Xreferat.com » Топики по английскому языку » Интертекстуальные связи в художественном тексте (на материале творчества Л. Филатова)

Интертекстуальные связи в художественном тексте (на материале творчества Л. Филатова)

том числе романа А. Белого, выделяется «Последняя петербургская сказка» Маяковского. Спецификация «Петербургский» задает кросс-жанровое единство многочисленных текстов русской литературы. Название же Мандельштама «Ленинград» несет в себе семантику «перерыва традиции», потерю памяти поэтического слова.

Эпиграф - следующая после заглавия ступень проникновения в текст, находящаяся над текстом и соотносимая с ним как целым. Сама необязательность эпиграфа делает его особо значимым. Как композиционный прием эпиграф выполняет роль экспозиции после заглавия, но перед текстом, и предлагает разъяснения или загадки для прочтения текста в его отношении к заглавию. Через эпиграфы автор открывает внешнюю границу текста для интертекстуальных связей и литературно-языковых веяний разных направлений эпох, наполняя и раскрывая внутренний мир своего текста.

Метатекстуальность, или создание конструкций «текст о тексте», характеризует любой случай интертекстуальных связей, поскольку, будь то цитата, аллюзия, заглавие или эпиграф, все они выполняют функцию представления собственного текста в «чужом» контексте. По контрасту с ними пересказ, вариация, дописывание чужого текста и интертекстуальная игра с прецедентными текстами представляют собой конструкции «текст в тексте о тексте».

В большинстве случаев «интертекстуального пересказа» происходит трансформация формы по оси «стих-проза». Так, в самом начале «Реки Оккервиль» Т. Толстой можно увидеть своеобразное «толстовское» переложение «Медного всадника» Пушкина: « Когда знак зодиака менялся на Скорпиона, становилось совсем уже ветрено, темно и дождливо». Для сравнения, у Пушкина: «Над омраченным Петроградом / Дышал ноябрь осенним хладом».

Вариации на тему определенного произведения, когда его строка или несколько строк становятся импульсом развертывания нового текста, выносит на поверхность то, что в прецедентном тексте, задающем тему, «вскрылись отчетливые формулы, пригодные для разных тематических измерений» [24;293]. Классическим примером подобных вариаций можно считать «Тему с вариацией» Пастернака, особенно «Подражательную» вариацию, начало которой совпадает с началом «Медного всадника» Пушкина.

С еще одним проявлением открытой интертекстуальности сталкиваемся, когда речь идет о дописывании «чужого» текста. Хорошо известно, что В. Брюсов написал продолжение «Египетских ночей» Пушкина, к названию которых приписал два подзаголовка: «Поэма в 6-ти главах (Обработка и окончание поэмы А. Пушкина)».

Особый тип интертекстуальной связи обнаруживается при языковой игре с прецедентными текстами и их представителями-спецификаторами, по которым эти тексты узнаются. Так, у В. Нарбиковой в повести "Ад как Да аД как дА" в контексте «Попофф как лидер страны с пеной у рта полез на Трою, которая билась из-за Елены, уже рухнув на пол. Ангел как болгарин, как младший брат русского стал биться, как и Попофф, против Трои, и Троя была побеждена. Эти трое сцепились из-за Лены, из-за ее красоты» - так на языковом уровне обыгрывается история Трои, ввязавшейся в войну из-за Елены, при этом восстанавливаются варианты церковно-славянской формы числительного трое: трои, троя»[42;34]. Таким образом, грамматические архаизмы в современной поэзии и прозе интертекстуальны по своей сущности.

«Типология интертекстуальных элементов» Н.А.Фатеевой выделяет также элементы: гипертекстуальность, архитекстуальность и интертекст как троп. Гипертекстуальность является способом пародирования одним текстом другого. Архитекстуальность является жанровой связью текстов. Кроме того, интертекст может рассматриваться как троп или стилистическая фигура. Интертекстуальная связь становится особенно выразительной, если ссылка на прецедентный текст входит в состав тропа или стилистического оборота.

