Топонимы как свидетельства протоисторического ландшафта в Новгороде

Э. А. Гордиенко

Исторический ландшафт Новгорода уже не раз привлекал внимание исследователей, и все же до сих пор этот предмет не входит в сферу постоянных научных интересов. Тем не менее отсутствие данных геоморфологии становится все более ощутимым, и сейчас уже никого не нужно убеждать в необходимости применения геологических методов в практике архитектурной реставрации и археологических изысканий. И дело не только в использовании собственно естественнонаучного анализа для уяснения стратиграфии почв, определения уровня и потоков фунтовых вод, но и в восстановлении с его помощью палеорельефа как исходной основы для последующих исторических реконструкций. Воссоздание теперь уже почти утраченного ландшафта оснастило бы старую проблему возникновения города конкретными знаниями о земле, на которой зарождалась и проходила его жизнь.

Эта задача едва ли осуществима без целенаправленных геоморфологических исследований городской территории, но изучению ее мешает застройка, вынуждающая геологов обходить город. Начиная с первых десятилетий XIX в., когда возникла потребность исследования Приильменской низменности, на созданных в то время подробных картах и атласах Волхова Новгород обозначен условным пятном.1) И хотя было очевидно, что его территория обладает общими для всего региона признаками, все же свойственные ей исторические особенности оставались неизвестными.

По той же причине не удалось обследовать Новгород и в период подготовки к возведению Волховской ГЭС в 1920-х гг., когда был проведен полный геологический обзор берегов Волхова от Ильменя до Ладоги. Однако рельеф города и на сей раз был описан по аналогии с ближайшими урочищами и на основании единственной буровой скважины.2)

Более планомерным изысканиям территория города подверглась в 1950-х гг. при восстановлении разрушенного войной жилого фонда. В ходе проводившихся тогда почвенных бурений в рельефе были отмечены следы древних всхолмлений и впадин,3) архитектором И. И. Кушниром составлена карта культурного слоя,4) а наблюдавший за теми же

1) См., например: Проект улучшения судоходства по реке Волхову. СПб., 1810; Подробные планы реки Волхова от озера Ильменя до Новой Ладоги. СПб., 1891; Планы истока р. Волхов до Новгорода и устья реки Мсты от Сиверсова канала. СПб., 1892.

2) Река Волхов и его пойма. Топографические карты по съемкам и исследованиям Отдела изысканий Волховского строительства... Л., 1925; Соколов Я. Н. Геоморфологический очерк района р. Волхова и оз. Ильменя // Материалы по исследованию реки Волхова и его бассейна / Под ред. Л. И. Прасолова. Л., 1926. Вып. 7. С. 37-38.

3) Засурцев П. И.: 1) Усадьбы и постройки древнего Новгорода // МИА. М., 1963. № 123. С. 7; 2) Новгород, открытый археологами. М., 1967. С. 34, 43, 65.

4) Кушнир И. И. Архитектура Новгорода. Л., 1991. С. 5-7.

котлованами и скважинами С. Н. Орлов наметил предполагаемые направления древних улиц.5)

Тем не менее все эти действия не имели единой геоморфологической концепции. Картина исторического ландшафта с их помощью была лишь слегка приоткрыта и описывалась в общих чертах в виде низкой равнины, по которой среди оставленных древними водоемами ручьев, стариц, оврагов возвышались удлиненные гряды холмов.6)

Следы этого ландшафта можно наблюдать и сейчас в окрестностях Новгорода. Сразу же за пределами древних оборонительных валов возникает изрезанный лиманами и мелкими веточками ручьев берег реки с прорывающими его пятнами прудов и небольших озер. И сейчас то тут, то там поднимаются между ними небольшие грядки веретий и холмов (рис. 1, a, б, вклейка).

Подобные, только более удобные возвышения осваивали в верхней волховской пойме первые поселенцы, занимая их мысовую часть.7) Позднее, в период утверждения и распространения христианства, рядом с Новгородом на холмах выстроились монастыри, обосновались села и погосты. В их возникновении осознавалось внутреннее чувство природы и умение к ней приспособиться.

