения Суда, и обязательны на всей территории Российской Федерации для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждении, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений [43] [43] . Поэтому нельзя согласиться с мнением, что правовые позиции Конституционного Суда являются лишь рекомендациями. По юридической силе правовые позиции Конституционного Суда приравниваются к юридической силе самой Конституции РФ.

Правовые позиции Конституционного Суда приобретают характер конституционно-правовых норм (принципов, понятий в зависимости от объекта рассмотрения), но ими не становятся. В судебной и иной правоприменительной практике правовые позиции Конституционного Суда приобретают характер прецедента по своей юридической силе, но таковыми по своей природе не являются.

В ряду правовых явлений (правовых норм, принципов, правоположений, прецедентов и др.) правовые позиции Конституционного Суда занимают самостоятельное место и могут рассматриваться в качестве источника конституционного и иных отраслей права (законодательства).

Правовые позиции Конституционного Суда РФ можно разделить на два основных вида:

1) правовые позиции Суда, представляющие результат непосредственного официального толкования Конституции РФ и решения споров о компетенции на ее основе;

2) правовые позиции, являющиеся результатом раскрытия (истолкования, интерпретации) конституционного смысла положений отраслевого законодательства.

Несмотря на различие по характеру формирования, содержанию и т.д., правовые позиции Конституционного Суда по юридической силе одинаковы. Они могут быть классифицированы на виды по различным основаниям: по объекту разрешения конституционно-правовой проблемы (касаются ли они понятий, норм, принципов, институтов); по характеру предмета регулирования (материально-правовые и процессуально-правовые позиции); по сферам общественных отношений (правовые позиции в области прав и свобод человека и гражданина, государственного строительства, федерализма, местного самоуправления и т.д.). Возможны и другие более частные критерии классификации правовых позиций КС. Однако вряд ли можно согласиться с их делением на юридически обязательные (те, которые сформулированы в решениях о толковании Конституции, а также содержатся в резолютивной части иных решений) и на правовые позиции, имеющие рекомендательный характер («юридически ориентирующий и координирующий смысл»). Действительно, правовые позиции могут выступать в качестве ориентира (критерия), но он строго обязателен для законодателя и правоприменителей.[44] [44]

При рассмотрении механизма применения правовых позиций Конституционного Суда возникает вопрос: может ли правовая позиция действовать лишь в рамках конкретной правовой ситуации, которая была предметом рассмотрения Суда, либо она имеет более широкое действие и может быть распространена на аналогичные правовые ситуации, которые не были предметом его рассмотрения. К сожалению, этот вопрос не получил своего четкого и развернутого ответа в действующем Законе «О Конституционном Суде Российской Федерации».

Конституционный Суд РФ формирует практику, согласно которой его правовые позиции, сформулированные в итоговых решениях по конкретным делам, имеют общий характер и обязательны для всех государственных органов, органов местного самоуправления, должностных лиц во всех аналогичных правовых ситуациях. В этом заключается одно из требований конституционной законности. Законодатели и правоприменители самостоятельно, по своей инициативе должны изменять содержание нормативных актов, договоров, предпринимать необходимые правовые действия в соответствии с требованиями прямого действия положений Конституции РФ и правовых позиций Конституционного Суда РФ. В силу такого подхода Конституционный Суд отказывает в принятии к рассмотрению обращений, если правовой спор уже разрешен им в аналогичном деле и сформулирована соответствующая правовая позиция.

По данному вопросу нет единства мнений в отечественной юридической науке. Так, согласно части первой статьи 77 Конституции РФ, субъекты Федерации самостоятельно устанавливают систему своих органов государственной власти в соответствии с основами конституционного строя России и общими принципами организации представительных и исполнительных органов государственной власти, установленными федеральным законом. Упомянутый закон до настоящего времени не принят. В постановлениях от 18 января 1996 г. по делу о проверке конституционности ряда положений Устава (Основного Закона) Алтайского края и от 1 февраля 1996 г. по делу о проверке конституционности ряда положений Устава - Основного Закона Читинской области, исходя из конституционного принципа единства государственной власти, Конституционный Суд пришел к выводу, что субъекты Федерации должны в основном воспроизводить федеральную схему взаимоотношений законодательной и исполнительной властей.[45] [45] В этой связи Н. Варламова ставит вопрос, предопределяет ли данная правовая позиция Конституционного Суда содержание будущего федерального закона и содержание соответствующих законов в субъектах Федерации. Законодатель, по мнению Варламовой, не связан решением Конституционного Суда, которое обязательно лишь в своей постановляющей части, признающей отдельные положения Уставов не соответствующими Конституции. Судебное восполнение пробела в Конституции является временным (действующим до принятия соответствующего закона) и казуальным (имеющим значение только для определения конституционности рассмотренных им актов), возможно, даже не создающим прецедента.[46] [46]

С таким мнением Н. Варламовой нельзя согласиться. Правовая позиция Конституционного Суда РФ по данному вопросу обязательна и для федерального законодателя и для законодателей в субъектах Федерации.

Установленное частью второй статьи 87 Закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» требование зачастую не учитывается в практике нормотворчества на уровне Федерации и в субъектах Федерации. Так, увеличилось число обращений в Конституционный Суд РФ, предметом которых являются нормы (например, об избирательных цензах, неприкосновенности депутатов представительных (законодательных) органов субъектов Федерации, о прописке (регистрации) граждан, о страховых взносах, о конституционной ответственности глав администраций субъектов Федерации, органов местного самоуправления и их должностных лиц, о реорганизации органов местного самоуправления), практически повторяющие по своему содержанию уже рассмотренные Судом ранее. К сожалению, указанное положение игнорируют и суды общей юрисдикции, не всегда признавая общеобязательность правовых позиций Конституционного Суда РФ.

В последнее время возникла дискуссия по вопросу о том, можно ли считать постановления Конституционного Суда РФ судебными прецедентами и являются ли они источниками права. Так, профессор С. Поленина считает, что Конституционный Суд РФ не должен подменять законодателя, связывать его в процессе конституционного толкования обязательными установками о путях решения той или иной проблемы. Вместе с тем, вопрос о возможности и целесообразности использования судебных прецедентов в российской правовой системе связывается ею с характером применяемой законодателем законодательной техники. Поясняя эту мысль, Поленина отмечает, что применяемые в уголовном законодательстве словосочетания «тяжкие последствия преступления», «повторность преступления», а в гражданском законодательстве понятия – «добросовестный контрагент» и подобные им предполагают использование судейского усмотрения, в том числе и в форме прецедентов.[47] [47]

Таким образом, С. Поленина, признавая за судами правотворческие функции, высказывает мнение о том, что судебный прецедент должен быть признан в качестве источника права. Для этого необходимо принять закон, закрепляющий возможность существования судебных прецедентов, а также устанавливающий ограничения (по предмету и органам) возможности их применения. По мнению автора, постановление Конституционного Суда РФ представляет собой судебный прецедент.

Не касаясь истории проблемы, попытаемся кратко охарактеризовать точки зрения основных участников дискуссии о том, можно ли судебную практику считать источником права.

Профессор Р. Лившиц утверждает, что «с теоретических позиций закон перестал быть единственным выражением и воплощением права. И, следовательно, не только законодательство может рассматриваться в качестве источника права. Если судебная практика начала отражать и реализовывать гуманистические, справедливые, подлинно правовые начала, то отпали теоретические предпосылки для непризнания ее источником права»[48] [48].

По его мнению, судебная практика в самых различных проявлениях - и при отмене судами нормативных актов, и в разъяснениях пленумов высших судов, и при прямом применении Конституции, и при разрешении конкретных споров оказывается источником права. Принятые судебные решения служат образцом для будущих судебных решений. Иными словами, складывается механизм судебного прецедента. Р. Лившиц обращает внимание на важную особенность основополагающих решений, на базе которых складывается судебный прецедент. Все эти решения в той или иной форме апробируются Верховным Судом РФ или Высшим Арбитражным Судом и публикуются. Опубликование судебного решения превращает это решение в основу прецедента. Эта черта сближает судебную практику с другими источниками права.

Сходных позиций придерживается заместитель Председателя Верховного Суда РФ В.М. Жуйков. Он связывает необходимость признания судебной практики источником нрава с необходимостью непосредственного применения норм Конституции РФ на всей территории Российской Федерации и наличием многочисленных пробелов в законодательстве.[49] [49] Правовой основой для признания судебной практики источником права является, с его точки зрения, новая конституционная функция правосудия, возникшая после принятия Конституции РФ 1993 года, - функция оценки федеральных законов и других нормативных актов. Ранее суд свое отношение к закону выражал лишь в его толковании - уяснял смысл, цель закона, чтобы обеспечить волю законодателя. Теперь этого для выполнения конституционных полномочий суда становится недостаточно: суд должен не только истолковать закон, но и оценить его на предмет соответствия Конституции РФ, общепризнанным принципам и нормам международного права, чтобы в тех случаях, когда законодатель принял закон с нарушением этих актов, воспрепятствовать реализации его воли, отказав в применении такого закона. Эта новая функция уже сама по себе некоторым образом связана с созданием судом права.

На противоположных научных позициях находится член-корреспондент РАН В.С. Нерсесянц. По его мнению, в контексте современной российской государственности существо проблемы судебной практики состоит не в том, может ли суд создавать правовую норму, а совершенно в другом: имеет ли суд право на правотворчество, т.е. одновременно и законодательствовать, и применять закон. По смыслу конституционного разделения властей акты всех

Если Вам нужна помощь с академической работой (курсовая, контрольная, диплом, реферат и т.д.), обратитесь к нашим специалистам. Более 90000 специалистов готовы Вам помочь.
Бесплатные корректировки и доработки. Бесплатная оценка стоимости работы.

Поможем написать работу на аналогичную тему

Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту
Нужна помощь в написании работы?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Пишем статьи РИНЦ, ВАК, Scopus. Помогаем в публикации. Правки вносим бесплатно.

Похожие рефераты: