Школа и педагогическая мысль народов России во второй половине XIX - начале ХХ века

Н.А.Константинов, Е.Н.Медынский, М.Ф.Шабаева

Политика царизма в области просвещения нерусских народов.

Царизм проводил политику насильственного «обрусения» нерусских национальностей, сознательно задерживал их политическое, экономическое и культурное развитие. Решительно пресекалось открытие светских школ, издание учебников, газет, журналов на родном языке и т. д. В то же время царское правительство насаждало в местностях с нерусским населением школы, которые ставили колонизаторско-русификаторские цели.

Появление первых нерусских школ относится к середине XVI века первоначально в Казанском крае. Эти школы возникали эпизодически (главным образом, в Поволжье), преимущественно для подготовки из среды «инородцев» миссионеров-священников.

Начиная со второй половины XVIII века школьно-миссионерская деятельность среди нерусских народов значительно расширяется и приобретает уже более организованный характер. Открываются так называемые «новокрещенские» школы, предназначенные для детей местных жителей, принявших православие в Поволжье, в Приуралье и в Сибири. Так, например, в Иркутске епископом Иннокентием (Неруновичем) была открыта школа для подготовки миссионеров из бурятских детей. Подобные школы открывались также на Камчатке.

В связи с присоединением к России в начале XIX века народов Кавказа, Казахстана, Молдавии руководство учебных округов создавало здесь школы по уставам 1804 и 1828 годов, а иногда особые школы для подготовки служащих колониального аппарата.

После утверждения в 60-е годы XIX века школьных уставов и преобразования на их основе начальной и средней школы царское правительство приступило к разработке государственных документов по организации школ для нерусских народов.

Основные политические и идеологические установки для школьного дела были сформулированы в 1870 году реакционным министром народного просвещения Д. А. Толстым. «Конечной целью образования всех инородцев, живущих в пределах нашего отечества, бесспорно должно быть, — заявил он, — обрусение их и слияние с русским народом». Эти русификаторские установки были положены в основу изданных в 1870 году правил "О мерах к образованию населяющих Россию инородцев", разделивших все народы, не принадлежавшие к русской национальности, на три категории.

«I. Народы, весьма мало обрусевшие», к которым отнесли народности Восточной Сибири и Поволжья. В школах для этих народностей рекомендовалось начинать учение на родном языке и переходить в последующем к обучению на русском языке.

«2. Народы, живущие в районах, населенных и русскими». В школах этих мест предлагалось вести обучение сначала на русском языке, прибегая в отдельных случаях к пoмощи родного языка и переходя как можно быстрее к обучению только на русском языке (так велось обучение, например, в школах для грузинских детей).

«З. Народы, достаточно обрусевшие» — украинцы, белорусы и другие, в школах которых строго предписывалось вести обучение только на русском языке. Применение данных «Правил» к народам, отнесенным к этой категории, привело к полному вытеснению практики обучения на родных языках, сложившейся под влиянием общественного движения 60-х годов.

На основе этого общего директивного документа были созданы и опубликованы инструкции, определявшие принципы учебно-воспитательной работы школ на отдельных территориях обширной Российской империи.

Так, школы для народов Кавказа, исповедовавших православную религию, должны были работать на основе «Устава об устройстве дела образования на Кавказе», изданном в 1873 году. Действуя на основе этого и других царских распоряжений, неуклонно следовавших русификаторским и великодержавным установкам, царские чиновники неизменно закрывали школы на родном языке, открываемые высшими органами армянской церкви. Также поступали они, встречаясь с инициативой по открытию школ на родном языке светскими грузинскими организациями.

В 1776 году при генерал-губернаторе среднеазиатского района было создано специальное Управление учебными заведениями Туркестана, в задачи которого было вменено осуществление прежде всего русификаторской политики.

Определив соответствующими государственными документами порядок работы школ и укрепив в своих целях органы школьного управления, царизм неуклонно усиливал на протяжении второй половины XIX века систему придирчивого, тщательного контроля и надзора за деятельностью учителей.

Несмотря на все запретительные и дискриминационные действия, царизму не удавалось подавить ростки продолжавших развиваться национальных культур народов России, истребить попытки тайного обучения на родном языке. Так, на Украине, в Белоруссии и других местах царские чиновники постоянно встречались с фактами тайного обучения детей местной национальности родному языку. В 1892 году правительство издало документ с устрашающим названием и весьма строгим содержанием. Это были «Временные правила о взысканиях за тайное обучение в северо- юго-западных губерниях», касающиеся белорусского и прибалтийских народов. Категорически запрещалось создание школ на родном языке, проведение обучения родному языку в существующих школах во внеурочное время. Виновным в нарушении этих предписаний грозили огромными денежными штрафами и тюремным заключением.

Система Н. И. Ильминского.

Начиная со второй половины XIX века царское правительство стало насаждать новые миссионерские школы с преподаванием в них на родном языке учащихся по системе Николая Ивановича Ильминского (1822—1891).

Главное место в системе Ильминского отводилось распространению религиозного воспитания через миссионерские православные школы. И. И. Ильминский считал, что успеху этих школ будет способствовать первоначальное обучение учащихся на их родном языке с одновременным изучением ими языка русского, после усвоения которого преподавание полностью переводилось на этот язык. Одновременно с этим и отбор самих учителей для миссионерских школ Ильминский предлагал проводить из среды местных жителей, да и учебники для школ по системе Ильминского должны были составляться на родном языке учащихся с печатанием их русскими буквами.

26 марта 1870 года были изданы официальные предписания, на основе которых в Поволжье, Приуралье, Сибири и на Крайнем Севере была организована значительная сеть православных школ. Попытки открытия таких школ делались в Средней Азии, на Кавказе в целях предотвращения влияния исламского духовенства на местное население.

Основным типом учебных заведений, через которые осуществлялась система Ильминского, ялялись так называемые «братские» школы, открытие которых началось с 1863 года. Обычно двухгодичное обучение в этих школах шло на родном языке учащихся и носило религиозный характер.

Наибольшего развития «братские» школы достигли в конце XIX века в Поволжье, где число их дошло до 150, с количеством в них 5 тысяч учащихся. С развитием к тому времени сети земских и министерских школ религиозно-«братские» школы начинают претерпевать изменения и вливаться в общеземскую школьную сеть: к 1917 году число этих школ упало до 59.

Для подготовки учителей школ, работавших по системе Ильминского, в то время существовали два типа педагогических учебных заведений: 1) центральные школы и 2) учительские семинарии и учительские школы. Центральные школы по своим учебным программам соответствовали церковноприходским «двухклассным» школам и имели своей целью готовить учителей для «братских» школ. Для каждой национальности Поволжья и Приуралья открывались отдельные центральные школы: для крещеных татар — Казанская крещено-татарская школа, для чувашей — Ишаковская, для марийцев — Уфимская, для удмуртов — Карлыгинская и ряд других. Подготовка учителей для земских и министерских школ шла через Казанскую «инородческую» учительскую семинарию, Симбирскую, Оренбургскую и другие учительские школы.

Н. И. Ильминский следил за тем, чтобы во всех школах, организованных по его системе, обучение было строго религиозным. За малейшие отступления от него учителя наказывались. Характерным в этом отношении является случай, происшедший в марийской школе Царево-Кокшайского уезда. Нарушение заключалось в том, что учитель этой школы стал обучать детей по книге К. Д. Ушинского «Родное слово» вместо рекомендованного «братством» букваря, катехизиса и священной истории. Вскоре попытка учителя заменить церковное обучение светским была пресечена.

Система Ильминского как явно реакционная использовала родные языки не как средство распространения светских общеобразовательных знаний и подъема культуры народов России, а как средство насаждения и распространения среди них православной веры и монархических убеждений. Однако использование родного языка в этих школах, вопреки системе Ильминского, стимулировало развитие родных языков, обогащало их новой лексикой и содействовало некоторому росту общей грамотности самого населения.

Правительственные школы для народов России.

В местностях с мусульманским населением издавна существовали конфессиональные школы (мактабы, медресе и др.), которые являлись рассадником религиозного фанатизма и пантюркизма. В противовес им царским правительством создавались особые правительственные школы для многочисленных народов России, в этих школах преподавались светские науки подготовленными учителями, владеющими новыми дидактическими средствами.

Образовательный уровень, общая организация учебной работы и методы обучения были выше, чем в мусульманских школах; но на первом плане здесь стояли колонизаторские цели — подготовка из среды коренного населения преданных царской власти людей.

В большинстве этих школ обучение проводилось на русском языке. Одни из них имели четырехлетний, другие — двухлетний курс обучения. При некоторых четырехлетних школах существовали интернаты, в которых обучались преимущественно дети феодальной верхушки и богатой части местного населения. Наиболее известными были русско-татарские школы Поволжья и русско-туземные школы на Северном Кавказе и в Средней Азии после присоединения Туркестана к России в 1870 году. Для детей трудящихся открывались немногочисленные и хуже поставленные двухлетние школы грамоты. Из нерусских школ с двухлетним обучением, например у казахов, типичными являлись так называемые аульные школы.

Первые аульные школы появились в аулах Тургайской области в 1892 году и были приспособлены к кочевому быту населения. В аульных школах преподавали русский язык, арифметику, казахскую грамоту и магометанское вероучение. Учителями обычно состояли лица, окончившие двухклассные школы. Обучение, в этих школах проводилось на родном языке учащихся, но находилось на невысоком уровне. В 1916 году аульных школ насчитывалось 169 с 5 тысячами учащихся, что составляло лишь около 1% всех детей-казахов школьного возраста. Русско-туземные школы для мусульманского населения Средней Азии и Северного Кавказа с русификаторскими целями начали открываться в 80-х годах XIX века. По своей программе эти школы отличались от русских министерских школ только преподаванием магометанского вероучения. Обучение в русско-туземных школах проводилось на русском языке, кроме вероучения, преподававшегося на родном языке учащихся. Предполагалось, что при посредстве оплачиваемых мулл, преподававших вероучение, царизму удастся преодолеть недоверие населения к этим школам. Но в действительности в 1912 году во всем Туркестане насчитывалось 89 русско-туземных школ с 2500 учащимися, что составляло менее 1 % детей школьного возраста.

Борьба за национальную школу.

Царское правительство чинило всяческие препятствия в деле развития национальной школы и народам с древней и высокой культурой, какими, например, являлись грузины и армяне. Преподавание в школах Грузии и Армении велось обычно на русском языке. Попытки борьбы в Грузии и Армении с русификацией школ вызывали суровые правительственные репрессии. Так, например, в 1885 году в Армении было закрыто 500 церковноприходских школ за отказ подчиниться русификаторским требованиям царского правительства. Такие же запрещения деятельности школ повторялись в Армении и в 1896 году, и в 1902 году. Развитие национальных школ в Грузии также строго запрещалось. В Азербайджане и в других районах Кавказа царское правительство пыталось насаждать с русификаторскими целями так называемые горские школы, которые вследствие отрицательного отношения к ним населения значительного распространения не получили.

За преподавание в школах на родном языке учащихся десятки лет велась борьба в Литве и Белоруссии. Родной язык запрещался и преследовался, что задерживало развитие национальных культур. По закону от 18 мая 1876 года, сохранившему свою силу вплоть до Великой Октябрьской социалистической революции, запрещалось обучение на родном языке и в школах Украины.

К концу XIX века сильно обострилась также борьба за национальную школу в Прибалтике, у латышей и эстонцев. До этого времени в целях борьбы с немецким влиянием правительство Александра III даже поощряло развитие в Прибалтике сети национальных школ с преподаванием на родном языке учащихся. Однако рост рабочего класса и революционных настроений в Прибалтике испугал царское правительство и заставил изменить отношение к развитию национальной школы. Борьба за национальную школу особенно обострилась во время революции 1905—1907 годов.

Благоприятные действия на борьбу нерусских народов за широкое национальное просвещение и развитие прогрессивной педагогической мысли оказали революционно-демократическое движение 60-х годов, активная деятельность передовых русских педагогов: Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова, Н. И. Пирогова, К. Д. Ушинского и его последователей, Л. Н. Толстого.

Джадидизм.

В конце XIX—начале XX века в районах, населенных мусульманскими народами, развилось движение за преобразование мусульманских школ, называемое джадидизм (от арабского «джадид» — новый). Сторонники этого движения стремились изменить содержание и методы обучения в медресе (отчасти и в мактабах), они предлагали ввести в мусульманские школы общеобразовательные предметы, родной и русский языки, но при непременном сохранении ведущей роли за магометанской религией. Джадиды создали различные общества, которые проводили в жизнь эту программу, издавали новые учебные пособия и распространяли их в школах, создавая джадидистские, или, как их называли, новометодные школы.

Джадидизм был попыткой местной националистической буржуазии приспособить школу к условиям развивающегося капитализма.

Будучи порождением буржуазного национализма, это религиозно-реформаторское движение наносило большой вред делу объединения различных национальностей дореволюционной России на совместную борьбу за свержение царизма и преобразование школы на демократической основе.

Джадидизм внес, однако, некоторые улучшения в организацию, содержание и методы работы мусульманских школ на основах научной дидактики. Школы были оснащены современным оборудованием, чего раньше не было (например, прежде учащиеся сидели на полу на корточках, классные доски, парты, столы отсутствовали), устроены по санитарно-гигиеническим требованиям. Изменилось содержание обучения: введены реальные, в том числе естественные, науки, созданы учебные пособия и учебники на родном языке школьников, стали применяться методы обучения, ослабляющие прежнюю систему муштры и зубрежки.

Выдающиеся деятели культуры и просвещения народов России.

Среди прогрессивных педагогов второй половины XIX века, которые внесли большой вклад в развитие педагогической мысли на Украине, довольно широкой известностью пользовался Николай Феодосьевич Левицкий (1819—1885) — методист первоначального обучения.

С 1846 г. Н. Ф. Левицкий учительствовал в народных школах на Черниговщине и Киевщине (в Городне, Белой Церкви, Нежине), преподавал в подготовительных классах Киевской прогимназии, а в последние годы жизни — в 4-й Киевской гимназии. Он широко пользовался «Родным словом» К. Д. Ушинского, дидактические идеи которого он называл драгоценным руководством к преодолению устаревших методов обучения.

Н. Ф. Левицкий горячо доказывал необходимость преобразования школы на основах народности. В своих общепедагогических и методических статьях, печатавшихся в «Циркулярах Киевского учебного округа» за 1867—1869 годы, а также в устных выступлениях перед учителями он противопоставлял существовавшей начальной школе с ее официальным обучением и чисто внешним надзором за поведением детей новую школу, которая должна развивать детский ум, давать учащимся научные знания, будить в детях стремление к полезной деятельности и самообразованию, осуществлять физическое, эстетическое и нравственное воспитание, удовлетворять требованиям народной жизни. Н. Ф. Левицкий писал, что обучение должно соответствовать законам психического развития детей, быть наглядным, последовательным, основательным, сопровождаться практическими упражнениями на уроках, особенно по родному языку и арифметике. Средствами нравственного воспитания Н. Ф. Левицкий считал гуманное отношение к детям, воспитывающее обучение, развитие чувства чести и авторитет учителя. Разработанные Н. Ф. Левицким программные и методические указания о первоначальном обучении (они были изложены в его книге «Очерки курса грамотности») широко использовались многими учителями на Украине.

Видное место в истории украинской педагогической мысли второй половины XIX века занимал известный публицист, ученый и общественный деятель Михаил Петрович Драгоманов (1841—1895). Значительная часть его работ посвящена вопросам школы и народного образования, а сам он принимал активное участие в организации воскресных школ, высоко оценивал педагогические идеи и просветительскую деятельность Н. И. Пирогова.

С 1864 года М. П. Драгоманов преподавал историю в Киевском университете, но в 1875 году был уволен за политическую «неблагонадежность». Выехав за границу, он издавал в Женеве журнал «Громада», а также запрещенные в России произведения В. Г. Белинского,