Сложный рельеф этой земли использовался как естественная защита. Устраиваясь на окруженных водой местах, человек обеспечивал свою безопасность, не прибегая к дополнительным затратам труда, на которые не было достаточных сил. По той же причине первые поселения ограничивались чаще всего несколькими, а иногда двумя-тремя дворами.8)

Один из таких поселков середины X в. был обнаружен археологами на перекрестке будущих Великой и Козмодемьянской улиц. Центр его находился южнее, на одной из возвышенностей, по отношению к которой Козмодемьянская улица занимала окраинное положение.9) В начале XI в., к северу, на перекрестке Великой и Холопьей улиц образовалось поселение из девяти дворов, оставившее в земле следы ритуальной братчины из девяти ковшей.10)

Освоение первоначальной городской территории проходило медленно. И также постепенно росла потребность более тесного общения между обособленными группами людей. Их объединение было обусловлено разными причинами социального характера, но оно могло совершаться  только вместе с преобразованием ландшафта, выравниванием его поверхности, приспособлением его элементов к общим хозяйственным и военным целям. Понадобилось по крайней мере полвека, чтобы разрозненные поселения приобрели черты единого городского организма, определилось направление его улиц и в 1044 г. возникла первая общегородская крепость, представлявшая собой и необходимое на случай войны укрепление, и духовную цитадель, укрывавшую за своими стенами христианский храм и первый двор владыки. Вместе с изменениями жизненного уклада менялась и географическая картина, и с течением времени следы холмов и засыпанных ручьев могли быть обнаружены только с помощью почвенных бурений.

Не оставляя надежды на дальнейшие исследования в этой области, попытаемся с помощью «археологической картографии» создать предварительный эскиз протоисторического ландшафта. Остановимся пока на сравнительно небольшой, но достаточно типичной территории. В нее входит часть кремля, ограниченная некогда Большим оврагом с юга и крепостным рвом с севера. К ней примыкают два холма, один из которых, довольно высокий, в 1582—1584 гг. был использован под укрепления Малого земляного города.11) Стратиграфия этого места была тогда сильно нарушена и впоследствии неоднократно подвергалась коренным переделкам, из-за чего здесь никогда не проводилось археологических изысканий. Другой холм отделен от первого ручьем, русло которого угадывается в современном рельефе.12) На пологой равнине второго холма в середине XVI в. основан Розважский монастырь,13) названный по находившейся рядом с ним улице. Северная граница холма в настоящее время сглажена. В древности, как уже отмечалось, по ней проходила Козмодемьянская улица.14)

Внешне эта местность, несмотря на происшедшие изменения, сохраняет признаки, общие для Приильменской низменности. Определить же время возникновения этих холмов и оврагов, уточнить их морфологию едва ли возможно без целенаправленных геологических исследований. Тем не менее использование исторической топонимики может дать свои результаты. По названиям урочищ, ручьев, горок, релек, оврагов, не потерявших ландшафтный смысл и на первый взгляд незначительных, можно составить физико-географическую характеристику древнего ландшафта, найти в нем те основания и мотивы, которыми руководствовались люди, осваивавшие эту землю тысячу лет назад.

Вместе с тем выявление этого материала имеет свою сложность. Она не только в его рассеянности в обширном фонде письменных источников, но также и в толковании терминов, обычный смысл которых не всегда однозначен. Не претендуя на окончательный вариант объяснения того или иного названия, предлагаю несколько вопросов, ответы на которые возможно получить лишь в результате совместного труда историков и геоморфологов.

5) Орлов С. Н. К топографии Новгорода X—XVI вв. // Новгород: К 1100-летию города: Сборник статей. М., 1964. С. 264-285.

6) Соколов Н. Н. Геоморфологический очерк... С. 26-38, 50, 294, 298, 301, 302, 305; Прасолов Л. И. По новгородским равнинам // Тр. Почвенного института им. В. В. Докучаева. Пг., 1923. Вып. 1. С. 199, 213, 216.

7) Носов Е. Я. Археологические памятники Новгородской земли VIII—X вв. // Археологические исследования Новгородской земли: Межвузовский сборник. Л., 1984. С. 89, 93.

8) Кизилов Ю. А. Географический фактор в истории Древней Руси // ВИ. 1973. № 3. С. 53, 57, 59.

9) Засурцев П. И. Усадьбы и постройки... С. 85, 86, 88, 103, 162, рис. 38; Алешковский М. X. Красноречьев Л. Е. О датировке вала и рва Новгородского острога: (В связи с вопросом о формировании городской территории) // СА. 1975. № 4. С. 72.

10) Засурцев П. И.: 1)Усадьбы и постройки...С. 7, 88, 121, 122, 162, рис. 40; 2) Новгород, открытый археологами. С. 70.

11) ПЛ. М., 1955. Вып. 2. С. 263; Монгайт А. Л. Оборонительные сооружения Новгорода Великого // МИА. М., 1952. № 31. С. 46; Кузьмина Н. К. Филиппова Л. А. Новые данные об оборонительных сооружениях Новгорода // НИС. Л., 1987. Вып. 3 (13). С. 128-132.

12) Орлов С. Н. К топографии и истории оборонительных сооружений древнего Новгорода // Учен. зап. НГПИ. Новгород, 1965. Т. 1, вып. 1. С. 37.

13) ПСРЛ. Т. 30. С. 157, 160, 163.

14) Засурцев П. И. Усадьбы и постройки... С. 103.

Первое понятие — обычное слово «берег». В словарях русского языка оно трактуется как «взаимный предел земли и воды», «всякая грань, край... уступ», «кряж, венец... до которого доходит разлив, веретия», «скала», «прибрежная территория, владение, участок берега, на котором велась торговля», а также как «окраина, граница».15)

На страницах новгородских летописей оно встречается и как сторона улицы. В НПЛ под 1397 г. в связи с пожаром сказано: «...загореся на Щеркове улице против Святых 40 и погоре Щеркове улице берег весь, и Янев берег без три дворов, и Розважи берег, и Козмодемьяне берег весь (курсив мой. — Э. Г.)».16) По аналогии с пожаром 1342 г., когда «на Даньславли улицы погоре по берегу и до гребли...», а также с пожаром 1352 г., во время которого «погоре Неревский конец от Иакова святого и до Козмодемьяне улице по берегу»,17) можно было бы и сообщение летописи о пожаре 1397 г. трактовать как известие о пожаре вдоль берега Волхова на том участке, где в него упираются перечисленные улицы. Подобное толкование тем более допустимо, что в летописи хорошо известно понятие «берег» как побережье Волхова до Великой улицы. Оно встречается, например, в связи с пожарами 1342,18) 1472,19) 1477,20) 1547 гг.21)

Между тем, в рассказе 1397 г. называется отдельно берег каждой из улиц, более того, отмечено, что на Яневом берегу от огня уцелело только три двора.22) Там, где улица подходит к реке, может быть всего два двора, значит, в данном случае речь идет именно о стороне улицы. Тогда, может быть, слова «берег» и «сторона» здесь тождественны? Но стороны других новгородских улиц, как правило, не называются берегами, а упоминание «Янева берега» встречается в летописи как самостоятельный термин. В 1418 г., во время восстания Степанки, люди разграбили «Кузьмодемьяню улицю и Янев берег и Люгощю улицю».23)

Расположение Янева берега реконструируется по Писцовой книге Новгорода Великого 1583—1584 гг., согласно которой, начинаясь «от реки, от Волхова»,24) вероятно, от северной оконечности ближайшего к детинцу холма, берег огибал его, продолжаясь вдоль кремлевского рва. Его длина — около 324 саженей (более 600 м) — с учетом необходимых промежутков на примыкавшие к нему улицы, мосты, ручьи, могла быть равной длине кремлевского рва до Воскресенской башни (рис. 2, 1-1, вклейка). Впервые на расположение и существование Янева берега, находя в нем «блестящее подтверждение догадки И. Красова», обратил

15) Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1956. Т. 1. С. 82; Срезневский И. И. Материалы для Словаря древнерусского языка. М., 1958. Т. 1. Стб. 69, 185; Словарь русского языка XI—XVII вв. М., 1975. Вып. 1 (А-Б). С. 141.

16) НПЛ. С. 389.

17) Там же. С. 355; ПСРЛ. Т.4. С. 602.

18) ПСРЛ. Т. 16. Стб. 449.

19) ПСРЛ. Т. 4. С. 450.

20) Там же. С. 610.

21) ПСРЛ. Т. 30. С. 149.

22) НПЛ. С. 389.

23) ПСРЛ. Т. 16. Стб. 169; см. также: НПЛ. С. 409.

24) Майков В. В. Книга Писцовая по Новгороду Великому конца XVI в. СПб., 1911. С. 121-126.

внимание П. Л. Гусев, хотя начало самой Яневой улицы определено им неверно.25) Он же отметил еще один важный момент — в последовательности дворов Янева берега, на расстоянии приблизительно 143 саженей от берега Волхова, находилась церковь Сорока мучеников.26) Собственно Янева улица начиналась напротив крепостной стены, от площади у церкви, и две ее стороны направлялись к Деревянному городу перпендикулярно Яневу берегу (рис. 2, 1-1, 2-2).27) В Лавочных книгах 1583 г. эта часть улицы названа Пробойной.28)

Таким образом, Янев берег занимал восточную и южную стороны холма, отделенного от детинца рвом. Последний и определил название этой линии дворов — «берег» (рис. 2, а-а).

С северной стороны холма, окаймленного еще одним ручьем или оврагом, располагался «берег» Щирковой улицы. В упомянутой Писцовой книге это левая ее сторона,29) вероятно пересекавшая ручей на расстоянии около 85 саженей (рис. 2, 3-3). Очевидно, именно эту часть улицы имел в виду летописец, сообщавший о пожаре 1397 г., начавшемся «против Святых 40» на Щирковом берегу.

На противоположной стороне второго ручья располагался берег Розважи (рис. 2, 4-4), хотя, согласно Писцовой книге, здесь проходила правая сторона Щирковой улицы.30) Название ее в данном источнике, по-видимому, не соответствует древнему, во всяком случае, оно не было постоянным. В 1583—1584 гг. эта линия дворов, включавшая землю Николы Великорецкого (Николо-Розважского монастыря), относилась к Щирковой улице (рис. 2, II). Комментировавший Роспись 1615 г. Е. Болховитинов утверждал, что Розважа огибала монастырь слева от реки Волхов.31) На плане конца XVII в. улица изображена справа от реки, тогда как трасса Щирковой направляется на противоположный берег ручья32) как бы в соответствии с летописным рассказом 1397 г. Следует отметить также, что названия Щирковой и Розважской улиц отсутствуют на планах 1749 и 1762 гг.,33) но развилка заменивших их Малой Козмодемьянской и Спасской на плане 1762 г. соответствует первоначальному маршруту древних улиц.34) В этой путанице очевидна взаимозаменяемость названий. Розважа ответвлялась от Щирковой где-то неподалеку от церкви Феодора Стратилата (рис. 2, 5-5, 6-6, III),

25) Гусев П. Л. Писцовая книга Великого Новгорода 1583—1584 гг. СПб., 1906. Вып. 1. С. 5-6; см. также: Красов И. О местоположении древнего Новгорода. Новгород, 1851. С. 48-51.

26) Майков В. В. Книга Писцовая... С. 124.

27) Там же. С. 124-129; см. также: Гусев П. Л. Писцовая книга... С. 5-6.

28) Лавочные книги Новгорода Великого 1583 г. / Под ред. С. В. Бахрушина. М., 1930. С. 132, 137.

29) Майков В. В. Книга Писцовая... С. 137.

30) Там же. С. 133.

31) Болховитинов Евгений. Исторические разговоры о древностях Великого Новгорода. М., 1808. С. 74.

32) Греков Б. Д. План части Новгорода конца XVII в. Л., 1926. Вклейка. С. 7, BI.

33) План Новгородской крепости с хоромным строением 1745 г. // Опись Новгорода 1617 года / Под общей ред. В. Л. Янина. М., 1984. Ч. 2. Вклейка; Воробьев А. В. План Новгорода 1762 года // НИС. Новгород, 1959. Вып. 9. С. 75-80. Вклейка.

34) Воробьев А. В. План Новгорода 1762 года.

отчего в источниках помимо первоначального, под 1115 г., указания о строительстве храма на Щирковой улице35) впоследствии место его всегда указывается на