Таким образом, типологически выделяются шесть классов интертекстуальных элементов, обслуживающих различные виды межтекстовых связей:

1.собственно интертекстуальность, конструкция «текст в тексте», включающая цитаты и аллюзии;

2.паратекстуальность, характеризующаяся соотношениями «заглавие–текст», «эпиграф - текст»;

3.метатекстуальность, характеризующаяся созданием конструкций «текст о тексте»;

4.гипертекстуальность, характеризующаяся созданием пародий на прецедентные тексты;

5.архитекстуальность, характеризующаяся жанровой связью текстов;

6.интертекстуальные явления: интертекст как троп, интермедиальные тропы, заимствование приема, влияния в области стиля.


ГЛАВА II. Интертекстуальные связи в произведениях Л. Филатова


2.1 Особенности анализа произведений Л.Филатова в аспекте интертекстуальных связей


Художественное произведение – прежде всего текст, представляющий интерес для исследователя. В.А.Лукин полагает: «Анализ текста имеет циклический характер. Мы постоянно переходим от формы к содержанию и обратно, отдавая на первых порах предпочтение форме»[25;132]. Наблюдения над формой и ее анализ дают возможность сделать определенные выводы, которые проверяются рассмотрением языковых средств и образной системы текста в ее динамике.

Форма художественного произведения и языковые средства, используемые автором, могут быть соотнесены с формой и языковыми средствами других произведений. Таким образом, прослеживаются интертекстуальные связи между разными произведениями. «Исследуя интертекстуальность в литературе, мы… смотрим на то, что попало в текст, что увидят в нем читатели, и какие ассоциации эти включения могут вызвать. Изучая влияния, мы изучаем процесс создания произведений, изучая интертектстуальность, мы рассматриваем следы этих влияний»[2;53].

Легче всего прослеживается интертекстуальность в текстах пародий, к которым принадлежат и пьесы Л.Филатова. Произведения Филатова пародийны, наполнены сатирой и юмором, и так как пародийный текст базируется на некоем исходном тексте, то интертекстуальные связи в них отчетливо выражены. В пользу выбора для исследования пародийных текстов послужил тот факт, что важнейшим условием существования жанра литературной пародии является интертекстуальная зависимость от объекта пародирования, поскольку за ее первым планом всегда существует скрытый второй план [10; 4-5].

В пьесах «Золушка до и после» и «Еще раз о голом короле» в качестве прецедентных текстов выступают сказки французского писателя Ш. Перро, датского писателя Ж.-Х. Андерсена. В произведениях Л.Филатова используется значительное количество жаргонных слов и арготизмов современного русского языка. Эти пьесы отличаются тем, что в текстовую ткань вошли образные выражения современных отечественных политиков, тележурналистов, обозревателей. В пьесах «Моцарт и Сальери», а также «Гамлет» в качестве прецедентных выступают только имена собственные. Кроме того, писатель использовал сюжетную канву, а также наиболее известные идиоматические выражения из текстов У.Шекспира и А.С.Пушкина.

Вышеназванные произведения Л. Филатова, согласно типологии интертекстуальных элементов и связей, предложенной Н. Фатеевой[42], подпадают более всего под четвертый класс данной типологии. Пьесы автора пародийны, а, следовательно, они гипертекстуальны.

Степень включенности «чужого» текста в тексты произведений Л. Филатова такова: интертекстуальны заглавия произведений, имена персонажей, многие идиоматические выражения и метафоры из произведений – источников, а также из других прецедентных текстов. В произведениях Филатова велика степень жанрового и стилистического расхождения с текстами произведений Андерсена, Перро, Шекспира и Пушкина, но обнаруживается внешнее сходство онимов в текстах Л.Филатова и онимов в текстах классиков.

Полагаем, что пьесы Л. Филатова достаточно перспективны в плане изучения интертекстуальных связей и взаимоотношений, так как оригинальный текст изначально указан самим автором и достаточно известен читателям. В данном случае определение точности и полноты включения элементов прецедентных текстов в авторский текст, представлено достаточно выразительно.

Интертекстуальность произведений Л. Филатова должна исследоваться как с лингвистической, так и с литературоведческой позиции, так как эти две составляющие неотделимы друг от друга в тексте. В исследуемые тексты включены элементы, взятые писателем из прецедентных текстов. Сходство текстов Филатова с текстами – прецедентами выражено в некоторой общности таких категорий как сюжет, черты характеров действующих лиц. Эти черты сходства проявляются в особенностях их лингвистического оформления.

Интертекстуальные связи произведений Филатова с произведениями классиков литературы находят свое отражение в цитатах и аллюзиях, в метатекстуальности и гипертекстуальности текста. Писатель – экспериментатор Л. Филатов берет прецедентный текст и «домысливает» его, дописывая то, что считает целесообразным. Он постоянно соединяет в одном тексте разные элементы, взятые из нескольких прецедентных текстов. В ремарках к каждому своему произведению он делает ссылки на тексты - источники. Так, в подзаголовке к пьесе «Ещё раз о голом короле» указано: «Не такая уж сказка на темы Ганса Христиана Андерсена и Евгения Шварца». В подзаголовочных сведениях к пьесе «Золушка до и после» сказано: «Жестокая сказка в двух частях по мотивам Шарля Перро».

Каждое произведение Л. Филатова – это пародия на известные произведения - сказки, песни, пьесы. Автор использует прецедентные тексты, чтобы создать свои пьесы как сказки со знаком «минус».


2.2 Интертекстуальные элементы, связи и их функции в произведениях Л. Филатова


Сюжет пьесы Л.Филатова «Золушка до и после» был позаимствован автором у французского писателя - сказочника Ш.Перро. Позаимствовав сюжет, Филатов создал произведение иного литературного жанра. Главные действующие лица пьесы названы так же, как и персонажи сказки Перро. Таким образом, автор соблюдает онимическое единство с прецедентным текстом. На этом сходство двух произведений заканчивается, и перед нами вырисовывается иное произведение, наполненное интертекстуальными элементами, взятыми из различных источников.

С первых же слов Золушки становится ясно, насколько героиня Филатова отличается от своей тезки из сказки Перро. Речь филатовской Золушки далека от совершенства и наполнена вульгаризмами, просторечными выражениями и неологизмами. Например, в сцене, где Золушка видит пьяного отца, она говорит: «Ах, папочка! Ты снова в пополаме! /Небось бочонок выхлестал с утра!»[43;12]. Речь остальных персонажей пьесы не лучше, чем у Золушки. Так, Мачеха, ругаясь с Отцом Золушки, восклицает: «Хоть пугалом постой на огороде, -/ Все от тебя какой-то будет прок!» [43;15]. Герои пьесы Л.Филатова сами дают себе «речевые характеристики», из которых следует, что перед нами малокультурные, необразованные деревенские жители.

Пьяница – отец ничего не делает для того, чтобы защитить дочь, но в его речи звучат хвастливые нотки: «Кто поколотит?! Ты в уме ли, детка?/Не родился еще такой Ван Дамм, /Который на меня взглянул бы дерзко, /Не то, что надавал мне по мордам!» [43;14].

Комизм ситуации в том, что средневековый сельский житель (если судить по тексту), упоминает имя популярного голливудского киноактера. Филатов не указывает в тексте пьесы, какими временными рамками он ограничил время действия, но, судя по одежде, персонажи пьесы живут в тот же временной период, что и в сказке Перро. Несоответствие высказываний героя временному периоду создает комическую ситуацию.

Когда в деревню Золушки прискакал Всадник – королевский гонец – Мачеха встречает его словами: «От счастья мы готовы разрыдаться, что наше посетили Вы село…»[43;17]. Фраза напоминает известную строку из «Евгения Онегина» А.С.Пушкина: «Зачем Вы посетили нас в глуши забытого селенья». Таким образом, в этой части текста почти дословное цитирование, то есть присутствует интертекстуальная связь с текстом Пушкина. И все же цитатой вышеприведенное выражение назвать трудно: слишком велика разница с текстом–оригиналом. Скорее всего, мы имеем дело с аллюзией, то есть с заимствованием некоторых элементов «чужого» текста.

В королевском дворце Мачеха, раздосадованная тем, что ее дочери не вызвали восторга у Короля и Шута, причитает: «Кто горюшко народное измерит?!/Простые люди вечно в синяках!»[43;33]. Слова Мачехи о «горюшке народном» напоминают фразу из поэмы Н.А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». Высказывания Мачехи – аллюзия, также как и слова Короля о том, что «Париж слезам не верит»[43;33].

Аллюзия – заимствование определенных элементов прецедентного текста, по которым происходит их узнавание в тексте Л.Филатова, где и осуществляется их предикация. Писатель использует как атрибутированные аллюзии, так и аллюзии без атрибуции. Аллюзии с атрибуцией не являются распространенными в языковой практике, но в текстах Филатова их много. Реплика Феи: «Я вижу, вы читали в детстве сказку /Французского писателя Перро?!» - атрибутированная аллюзия, указывающая на имя автора прецедентного текста. К этому же виду аллюзий относится и высказывание Короля, обсуждающего потенциальных невест Принца: «…профиль Сирано де Бержерака /Не придает ей прелести, заметь!»[43;39]. Атрибутированные аллюзии в пьесе Филатова содержат многочисленные антропонимы. Например, Золушка сообщает о себе в разговоре с отцом: «Что до меня, - я только что из ванной /И пахну свежим мылом от Гарнье», «Ведь это ж гений! Питер Пауль Рубенс!»[43;82].

Автор пьесы любит обыгрывать имена своих персонажей, придумывая к ним синонимы. Например, в одной из заключительных сцен Фея, обращаясь к Золушке, говорит: «Привет, Лахудра!/ Тебя ведь так, по-моему, зовут?»[43;98] И добавляет: «Лахудра, Замарашка и Задрыга - /Тебе к лицу все эти имена!»[43;98]. Собираясь увести Золушку из королевского дворца, называет ее Засранкой. «Каникулы закончились, Засранка! Пришла пора в родной вернуться хлев!»[43;100].

Королевский Шут, первый острослов и правдолюб во дворце, откровенен: «Возможно, я шучу довольно пресно /И не смешно…О том судить не мне…/Зато от Ваших шуточек, Принцесса, /У нас у всех мурашки по спине! /Как звали Вас в селе –для нас не тайна, /Но кличку Вам придумали и тут…/И слуги во дворе Вас не случайно /Не Золушкой, а Злобушкой зовут!»[43;90].

В тексте пьесы присутствуют и неатрибутированные аллюзии. В реплике Принца, адресованной Золушке, звучит намек на пьесу «Отелло» У. Шекспира: «Бывает, что мужья и убивают /Избыточно тоскующих супруг…»[43;91].

Диалоги персонажей пьесы «Золушка до и после» включают в себя значительное количество идиоматических выражений из современного русского «новояза». Эти идиомы переплетаются с поговорками и пословицами, цитируемыми дословно. Писатель употребляет цитаты с атрибуцией, сближая тем самым речь персонажей пьесы с речью наших современников. Так, королевский шут, обращаясь к Мачехе, произносит: «Шлёпай, старая подошва!» и, рассуждая о происхождении Золушки, сообщает: «Она аристократка, рупь за сто!» [43;35,41]. А Золушка, став женой Принца, требует от Короля: «Прошу вас мне не «тыкать». Это грубо./ Гусей я с вами вместе не пасла!»[43;56]. В активном словаре Золушки присутствуют следующие выражения: «…идите на фиг», «в гробу я видела», «наложить на морду макияж» [43;58].

Персонажи пьесы Филатова используют в своей речи идиомы современного жаргона, употребляя их без изменений, буквально цитируя: «ты чё, в натуре», «не борзей», «коровья морда», «блин», «свалял дурака», «похотливая скотина», «поужинать на шару», «не дали девке шанса», «и козе понятно», «поговорим конкретно», «заглядывай, браток», «ясно и ежу» [43;62,68,74,78,85,87,93].

В тексте пьесы цитируются следующие устойчивые фразеологические обороты живой разговорной речи, ставшие уже хрестоматийными: «гони его…метлой», «мурашки по спине», «воды Стикса», «гусей нельзя дразнить», «дышит на ладан», «кто был ничем, тот станет всем», «из грязи–в князи» [43;90,96,102].

Сцена, в которой Фея хочет увезти Золушку в ее деревню, наполнена драматизмом, а речь персонажей представляет собой россыпь цитат и аллюзий. Золушка с пафосом обращается к Фее: «Вы просто дьявол в добродушной маске! /О, бедный Шарль Перро! Когда б он знал,/Какой к его прелестной доброй сказке / Циничный Вы приклеите финал!». И далее она пеняет Фее: «Иль смысл сказки виден Вам нечетко,/Иль Вы хамите Автору назло, /Иль Вас коробит, что простой девчонке /Однажды крупно в жизни повезло?»[43;102]. В ответ Фея спрашивает Золушку: «Какой же сказки смысл?», на что та отвечает с вызовом: «Всем знаком он, /Тот смысл: кто был ничем, тот станет всем!»[43;102]. Цитата из «Интернационал», вложенная в уста сказочного персонажа, звучит комично, несмотря на внешний драматизм обстановки. Совершенно без иронии Фея отвечает: «Не подчиняясь нравственным законам, /Ничто всегда останется ничем! /Мир движется вперед от фазы к фазе / В один прыжок пройти свой путь нельзя /А если кто из грязи сразу в князи, - /Плохие получаются князья!»[43;102] И далее в речи Феи звучит фраза, представляющая собой аллюзию известной песни Юрия Антонова «Под крышей дома твоего»: «У некоторых сильно едет крыша…/А дома-то под крышею и нет!»[43;103].

Таким образом, пьеса Л.Филатова является сказкой про Золушку, но сказкой наоборот. Интертекстуальные связи пьесы со сказкой Ш. Перро, трагедией В.Шекспира, текстами песен («Интернационал», «Под крышей дома твоего») не только узнаваемы, но и нарочито подчеркиваются самим автором.

В двух небольших по объему пьесах Л.Филатова «Моцарт и Сальери» и «Гамлет» интертекстуальные связи существуют по линии антропонимов - имен действующих лиц. Сам сюжет изменен до полной неузнаваемости. Пьесы гипертекстуальны, так как предельно пародийны по отношению к известным классическим сюжетам.

В пьесе «Моцарт и Сальери» в роли отрицательного персонажа изображен Моцарт. Язык Моцарта представляет собой смесь разговорного просторечия и вульгаризмов. На вопрос Хозяина трактира о друге Моцарта Сальери следует ответ: «Бездарность. Ноты знает еле-еле. / К тому ж, пижон и бабник. И кретин»[44;213]. Отрицательная характеристика, данная Моцартом тому, кого считают его лучшим другом, раскрывает перед читателем мелочность души героя, его тяжелый и неуживчивый характер. А Моцарт продолжает: «Бах – лжец, Шопен – подлец, Бизе – мерзавец,/ Ну, а Гуно…оно и есть Гуно! Глюк – подонок! Гайдн – идиот!»[44;214]. Отрицательные характеристики, состоящие из набора бранных слов, напоминают манеру публично выражаться лидера ЛДПР В.В. Жириновского, что в дальнейшем будет подтверждено фактически. Моцарт выплескивает воду из бутылки прямо в лицо Сальери, когда узнает, что тот, разгадав замысел Моцарта убить его, поменял бокалы. «Подонок! В мире нет подлее гниды! /Убил, зарезал, продал ни за грош!» - визжит Моцарт[44;220]. Главного героя пьесы было бы правильнее назвать «анти-Моцартом», настолько этот несимпатичный персонаж противоположен образу Моцарта из драмы А.С.Пушкина. Его злобные выкрики и физические действия – выплескивание воды в лицо – является калькированием манеры разговаривать и действовать реально существующего политического деятеля, знакомого миллионам телезрителей.

Эта пьеса еще раз подтвердила приверженность Л. Филатова к использованию знакомых многим антропонимов, которые превращают аллюзии внутри текста в аллюзии с атрибуцией. Так, в финале пьесы Моцарт пишет кисточкой на стене; «Десятого апреля здесь был…Моцарт…/Владимир Вольфо…/ Вольфганг Амадей!»[44;223].

Менее выпукло, но, тем не менее, узнаваемо, нарисован портрет Хозяина трактира. Его тактичная манера разговора и поведение («Коллеги к Вам испытывают зависть?) напоминает манеру разговора популярного ведущего телепередачи «Час пик» 90-х годов В. Листьева. А встреча в трактире Моцарта и Сальери, где происходит сцена неудачного отравления Сальери Моцартом с последующим выплескиванием воды, скалькирована со встречи Б.Немцова и В. Жириновского на вышеназванной телепередаче.

Таким образом, пьеса «Моцарт и Сальери» является интертекстом, сюжетно связанным с драмой А.С.Пушкина «Моцарт и Сальери», а текстуально – и с прецедентным текстом (драмой) и с речевыми высказываниями героев телепередачи «Час пик».

В пьесе «Гамлет» от сюжета Шекспира осталось только название и имя главного героя. В самом начале пьесы Горацио обращается к Гамлету: «Поверьте, Принц, - уже который день я /Отсюжа вижу, как возле дворца / Нетрезвое гуляет привиденье, /Дух Вашего великого отца!»[45; 227].

Нетрезвое привидение – совершенно не по Шекспиру, но и Гамлет в пьесе – не тот, что у английского драматурга. Достаточно всего несколько реплик героев, чтобы читатель понял: перед ним пародия на пьесу Шекспира и, одновременно, сатира на российскую действительность. Писатель не маскирует свои намерения, наоборот, нарочито демонстрирует.

«Прошло немного лет,- и оказалось, /Что Ваш отец вполне – представьте – жив!» - сообщает Горацио. «Ну, ладно. Жив так жив. Чего он хочет? Небось, свой курс желает навязать? – спрашивает Гамлет. И слышит в ответ: «Он о своих соратниках хлопочет…/ Что б Вы их не мочили, так сказать..» [45;229]. В репликах героев звучат знакомые слова и интонации, слышанные многими с телевизионного экрана.

Тень отца Гамлета тоже говорит знакомыми фразами и выражениями: «Семья меня любовно кличет: папа,/ А в самых крайних случаях: пахан!» [44; 230]. Или, обращаясь к Принцу, требует: «Ведь я ж тебя просил беречь Россию!», на что тот отвечает: «Беречь просили – Данию»[45;232]. Дальнейший диалог Тени и Гамлета еще раз подтверждает – перед нами политический памфлет, где автором в качестве героев выведены нынешний и бывший президенты.

Пьеса «Гамлет» наполнена как дословно цитируемыми пословицами и поговорками («Глаз выколи – такая темнота»), так и цитатами без атрибуции («Ведь старый дух дороже новых двух»). Неоднократно повторяемое слово «мочить», «замачивать» является зеркальным отражением слов президента России, сказанных им в присутствии журналистов. Вот Тень говорит Гамлету: «Мне жаловались…эти…олигархи…/Ну что ты, понимаешь, к ним пристал? Они – народ весьма, конечно, гадкий, - /Но я бы их замачивать не стал!»[45;233]. На эти слова Гамлет корректно отвечает: «Замечу Вам без умысла я злого,/ Хоть и не мне Вас грамоте учить /Замачивать - неправильное слово, /А правильнее было бы – мочить!»[45;233].

Узнаваемость – характерная черта героев Филатова. Их имена, заимствованные из текстов классиков, всего лишь прикрытие, внешняя атрибутика интертекстуальности. Внутреннее содержание характеров героев далеко не классическое. Герои пьес Л.Филатова – наши современники, условно помещенные автором во внешнюю среду прошлого времени. Автор словно нарочно старается изобразить характеры своих героев достаточно узнаваемыми. Например, в диалоге Гамлета с Горацио дважды звучит, с небольшими изменениями, любимое выражение президента В.Путина: «Буду краток», «Я был предельно краток». Кроме того, на удивленный вопрос Горацио: «Вы что, не говорите по-английски?», Гамлет отвечает: «Я в юности немецкий изучал»[45;236].

Пьеса Л. Филатова «Еще раз о голом короле» снабжена авторской ремаркой: «Не такая уж сказка на темы Ганса Христиана Андерсена и Евгения Шварца». Автор повторяет свой излюбленный прием заимствования названия и сюжета из прецедентных текстов, но реплики героев пьесы наполнены новым содержанием. В тексте Л.Филатова есть следующие типы взаимодействия текстов: интертекстуальность, паратекстуальность, метатекстуальность, гипертекстуальность.

В пьесе Филатова, несмотря на «зарубежное» происхождение героев, используются слова и выражения, характерные для российской действительности. Много вульгаризмов, просторечных и жаргонных слов. В сцене, где Свинопас Генрих целуется с Принцессой, звучат следующие выражения: «Ты что ко мне, зануда, привязалась?! Ты что меня тиранишь без конца?» [46], «Не догуляла, старая овца?»[46;119], «Ну, что у вас тут, курицы за шум?» [46;119], «Шкатулка мне и на фиг не нужна!»[46;119], «Слушаю, дебил!» [46;120]. Можно с уверенностью сказать, что в прецедентных текстах этих слов нет, а взяты они из уличного жаргона и просторечного говора.

Как всегда, автор увлекается «игрой» с онимами. Так, Король, обращаясь к Свинопасу, называет его то свиноводом, то свиноведом, что показывает степень его пренебрежения.

В пьесе обыгрываются разные сюжеты сказок Андерсена. В сцене с Министром нежных чувств Датского королевства происходит смешение двух стилей разговора – литературного и просторечного. Литературным языком говорит Министр, при этом постоянно сбиваясь на просторечие: « В стране, где населенье - хам на хаме,/Где все однообразны как столбы,-/ Мужчина, сильно пахнущий духами, /Понятно, вызывает гнев толпы» [46;123]. Более груба речь Принцессы: «И эта-то унылая хибара /Отелем называется у вас? /Ни корта, ни солярия, ни бара…»[46;126]. В этих фразах скрыт такой вид интертекстуальной связи как аллюзия, заимствование элементов происходит выборочно. Выражения «хам на хаме», «унылая хибара» и другие высказывания подобного рода сложно идентифицировать с конкретным автором. Филатов позаимствовал их у улицы, с ее жаргоном и просторечием. Иногда таких речевых высказываний становится очень много. Так, в диалоге Церемониймейстера с Гувернанткой, звучат следующие выражения: «Вы старая, мадам, кошелка есть!»[46;127], «Он все Вам объяснил бы, вашу мать»[46;128], «Фильтруй базар»[46;129]. Принцесса, обращаясь к Министру нежных чувств, говорит: «Ведь ты смердишь, как треснувший бочонок,/Наполненный шанелью номер пять!»[46;129]. Эти жаргонные слова автор взял в свою пьесу, установив прочные интертекстуальные связи с городским арго. Обращаясь к Церемониймейстеру, Принцесса говорит: «Послушай, массовик, пошел ты на фиг»[46;131]. По своей сути, эти выражения есть цитирование, без каких-либо изменений, уличного жаргона с присущей ему вульгарностью.

Интертекстуальные связи с текстами сказок прослеживаются в сцене, когда Принцессе подкладывают в постель сухой горох («Принцесса на горошине»), Свинопаса целует Принцесса («Свинопас»), а король, обманутый мошенниками- портными, голым показывается перед всем народом («Голый король»). Эти связи проходят здесь на уровне идей, отдельных слов, без какого-либо цитирования.

В тексте пьесы присутствует полюбившееся автору слово «мочить». Христиан говорит: «А вспомни историческую драму /Про Гамлета? Сам принц не устоял! /Всех замочил. И отчима, и маму…/ И даже тех, кто рядышком стоял!»[46; 133]. Аллюзия со словом «мочить» - не единственная в тексте пьесы.

