Разочарованный странник (Н.Н. Алексеев и идея государства)
А.В. Поляков, доцент юридического факультета СПбГУ
Н.Н. Алексеев прожил долгую и насыщенную жизнь. Он родился в Москве, в 1879 г., а умер в Женеве, в 1964 г. в возрасте 85 лет. "Идея государства", впервые изданная в Нью-Йорке, в издательстве имени Чехова в 1955 г., была одной из последних работ этого незаурядного русского мыслителя, историка, философа и теоретика права, крупного деятеля евразийского движения. Это и своего рода итог его политико-правовых размышлений, вехами которых явились такие яркие книги как "Науки общественные и естественные в историческом взаимодействии их методов. Очерки по истории и методологии общественных наук" (М., 1911); "Введение в изучение права" (М., 1918); "Общее учение о праве" (Симферополь, 1919); Очерки по общей теории государства. Основные предпосылки и гипотезы государственной науки" (М., 1919); "Основы философии права" (Прага, 1924).
В студенческие годы Алексеев пережил увлечение марксизмом, который был им воспринят не отвлеченно созерцательно, а как руководство к действию. Это единство мировоззрения и жизнедеятельности явилось отличительной чертой характера Николая Алексеева, которой он был верен до конца своих дней. Она же послужила причиной того, что в 1902 г. студент Алексеев за революционную деятельность был исключен из Московского университета и даже отбыл кратковременное тюремное заключение. Свое образование будущий философ права продолжил за границей, в Германии, и только после событий 1905 г. смог вернуться на родину, а в 1906 г., в возрасте 27 лет, закончить обучение в Университете. За время своей учебы Алексеев смог продемонстрировать столь незаурядные способности, что его наставник, проф. П.И. Новгородцев, предложил ему остаться на кафедре философии права. В 1908 г. Н.Н. Алексеев становится приват-доцентом и для подготовки к профессуре стажируется в Берлине, Гейдельберге и Париже. Затем Алексеев защищает магистерскую диссертацию (1911 г.) и становится профессором по кафедре философии права. Казалось, теперь ничто не может помешать научной карьере талантливого ученого. Но революционные события спутали все планы.
В 1918 году из-за принципиальных идейных разногласий с большевиками Николай Алексеев, профессор юридического факультета Московского университета, покидает Россию, чтобы никогда уже больше не возвратиться обратно. 1 Начался не прекращающийся период зарубежного странничества. Правда, существенным моментом биографии ученого явилась активная, но короткая борьба с ленинским режимом. Перебравшись с этой целью из Берлина в Крым, ученый деятельно поддерживал белое движение: работал редактором белогвардейских газет "За единую Россию" и "Великая Россия" и непосредственно участвовал в боевых действиях против красноармейцев. Однако уже в марте 1919 г. вместе с остатками разгромленной Добровольческой армии Алексеев был эвакуирован в Константинополь. Повторное возвращение в Крым вместе с генералом Врангелем и преподавание в Таврическом университете Симферополя было столь же непродолжительным, и после взятия большевиками Перекопа, ученый-правовед повторно оказывается в Константинополе.
Переехав в Прагу, Алексеев принял участие в работе юридического факультета Русского университета, основателем и первым деканом которого был П.И. Новгородцев. Одной из задач факультета была подготовка национально ориентированных юристов для работы в будущей России, свободной от большевиков.
В Праге Алексеевым был опубликован и его примечательный труд по правовой проблематике - "Основы философии права". В этой работе ученый попытался сочетать феноменологический метод с методом философским, питающимся от корней русской религиозной мысли. Его попытка "выразуметь" собственную структуру права, свободную от естественно-правовых, этатистских, социологических, психологических и иных односторонних объяснений, заслуживает самого пристального внимания. Следует признать, что многие идеи Н.Н. Алексеева, сформулированные в этой работе, не потеряли своего значения и сегодня, особенно в связи с наметившейся тенденцией некоторых наших маститых правоведов "идти в Каноссу" и, выкинув из своего красного угла Маркса с Энгельсом, поставить туда других западных идолов: Канта и "Права Человека". 2
В условиях пореволюционной ломки судеб, характеров и мировоззрений Алексеев предпочел, не отрекаясь от духовного наследия своего отечества, принять самое непосредственное участие в создании новой русской идеологии, получившей название евразийства. В разработке евразийского учения, помимо Н.Н. Алексеева, деятельное участие приняли такие мыслителя как Н.С. Трубецкой, П.Н. Савицкий, П.П. Сувчинский, Г.В. Флоровский, а позднее - Л.П. Карсавин, В.Н. Ильин, Г.В. Вернадский, Д.С. Святополк-Мирский, С.Л. Франк. Манифестом нового течения явился сборник "Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев" (София, 1921). Затем, уже в Берлине, выходят сборники "На путях. Утверждение евразийцев" (1922) и "Россия и латинство" (1923). Позднее были опубликованы "Евразийство. Опыт систематического изложения" (1926), "Евразийский сборник" (Прага, 1929) и "Тридцатые годы" (Париж, 1931). Несколько лет выходили и периодические евразийские издания ("Евразийский временник", "Евразийские хроники", газета "Евразия").
Евразийство исходило из утверждения России как особого, самобытного, "серединного" культурно-географического мира, отличного и от Европы, и от Азии, которому начертан свой исторический путь и своя миссия. Русский народ, согласно евразийской концепции, включает в себя славян, а также сходных с ними по психологическому типу народы Евразии (прежде всего, тюркские и угро-финские племена), образуя единую, многонародную евразийскую нацию. Отсюда вытекало отрицание евразийцами европоцентризма и резко критическое отношение к Западу, враждебному евразийской культуре. Евразийцы обосновывали теоретическую и практическую несостоятельность западной либеральной демократии и разрабатывали концепцию идеократического государства, в котором были бы преодолены политические крайности, присущие как западным демократиям, так и фашизму, наряду с большевизмом.
Н.Н. Алексеев разрабатывал правовые и политико-социальные вопросы евразийства. Этим аспектам евразийской теории был посвящен ряд его работ: "На путях к будущей России. (Советский строй и его политические возможности" (Берлин, 1927); "Евразийцы и государство" (Париж, 1927); "Народное право и задачи нашей правовой политики" (Париж, 1927); "Советский федерализм" (Париж, 1927); "Собственность и социализм. Опыт обоснования социально-экономической программы евразийства" (Париж, 1928); "Обязанность и право" (Париж, 1928); "Евразийство и марксизм" (Прага, 1929); "Религия, право и нравственность" (Париж, 1930) и др.
Евразийское государство по Алексееву - это новое государство, государство "гарантийное", т.е. обеспечивающее осуществление некоторых постоянных целей и задач и в этом смысле противостоящее либеральному государству, ограничивающему свою деятельность защитой прав граждан. В частности, государство должно блюсти православие, защищать правду, обеспечивать физическое существование народа. Для этого следует, охраняя необходимую для экономической жизни сферу свободной инициативы и конкуренции, регулировать и контролировать ее с точки зрения интересов целого, т.е. осуществлять государственно-частную систему хозяйствования. В основе такого государства лежит единая государственная идея, "идея-правительница" (Н. Трубецкой), стабилизирующая общественное мнение и формирующая господствующую идеологию общества. Такое идеократическое государство является, по Алексееву, одновременно и демотическим государством. Демотическое государство построено на "народных основах", но не в смысле механистического западного "народного" суверенитета, а как "организованный" и "органический" народный суверенитет, носящий государственно-идеологический и надклассовый характер. В таком государстве политические партии старого парламентского типа должны быть заменены новыми, корпоративными организациями, построенными по профессиональному или территориальному принципу.
Свою концепцию евразийского государства Н.Н. Алексеев охотно связывает с идеями Платона, "для которого вопрос об образовании правящего слоя в государстве был самым основным и важным вопросом". Вслед за Платоном и современными ему западными социологами (В. Парето и др.) мыслитель полагает, "что без образования некоторой "элиты" не может существовать никакое нормальное общество и что, следовательно, проблема ее воспитания заслуживает самого серьезного обсуждения". 3 Ведущий слой призван организовать культуру в ее различных направлениях, но под такой организацией, по мысли Алексеева, "следует понимать единство внутреннего убеждения в истине, а не внешнюю регламентацию духовной жизни, не принудительную нивелировку ее идейного богатства. Осуществить эту последнюю задачу ведущий слой способен только тогда, когда он сам, в своей собственной структуре воплотит принципы высшего духовного общения, - когда он будет представлять собою нечто вроде духовного ордена, который призван водительствовать морально, а не насильственно". 4 Такой правящий слой возможен там, где на место многих партий становится единая ведущая организация. А это в свою очередь возможно только при условии, что духовные искания человечества стабилизировались и что, соответственно, стабилизировалось общественное мнение. "Такое состояние очень далеко от современной стадии развития европейской культуры, духовная жизнь которой протекает в атмосфере бурных исканий истины, блужданий в погоне за ней и некоторого идейного разброда. Поэтому современные государства очень далеко стоят от стадии государственного совершенства. Ведущий слой в них типично разбит на несколько враждебных групп, объединенных или тождеством эгоистических интересов, или сходством образа мыслей (сходством миросозерцаний), или тем и другим вместе. При таком положении проблема власти в современном государстве разрешима двумя путями: или путем чередования тех или других групп во властвовании, или путем насильственного подавления одних групп другими. Первый есть путь современной демократии, второй - путь современных диктатур". 5 Ни тот, ни другой вариант не устраивает Алексеева. Он пытается сконструировать идеальный государственный строй, путь к которому лежит между либеральной демократией и насильственной диктатурой.
Осуществить подобный строй, по замыслу ученого, возможно только тогда, когда будет обретена истина, а это предполагает не субъективную убежденность в истине, а объективное овладение ею. "Поэтому тот отбор, который соответствует природе совершенного государства, - подчеркивает Алексеев, - правильнее назвать не идеократическим, но эйдократическим, считая, что эйдос в отличие от психологически окрашенного слова "идея" не есть одно из возможных многочисленных понятий о существующем, но необходимый, цельный, созерцательно и умственно осязаемый смысловой лик мира. Только тогда, когда такой лик ощущается человеком, "миросозерцание" его можно считать "истинным" в высшем смысле этого слова и противопоставлять другим возможным миросозерцаниям, построенным на знании отрывочном и относительном. Ведущий отбор в совершенном государстве должен обладать подобным знанием высшего "эйдоса", должен быть до некоторой степени им "одержим". Другими словами, ему должна быть открыта высшая религиозно-философская истина, которой он призван служить и которая не может не объединять его в одно целое". 6 Таким образом, в концепции идеального государства Алексеева причудливым образом соединились эпистемологические идеи феноменологии и социальные идеи платонизма: "здесь, - отмечал сам автор, - раскрывается извечный смысл учения Платона о царстве философов, а также и смысл понятия теократии, как государства, высшим принципом которого является верховная из идей - идея религиозная". 7
Таковы некоторые характерные черты идеального государства по Н.Н. Алексееву, которое представляет собой не только вариант утопии, восходящий идейно к Платону, но и весьма напоминает усовершенствованную модель советского государства. Действительно, в целом ряде своих работ мыслитель подчеркивал определенную близость советской и евразийской государственной модели. Так, Алексеев полагал, что идея органичного народного представительства, лежащая в основе советской системы (но не советской практики), может быть использована в евразийском государстве. "В советской системе отправным пунктом является не отдельный человек и не искусственное соединение людей, но органический территориальный член целого - совет, округ, область, город и т.п. - или же профессиональные объединения людей в пределах этих территориальных единиц, наконец, национальные части государства. Начала эти и подлежат дальнейшему укреплению, развитию и усовершенствованию в евразийском государстве". 8
Другим позитивным моментом советского государства является, по Алексееву, упразднение партии в западном смысле слова. Большевистская партия не является "частью" общества, а выражает интересы целого. Поэтому "…советская система дает возможность удачно сочетать наличность стабилизированного общественного мнения с его динамикой. Советская система слагается из диктатуры единой партии и из ряда "представительных" учреждений. Первая воплощает начало постоянное, вторые - начало подвижное. Правильное сочетание этих двух начал и составляет основную задачу евразийской политики". 9
При этом Алексеев признавал не только преимущества, но и недостатки, присущие правящей коммунистической партии. "Новый, революцией рожденный правящий слой имеет то преимущество, что является объединением идеологическим, однако ему свойственны и громадные недостатки. По существу своему его идеология является ложной и, кроме того, нам чужеродной, заимствованной с Запада. И что самое главное, по положению своему в государстве новый правящий слой имеет характер западной партии, т.е. частного объединения, преследующего некоторые политические цели. В смысле юридического положения коммунистическая партия никак себя не закрепила: в советском государстве она существует фактически, официально в советской конституции о ней ничего не говорится. Поэтому вся постройка советского государства как бы двоится между официальными учреждениями советов и неофициальными учреждениями коммунистической партии. Получается два правительства - явное и тайное: съезды советов и их органы, съезды партии и ее органы. Такое положение нельзя признать нормальным. Оно необходимо толкает или к превращение советского режима в многопартийный, или к конституционной легализации "партии" как официального органа республики. Теперешние вожди республики должны понять, что перед нами - только эти два пути, причем вступление на первый означает превращение России в подобие Европы второго сорта, вступление же на второй является попыткой построения государства нового типа". 10
Однако фактическая эволюция советской России в этом направлении, как и практика построения корпоративного фашистского государства в Италии, а затем и национал-социалистический режим в Германии, заставили серьезно задуматься и о самой концепции идеократического государства… Алексеев резко критикует фашизм, в котором видит воплощение худших черт западной идеологии. В 1931 г. юридический факультет в Праге закрывается, и он перебирается в Берлин, откуда также вынужден уехать в связи с приходом к власти нацистов. Перебравшись в Париж, Алексеев преподает на юридических курсах в Сорбонне. Наступивший в тридцатые годы идейно-политический кризис евразийства 11 не мог не сказаться и на мировоззрении Алексеева. Своеобразная "переоценка ценностей" продолжалась в годы Второй мировой войны, во время которой ученый, находясь в Белграде и, будучи профессором Белградского университета, участвовал в антифашистском Сопротивлении. В 1945 г. Н.Н. Алексеев принимает советское гражданство 12, но из-за ухудшившихся отношений между Югославией и СССР был вынужден переехать в Швейцарию, где и провел остаток своих дней.
В последние годы жизни усиливается интерес мыслителя к религиозной философии. Он издает сочинения "Мир и Душа" (1953) и "Форма мышления и атомная революция"; работает над рукописью книги, озаглавленной "О последних вещах". 13
К этому заключительному периоду творчества мыслителя относится и книга "Идея государства", которая имела подзаголовок "Очерки по истории политической мысли". Но труд Алексеева не является просто блестящим хронологическим изложением истории западных политических идей. Это своего рода историко-политические мемуары, автор которых прощается с надеждами и упованиями своей молодости и зрелости, со своей утопией совершенного государства, и, умудренный опытом прожитых лет, по-видимому, готов повторить вслед за библейским мудрецом: "что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, - и нет ничего нового под солнцем" (Еккл.1: 9). 14
Действительно, перемены в настроении писателя более чем заметны. Теперь Платон однозначно характеризуется Алексеевым как "реакционный мыслитель, которому спартанский казарменный строй милее, чем прославленные Периклом Афины". 15 Алексеев упрекает Платона в том, в чем ранее видел смысл идеократического государства: в стремлении ради торжества истины жертвовать свободой. Утверждая, что древнегреческий философ не любит свободы и привечает лишь порядок, Алексеев замечает, что "Платон хочет упорядочить не только внешнюю жизнь людей, но и их внутренний мир, их умонастроения, мысли и чувства. Он хочет привить им единую обязательную доктрину. Платонова политическая система, - акцентирует Алексеев, - есть единственный в своем роде образец идеократии. По духу своему она ближе всего к тому, что ныне носит имя фашизма - и не без основания