Эволюция российской внешней политики
Советский Союз в прошлом сам выступал в роли заступника, донора и советчика - в Чехословакии и в Китае, на Кубе и в Анголе и т.д. Отношения строились по схеме «старший - младший». Мы были «старшими» и требовали от «младших» подчинения их интересов нашим. Когда они выходили из-под контроля, пытались вести себя независимо, то мы возмущались и применяли санкции. Вот и американцы удивляются, как это их «младший партнер» - Россия - вознамерился запродать «неверным» иранцам оборудование для атомных станций, преследует какие-то специфические цели в бывшей Югославии, требует сохранения за собой сверхдержавного статуса.
Вторая группа, объединившая приверженцев антизападных взглядов, - антипод первой. Входившие в эту группу полагали, что Россия и Запад не могут быть друзьями, что западный мир на протяжении столетий пытался подорвать силы и влияние России, начиная с вторжений католических рыцарей в XIII в. и кончая походами Наполеона и Гитлера. Только оказав сопротивление противнику, Россия смогла выжить и сохранить свою уникальную цивилизацию, великодержавный статус. Националисты бичевали Петра I за то, что он «выпорол Россию и бросил ее на гильотину Запада». В то же время они превозносили Сталина, который «возродил национальную империю» и «помог выиграть XX век». Развивая свою аргументацию, антизападники утверждали, что в конце нынешнего столетия Запад почти преуспел в ликвидации России как великой державы с помощью «предателей», пробравшихся к государственному штурвалу. В итоге все потрясения и невзгоды, выпавшие на долю современных россиян, приписывались «козням» Вашингтона - именно он-де разрабатывал планы уничтожения России и под его диктовку эти планы реализовываются.
Те, кто видел в Западе потенциальную угрозу, предлагали различные рецепты ее сдерживания. Большинство считали, что Россия должна искать союзников среди бывших республик СССР. Заявления на сей счет делались и на официальном уровне. Коммунисты шли дальше. Достаточно вспомнить решение Госдумы, принятое по инициативе коммунистической фракции, о недействительности роспуска СССР в 1991г. Националисты мыслили еще более грандиозно. В. Жириновский ратовал за возвращение к границам 1900г., когда под властью царя находились среди прочих земель Польша, Финляндия и Маньчжурия. Тот же В. Жириновский агитировал начать поход на юг, завоевать Иран, Афганистан и Пакистан, достичь Индийского океана, в теплых водах которого русские солдаты могли бы омыть свои сапоги.
Среди тех, кто опасался Запада, были люди, предлагавшие искать союзников на юге (Иран) и на востоке (Китай). Бывший министр обороны П. Грачев намекал на возможность альянса с «влиятельными государствами на востоке и на юге» в качестве реакции на расширение НАТО.
Входящие в третью группу участники национальных дебатов выделялись тем, что повсюду видели врагов России. Они призывали соотечественников закрыть страну и занять круговую оборону.
Типичный пример этой логики содержался в исследовании о реформе вооруженных сил, подготовленном в консервативном «мозговом центре» - Институте оборонных исследований (ИОИ). В нем говорилось, что Россию окружают многочисленные враги, которые «действуют все более и более открыто и нагло в свете слабости российского государства, прогрессирующей деградации ее военного и экономического потенциала». Наиболее вероятными противниками России в исследовании названы США и другие страны НАТО. Прямую угрозу безопасности России якобы создавали также Турция, Пакистан, Саудовская Аравия и Япония. Китай и Иран на данном этапе были исключены из этого списка, но в будущем против Китая, мол, тоже потребуется осуществлять ядерное сдерживание. В указанном институте полагали, что враги имеются и на территории бывшего СССР - это «силы агрессивного национализма, которые действуют при поддержке извне и располагают собственными военными формированиями» (к таким силам относились балтийские государства, таджикская оппозиция и т.д.).
Некоторые политики и ученые, будучи настроенными антизападно, сосредоточивались на китайской угрозе. Так, в фундаментальной монографии В. Мясникова «Договорными статьями утвердили» говорилось: «История отношений России с Китаем насчитывает около 400 лет. Но никогда за весь этот период Китай не развивался настолько стремительнее России, чем сейчас. Именно из сегодняшней России отчетливее всего видны уже имеющиеся достижения «великого дракона» и перспективы его дальнейшего быстрого роста. Было бы трудно предположить, что Китай не использует свой шанс, чтобы не получить выгоды из этой ситуации».
В книге отмечалось, что народная дипломатия Китая превращается в «нелегальную этническую экспансию», что китайские бизнесмены, словно «гигантский насос», выкачивают из России ресурсы и твердую валюту с психологией «богатого соседа, который может поживиться в доме неудачливого односельчанина».
Учитывая глубину внутренних российских проблем на фоне увеличивающегося отставания России от Запада, стремительность прогресса Китая, можно предположить, что алармистские взгляды будут и впредь сохраняться у определенной части россиян.
В российском политическом спектре можно было также выделить систему взглядов, нацеленную на придание сбалансированности внешней политике страны. Придерживающиеся этих взглядов подчеркивали: у России нет врагов, она может и должна сотрудничать с большинством стран мира, особенно с соседними; при этом Москве не следует «склоняться» в ту или иную сторону - в силу своего географического положения, размера, мощи, истории Россия должна поддерживать сбалансированные отношения с Западом, Востоком и Югом, не ища союзов (за возможным исключением стран СНГ).
Такая внешнеполитическая философия была закреплена в платформах проправительственного политического объединения «Наш дом - Россия» (НДР) и оппозиционной демократической партии «Яблоко». НДР выступила за «партнерство, а не за конфронтацию с другими странами, как на Востоке, так и на Западе», за «активное участие в создании мирового порядка, который базируется на принципах всеобщей безопасности, уважении суверенитета, независимости и территориальной целостности государств, демократическом выборе, защите прав человека, взаимовыгодном экономическом сотрудничестве». Программа НДР делала акцент на создании благоприятного международного климата для внутренних реформ. В ней неоднократно подчеркивалось, что Россия будет добиваться партнерства со всеми странами.
«Яблоко» в свою очередь отвергло имперские амбиции России. Объединение поддержало «крупномасштабный серьезный диалог, хорошие отношения с США, Японией, Китаем». При этом «Яблоко» было против формирования с ними союзов, оно предложило сотрудничать со всеми на одинаковой основе.
Схожие заявления стали делаться в 1993 - 1995 гг. и на уровне руководства МИД РФ. Особенно четко стремление к сбалансированности во внешней политике выразил министр Е. Примаков, который, в частности, подчеркивал, что «надо проводить диверсифицированную, активную политику по всем азимутам, где затрагиваются интересы России... это просто жизненная необходимость для того, чтобы создать наилучшие условия для внутреннего развития - более динамичного, более эффективного в нашем изменяющемся мире».
Дипломатия России на рубеже веков
В целом в 1996 - 1997 гг. сбалансированный подход начал закрепляться в российской внешней политике. На то был целый ряд причин, и, пожалуй, главная из них - активизация в стране реформенных процессов. После переизбрания Президентом РФ в 1996г. Б. Ельцин значительно обновил правительство, вновь включив в него большую группу молодых либеральных реформаторов. Либералы решительно вернули страну на путь преобразований и приостановили нараставший консерватизм в российской дипломатии. Окрепшая исполнительная власть увереннее реализовывала собственную линию в международных делах, чему в немалой степени способствовал и сильный министр иностранных дел Е. Примаков, умевший находить общий язык не только с зарубежными коллегами, но и с российской оппозицией, добиваться общенационального консенсуса в подходе ко многим международным вопросам.
Внешние обстоятельства в свою очередь стали благоприятствовать в 1996 - 1997 гг. формированию фундамента сбалансированного, открытого курса. Запад в ответ на положительные сдвиги в России (прекращение войны в Чечне, оживление реформенного процесса) пошел навстречу требованиям и пожеланиям Москвы. В мае 1997 г. НАТО подписала Основополагающий акт с Кремлем, вскоре Россию пригласили присоединиться в качестве равноправного члена к «большой семерке» наиболее развитых стран мира. Прогресс был достигнут в области экономического партнерства: Россия вступила в Парижский и Лондонский клубы банкиров, МВФ увеличил финансовые вливания в российскую экономику, возрос поток зарубежных инвестиций (правда, в основном портфельных).
Атмосфера разрядилась настолько, что во второй половине 1997г. Б. Ельцин уже давал превосходную оценку состоянию отношений РФ с ведущими западноевропейскими странами. Серьезные дипломатические успехи были достигнуты и на других направлениях - преодолены многие разногласия с Украиной, еще больше сблизились Москва и Пекин, из тупика стали выходить российско-японские отношения. Перед Москвой открылись двери в Организацию Азиатско-тихоокеанского сотрудничества, в ноябре 1997 г. благодаря усилиям России было предотвращено очередное кровопролитие между США и Ираком.
Однако в августе 1998 г. Россию поразил глубокий финансовый и, как следствие, социально-экономический кризис, который отразился на внешней политике. Б. Ельцин отправил в отставку правительство либеральных реформаторов.
Зарубежные партнеры России, особенно на Западе, испытали шок от отказа Москвы погашать финансовые обязательства и с возрастающими скептицизмом и подозрительностью наблюдали за внутрироссийскими катаклизмами. Вновь осложнились взаимоотношения Кремля со многими участниками СНГ, которых обанкротившаяся, но сохранившая великодержавные претензии Россия все больше отпугивала.
На этом и так неблагоприятном фоне произошли события, которые всерьез поколебали всю казавшуюся уже сложившейся систему открытой, сбалансированной внешней политики Москвы. В начале 1999 г. американо-британская авиация осуществила бомбардировки Ирака в наказание за его отказ сотрудничать со специальной комиссией ООН по разоружению. Поскольку данная военная акция не была согласована с Советом Безопасности Организации Объединенных Наций и непосредственно с Россией, то Москва охарактеризовала ее как самоуправство, как проявление гегемонистских тенденций в политике Вашингтона. Коммунистическая и националистическая фракции в Госдуме демонстративно встали на сторону Саддама Хусейна, взвинтили антиамериканскую пропаганду.
Не успел этот ограниченный кризис в российско-американских отношениях утихнуть, как разразилась настоящая буря, вызванная тем, что в конце марта 1999 г. НАТО приступила к бомбежкам Югославии из-за событий в Косово (жесткого подавления сербскими властями выступлений албанских сепаратистов). Почти все российское общество возмутилось действиями натовцев. Кремль резко осудил их как грубое нарушение Устава ООН и принципов международного права, как попытку НАТО диктовать свою волю суверенным государствам, играть роль мирового жандарма. Подчеркивалось также, что грубой силой не урегулировать межэтнический конфликт, что, напротив, бомбардировки приведут к его разрастанию, дестабилизации ситуации на всем Европейском континенте. Российская оппозиция организовала антинатовские митинги, стала требовать поставок в Югославию оружия, агитировать молодежь направляться на Балканы для оказания помощи «братьям-славянам», зазвучали призывы вновь нацелить ракеты на натовские страны и т.д.
Столь эмоциональная и резкая реакция России на балканский кризис явилась, как представляется, результатом осознания российской элитой того факта, что баланс сил в мире самым решительным образом изменился не в пользу Москвы. Достигнутый в 1996 - 1997 г. во властных структурах консенсус относительно открытой, сбалансированной внешней политики базировался на понимании того, что Россия будет оставаться самостоятельным и мощным центром силы на международной арене. Более того, по разумению многих коммунистических и националистических деятелей Россия должна была настроиться на восстановление своего военно-политического паритета с США. И вдруг выясняется, что Вашингтон окончательно вознамерился командовать человечеством, ничуть не считаясь с мнением Москвы. Что еще хуже, американцы осмелились напасть на страну, пользующуюся особым расположением России и повинную в одинаковых с нами «грехах» - подавлении сепаратистов внутри собственных границ.
Еще в V в. до нашей эры древнегреческий ученый Фукидид выявил политологическую закономерность: когда в международных отношениях нарушается сложившийся ранее баланс сил, у ослабевшей стороны возникает страх за собственную безопасность и она немедленно бросается исправлять положение, в частности, стремится нарастить военную мощь, найти союзников, осуществляет различные дипломатические ходы и т.д. Ею движет неуемная жажда восстановления статуса-кво. Но противоположная сторона не желает этого допустить и в свою очередь принимает меры для увеличения отрыва от конкурента в области безопасности. Часто в истории человечества итогом такого соперничества становились конфронтации, конфликты и войны.
Несмотря на вышесказанное, есть определенные основания полагать, что России удастся избежать новой холодной войны, и она все-таки войдет в XXI в. с открытой, гибкой и сбалансированной внешней политикой. К такому выводу подводит анализ мотивов, которые должны определять международную стратегию Москвы в обозримой перспективе.
Как уже отмечалось выше, в начале 90-х годов российская демократия подчинила все свои помыслы задаче максимально быстрого вхождения в «семью цивилизованных народов Запада». Позднее внимание Москвы, казалось, переключилось на обеспечение национальной безопасности и восстановление подорванного великодержавного статуса России.
Однако потребности внутреннего развития не могут не влиять на линию поведения российских властей на мировой арене. Даже в разгар бомбардировок Югославии Москва, с одной стороны, объявила о приостановлении всех контактов с НАТО, а с другой - провела переговоры с МВФ и получила от него очередную порцию финансовой помощи. Страна нуждается в больших количествах современных технологий, инвестиций, товаров. Власти осознают, что без использования внешнего фактора экономика будет пробуксовывать. Разница с первоначальной стратегией демократов заключается в том, что российский истэблишмент стремится на нынешнем этапе и, видимо, будет стремиться впредь сотрудничать не только с Западом, но в равной степени и с другими партнерами.
Для Москвы теперь очевидно, что ни на Западе, ни где бы то ни было еще никто не собирается нянчиться с Россией, никто не горит желанием выкормить нового супергиганта. Но по-иному и быть не может. Ни одно государство не стремится создать себе конкурента и соперника. Смешно думать, что французы не спят ночами, озабоченные тем, как бы усилить Германию. Или что испанцы трудятся в поте лица, чтобы вернуть былое величие Англии, а китайцы грезят о превращении Японии в сверхдержаву.
Конкуренция - неизбежное и естественное явление. Поэтому России, как и другим странам, придется бороться за место под солнцем. Необходимо, в частности, защищать отечественных производителей от мощной иностранной конкуренции, положить конец бегству из России капиталов и бесконтрольному вывозу ценных ресурсов, преодолевать дискриминацию российских изделий на мировом рынке и т.д. При этом борьба вполне сочетается с сотрудничеством, и сотрудничество может преобладать, как это происходит в послевоенной Западной Европе (несмотря на то, что на протяжении веков нынешние партнеры почти беспрерывно воевали между собой).
Итак, у России нет иного выхода, как продолжать курс на развитие связей с Западом в интересах своего внутреннего развития. Но одновременно Москва заприметила важнейших партнеров на восточном и южном направлениях. Учитывается и то обстоятельство, что срыв в отношениях с ближайшими соседями - странами СНГ может лишить Россию доступа к транспортным магистралям, природным ресурсам, полигонам и т. д. Так, разлад с Азербайджаном затруднит доступ к каспийской нефти, недоразумения с Казахстаном помешают использованию космодрома в Байконуре и центров по испытанию вооружений. Раскол с Беларусью поставит под угрозу коммуникации, соединяющие Россию с Европой, - железнодорожные, авиационные, электрические и прочие.
Все большее воздействие на российскую внешнюю политику будет, судя по всему, оказывать и такой мотив, как обеспокоенность обеспечением национальной безопасности. Под влиянием югославских событий усилилось ощущение, что если Россия отстанет в военном отношении от ведущих держав, то превратится в объект манипуляций и запугивания. Растет озабоченность, что если не давать Западу отпор, то он исключит Москву из жизни Европы, затруднит ей доступ к Восточной Европе и бывшим республикам СССР.
Подобные настроения, подхлестываемые расширением и акциями НАТО, не ограничиваются теперь рамками экстремистского лагеря и охватывают в той или иной степени весь российский истэблишмент. С точки зрения большинства политически активных россиян, курс НАТО может привести к новому расколу континента. Преобладает и мнение, что, в то время как Москва пытается сблизиться