Финал пьесы совсем не такой, как в известной сказке. Король не остается один на один со своей наготой. Его поддерживает народ, и вскоре весь народ становится таким же, как и его король. В финале пьесы звучат слова Свинопаса – Генриха: «Настало время голых королей»[46;201]. Выражение «голый король» связывает сказку о голом короле с пьесой Л.Филатова, но смысл этих произведениях разный. Король, Принцесса и другие персонажи не имеют реальных прототипов, но говорят и действуют как наши современники.

Пьеса « Еще раз о голом короле» является политической сатирой, фарсом, где за основу взяты сказки Г.Х.Андерсена и Е.Шварца и наполнены современным содержанием.

Поворот сюжета, когда народ едва не сверг своего голого короля, а затем поддержал его – неожиданный, но предсказуемый. Настало время «голых королей». Автор имел в виду несостоятельных политических деятелей, рядящихся в «несуществующие одежды» обещаний и обманывающих народ.

Таким образом, за внешне сказочным сюжетом в пьесах Л.Филатова скрывается злободневная политическая сатира.


2.3 Изучение интертекстуальных связей в художественном тексте на уроках словесности в средней школе


Понятие «интертекстуальность» незнакомо учащимся средней общеобразовательной школы, так как является специфическим лингвистическим термином. Вышесказанное не означает, что в школе на уроках словесности невозможно научить школьников прослеживать межтекстовые связи. Подобная практика давно существует.

Учителя-словесники, сравнивая творчество двух и более писателей, устанавливают сходство или различие в стиле, и обращают внимание учащихся на особенности творческой манеры авторов. Если подобную практику сравнения авторской манеры написания текстов сделать регулярной, то можно добиться от школьников безошибочного распознавания текстов. Основное правило подобной работы – последовательность и регулярность.

Замечено, что учащиеся с достаточным читательским опытом, могут безошибочно определять автора произведения, даже когда воспринимают «на слух» отрывок из художественного текста.

Надо учить школьников «видеть» текст и различать, где звучит авторская речь, а где – заимствование из произведения другого автора. Заимствования из «чужих» текстов – обычная практика, ведь часто писатель в своем творческом поиске обращается к текстам других авторов с целью сослаться на них, процитировать. Современная художественная литература – это большое количество интертекстуальных произведений и ограниченное число прецедентных текстов.

Следует показать учащимся, что есть произведения, которые вне времени и моды, на эти произведения любят ссылаться писатели, их цитируют, а сюжеты берут за основу своих будущих произведений. К таким «вечным» текстам, которые в лингвистике и родственных науках называются прецедентными, относятся мифы, сказки, предания, религиозная литература и часть художественной литературы, созданной писателями. Большая же часть произведений художественной литературы построена на заимствовании из произведений других авторов. Объектами для заимствования могут быть: сюжет, заглавия, имена действующих лиц, часть текста.

Изучение пьес Л.Филатова – прекрасная возможность познакомить учащихся с творчеством мастера современной литературной пародии и, одновременно, показать, насколько могут быть взаимосвязаны произведения разных авторов на уровне текста.

При повторении раздела «Лексика» в качестве задания для старшеклассников можно предложить сравнение контекстуального значения слов «до» и «после» в предварительно прочитанной «Золушке» Филатова. Можно для этой цели организовать параллельное чтение сказки Ш. Перро. После выявления различий, один учащийся зачитывает отрывок из «Золушки» Перро, а затем другой учащийся читает аналогичный отрывок из пьесы Л. Филатова. Затем школьники выявляют общие места в обоих текстах, отмечают полные и неполные соответствия.

Термин «интертекстуальность» в школе не изучается, но учитель может кратко ознакомить учеников старших классов с данным понятием. Учащиеся должны усвоить, что

Если Вам нужна помощь с академической работой (курсовая, контрольная, диплом, реферат и т.д.), обратитесь к нашим специалистам. Более 90000 специалистов готовы Вам помочь.
Бесплатные корректировки и доработки. Бесплатная оценка стоимости работы.

Поможем написать работу на аналогичную тему

Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту
Нужна помощь в написании работы?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Пишем статьи РИНЦ, ВАК, Scopus. Помогаем в публикации. Правки вносим бесплатно.

Похожие рефераты: