Единство и разнообразие общества

Ю.В. Рождественский

§ 1. Риторика и мораль

Как видно из изложенного выше, единство связано с единообразием принципов воспитания. Воспитание – многообразный процесс. В него включены: практическая деятельность, прогностика, искусства (прикладные и неприкладные), обряды, игры, система управления, развитие абстрактного мышления, физическая культура, трудовые навыки, гендерные проблемы.

В этих же сферах воспитание обеспечивает не только единство, но и разнообразие общества. Семья имеет традиции, образовательные учреждения разнообразны по своим программам и установкам, игровая деятельность разделилась по профессиям (спорт, казино, детские игры и т.д.). Общество разделено различиями конфессиональных обрядов. Общество включает в себя различные профессии и различные формы организации профессиональной деятельности, различные сферы права и стили управления, физическая культура требует адресности возрастов и характера физиологии отдельных людей. Абстрактное мышление определено различием наук и областей техники. Различие талантов определяет различие людей в профессиональной деятельности.

В этом процессе ведущую роль играет речевая деятельность. Дело в том, что любая форма воспитания требует речевых действий для того, чтобы она, так или иначе, установилась.

Так, для обучения искусствам, для введения произведений искусства в общество (заказ, показ, критика, толкование произведения художником, образование художника) общество использует речевые действия. С помощью речевых действий организуется отбор лучших (классических) произведений, их систематизация, классификация, кодификация и хранение, и предъявление потребителям искусства.

Любая система прогностики требует толкования наличной и прогнозируемой ситуации. Управление лишь прибегает к формализмам для того, чтобы представить языковую информацию в удобном виде. В центре обряда лежат языковые действия. Правила игры объясняются языком. Отсюда проблема разнообразия и единства общества в ярких формах концентрированно выражена в языковых действиях и, по сути дела, управляется языковыми действиями.

Риторика как учение о речи формально разделяет категории единства и разнообразия. Единство в смысле разных речей задается общими местами (топосами), а разнообразие представлено конкретными речами, создаваемыми на основе топов. Топы складываются в диалогах. Топы есть то общее (идеи, положения, факты), которое одинаково понимается и принимается участниками диалогов.

История топики в риториках обнаруживает известное единство. Но каждая риторика (в истории влиятельных риторик) представляет систему топов несколько иначе, чем предыдущая. Это связано с диалогической природой топов (топосов).

Поскольку топы возникают в диалогах, то в зависимости от того, сколько и каких людей втянуто в диалог на определенную тему – столько и таких качеств будет топов. Еще одной особенностью топов является их тривиальность для участников диалогов. Исходя из топов, являющихся основанием для договоренности и понимания, каждый речедеятель отслеживает не топы, а именно новизну эмоционально-логической аргументации. Поэтому топы присутствуют, но о них в дан ной речи, как правило, не вспоминают ни создатель речи, ни ее получатели.

С точки зрения участников диалогов топы могут быть очень частными, например, традиции семьи, прецеденты деятельности фирмы и ее философия, традиции театра или научной школы и т.п.

Топы могут касаться целой профессиональной деятельности. Например, клятва Гиппократа у врачей, воинская присяга, требование следовать закону у юристов и т.п. Такие топы можно назвать специальными, т.к. они распространяются на людей, принадлежащих к одной профессии, но необязательно входящих в один речевой коллектив, как это бывает с частными топами. Топы могут быть такими, которые охватывают диалоги в одном виде словесности и даже распространяются на разные виды словесности. Примерами таких топов являются: род и вид, целое и части, действие и страдание, место и время, происхождение, причина и следствие, признаки предыдущие и последующие, сходство и различие обстоятельств и т.д. Такие топы, собственно говоря, зависят от характера мысли и языковых средств выражения. Назовем их всеобщими, т.к. в основании их лежат смысловыразительные возможности языка.

Как показывает история риторики, кроме смысловыразительных возможностей языка к общей топике присоединяются и нравственные категории. Например, добродетель есть благо, зло есть несчастье, враг – носитель зла, друг – носитель добра и т.п. Такие топы опираются на лексические значения слов. Поэтому в разных обстоятельствах они толкуются по-разному в зависимости от того, что сейчас считается добродетелью, что есть зло, кто враг, кто друг и т.д. Подвижность лексического значения позволяет использовать лексические топы в софистике.

Если топы род – вид, целое – часть, причина – следствие зависят от грамматических, прежде всего синтаксических значений, то такие топы весьма устойчивы. Они формируются на базе вопросительных слов и местоимений, на формальных значениях языка и этически безразличны.

Топы типа: благо, зло, враг, друг, формируясь на основе лексических значений общего характера в конкретных высказываниях, напротив, этически организованы.

Этически организованные всеобщие топы есть ценностные суждения по своему происхождению. Они опираются на конкретные высказывания, кем-то и когда-то созданные, т.е. имеющие под собой конкретный текст. Эти этически организованные всеобщие топы являются смысловыми носителями морали. Мораль, по своей природе, есть, с одной стороны, знание, а с другой – опыт. Характерная особенность такого опыта и знания заключается в том, что в отличие от всех других норм мораль действует неотвратимо и анонимно.

Если нормы права предполагают деяние, суд, учет конкретных интересов в данном деле и имеют прямое действие через суд, то нормы морали касаются любого деяния. Всякое деяние имеет результат, который получает оценку в последующем, которая на практике проявляется отношением и действием со стороны других людей. Вор может получить наказание по закону, но с точки зрения морали вор получает неодобрение других людей, выпадение из сферы общественных отношений и потому ему нет защиты от общества. Это нередко более страшная кара, чем наказание по судебному решению.

Таким образом, мораль есть правила, сохраняющие людей от риска лишиться защиты со стороны общества, и потому другие члены общества могут этим воспользоваться. В этом состоит полная неотвратимость наказания за аморальный поступок. Следовательно, знание морали является всеобщим. В этом качестве мораль есть всеобщие топы, опирающиеся на лексику.

Сделанные рассуждения опираются на историю топики в риторике.

§ 2. Историко-культурное значение общих мест

Одни общие места могут быть забыты, другие, напротив, имеют вечное значение. Такое разделение предполагает, что в формировании общих мест существует культурный отбор. Воспитание морали практически имеет дело с временными и с вечными, т.е. культурнозначимыми, общими местами.

Временное и вечное в общих местах зависит от характера диалогов, имеющих всеобщий характер. Диалоги, имеющие всеобщий характер, зависят от родов словесности. Род словесности определяется в зависимости от материалов и орудий речи. Связь материалов и орудий речи принято называть фактурой речи. В истории языковой деятельности известны четыре фактуры речи соответственно которым различаются четыре рода словесности, имеющие те же названия: устная речь, рукописная речь, печатная речь, речь на электронных носителях. Электронные носители образуют речь массовой коммуникации или массовую коммуникацию.

Каждый род словесности обладает своими внешними правилами ведения диалога и своими типами операций со смыслом. Но, по законам культуры, ранее возникшие роды словесности не уничтожаются новыми родами словесности, а, напротив, развиваются. Так, устная речь не уничтожается рукописной. Напротив, рукописная речь развивает и усложняет устную, выделяя в ней литературный устный язык, просторечия и диалекты.

Применительно к общим местам по законам культуры реализуется отбор всеобщих топов. В условиях существования дописьменной устной речи носителем общих мест является фольклор. В центре фольклора лежат пословицы и народные приметы как позитивные знания. Остальные жанры фольклора (кроме паремических) дают истолкование пословичных смыслов, а устные диалоги и устная молва основываются на паремических суждениях как общих местах.

С появлением рукописной речи приметы как общие места, характеризующие позитивные знания, теряют значение общих мест. Приметы создаются только для данной местности и ориентируются в предсказаниях не на астрономический счет времени, а на народный функциональный календарь, который со временем утрачивает свое значение. Зато пословицы и содержащиеся в них инварианты смысла сохраняют свое значение, оставаясь фактом культуры. Как уже упоминалось, развивая свою систему топов, Аристотель фактически использует пословичные смыслы, обобщая и переформулируя их.

Смыслы пословиц можно разделить на три большие значимые области: а) семейные, родовые, соседские отношения и отвечающие им качества человека, и их оценка; б) народная гносеология: ум, знания, явления, признаки, целое, единое, противоположное, неизменное, изменчивое, обратимое, необратимое и т.п.; в) поступки и их анализ: активность, возможность, желаемое, существующее, используемое, лучшее, худшее, большое, малое и т.п.

Все эти категории в фольклоре являются моральными ценностями и составляют практическую мораль. Цель этой морали состоит в том, чтобы создать благо себе, своей семье, своему роду и племени. Благо понимается как чисто материальная категория.

Если знания о природе, выраженные приметами, с появлением письменной речи замещаются натурфилософией древних, то практическая мораль сохраняется и развивается в моральных сентенциях и составляет топы Аристотеля. Но письменная рукописная речь имеет иные коммуникативные свойства. С помощью письменной речи можно организовать общение на расстоянии и во времени, а также обобщить наблюдения над природой и обществом. В процессе обобщения складывается новая натурфилософия, представляемая древними, как на Западе, так и на Востоке достаточно однородно. Это – нумеративная картина мира.

Нумеративная картина мира соседствует с практической моралью, но дополняется духовной моралью. В отличие от практической морали духовная мораль формируется как система запретов: не кради, не убий, не лги, не клянись ложно, не прелюбодействуй. Смысл этих запретов как моральных положений состоит в том, чтобы обеспечить себе самому, семье, роду и племени безопасность, т.к. практическая мораль допускает все эти запрещаемые в духовной морали поступки, но по отношению к иноплеменникам. Духовная мораль сосуществует с практической и составляет общие места письменного рукописного диалога.

Рукописная речь образует свою натурфилософию. Эта натурфилософия строится как нумеративная картина мира. В нумеративной картине мира числа натурального ряда дают деление объектов мира на множества, которые не пересекаются при данном основании деления. Например, число один – универсум; число два – верх и низ, мужское и женское начала; число три – верх, середина (человек), низ; настоящее, прошедшее, будущее; число четыре – четыре стороны света; воздух, вода, огонь, земля; число пять – четыре стороны света и центр (человек) и основные материалы: металл, дерево, огонь, земля, вода и т.д. Нумеративная картина мира позволяла называть и классифицировать объекты с высокой степенью подробности. Так, категория небо в троичном делении сама подразделялась на солнце, луну и звезды и т.п. Нумеративная картина мира называла и классифицировала не только объекты, но и их признаки: холод, жара, сухость, влажность и др.

Нумеративная картина мира до времени книгопечатания подвижным шрифтом, т.е. до новой науки, играла роль общих мест в суждении о мире. Она объединяла математику, музыку, астрономию и язык в одном мировоззрении и служила научным основанием техники того времени: сельскохозяйственной, строительной, механической, химической (алхимии), световой (катоптрика) и т.д. и тем подтверждала себя на практике.

Со времени книгопечатания нумеративная картина мира постепенно заменяется научной картиной мира. Научная картина мира в своем становлении вырабатывает основания или отправные начала для каждой науки. Так, физика рассматривает взаимодействия объектов мира вне изменения и превращения их внутреннего состава, тогда как химия становится наукой об изменениях и превращениях тех тел, которые рассматриваются в физике. Гуманитарные науки отделяются от естественных тем, что естественные науки изучают мир вне человека, а гуманитарные рассматривают тот же мир, но в условиях деятельности человека. Так, физическая география описывает природу, но учитывает воздействие человека на ландшафты. Уточняются границы истории по отношению к географии и т.д.

Разделение наук по их исходным положениям, основаниям есть общие места. Каждая наука имеет свои начала, т.е. свои общие места в риторике научного текста. Разделение позитивного знания на серию общих мест, каждое из которых присуще определенной науке, сделало непригодной нумеративную картину мира. Однако общим местом речи во всех видах словесности стало доверие к науке как истинному знанию, и ссылка на научный авторитет и авторитет науки стала применяться как общее место.

В риторике, начиная с XVII – XVIII вв., укрепились и стали как бы обязательными общие места, взятые из пословиц гносеологического характера, такие как ум – знание, явление – признаки, целое – части, единое – неединое и т.д. В условиях рукописной речи эти общие места применялись главным образом в юридических доказательствах, теперь они приобрели силу общих мест для любого текста, в том числе художественного. Авторитет пророческих текстов как источник общих мест был забыт.

Массовая коммуникация в отношении общих мест поделилась на общие места информатики – рубрикацию информационно-поисковых тезаурусов и так называемый «символический зонтик» массовой информации. Под «символическим зонтиком» понимается система символов, служащая для отбора сообщений, и формирование рубрик выпусков массовой информации. То и другое составляет только предпосылку общих мест, т.к. рубрикация информационно-поисковых тезаурусов различна в разных информационных системах и заменяется время от времени, а «символические зонтики» также постоянно эволюционируют под воздействием групповых и политических интересов.

Картина развития общих мест выглядит схематически следующим образом:

Таким образом, складывается следующая картина:

– Гносеологические общие места – сохраняются.

– Общие места морали – послойно добавляются.

– Натурфилософские общие места заменяются.

Новая ситуация, возникшая в связи с созданием массовой коммуникации, намечает потребность в создании нового слоя общих мест, но они пока не сложились в систему. Можно ожидать, что произойдет:

A) создание новой натурфилософской картины мира на основе комплексирования наук и их начал;

B) укрепление и разработка гносеологических общих мест;

C) создание нового слоя этических общих мест, новых положений морали (не в противоречии с существующими).

§ 3. Диалектика, эристика и софистика

Развитие общих мест – процесс, в котором участвуют все этические установки речи, принятые в монологах и диалогах. В условиях античной риторики еще можно было думать, что в выработке общих мест играют роль только диалектические диалоги. Наверное, это неправильно и для условий античной риторики.

Судебные диалоги в принципе эристичны, а показательные не могут исключить софистику. Таким образом, и в античности общие места вырабатывались не только в диалектическом диспуте.

Авторитет канонического текста в гомилетике средних веков не мог исключить эристических и софистических приемов ни в проповеди, ни в учебной, ни в ученой речи на диспутах. Это демонстрируют церковные расколы, разнообразие