"Два Маркса" и два отношения к марксизму
Яцкевич В. В.
“Учение Маркса всесильно потому, что оно верно" - вот ленинская фраза, которая была одним из главных лозунгов большевиков и которую скандировали толпы революционеров на митингах. А в 1994 году известный философ А. Ципко и не менее известный активист демократического движения России Ю. Афанасьев в манере, не допускающей иного мнения, неустанно повторяли (и наверняка продолжают повторять): марксизм - это утопия. Как правило, столь категоричные и противоположные суждения бывают одинаково далекими от истины.
В своих работах Ципко рассматривает в основном политико-революционное содержание произведений К. Маркса, критикует его призыв к революции. Но он, как и многие другие ученые, не касается философско-теоретических аспектов его творчества, ограничиваясь замечаниями вида: "Учение Маркса и Энгельса о коммунизме нельзя даже назвать научной гипотезой". Легковесность данного заявления очевидна.
Поскольку о революционном настроении Маркса сказано достаточно много и справедливо, то нет основания для полемики с философом Ципко. Тем более, что сегодня он уже называет себя политологом. Конечно же, ему виднее.
Так что же такое марксизм - наука или утопия? Для обстоятельного ответа на данный вопрос необходимо глубокое и всестороннее исследование этого учения. К сожалению, по ряду причин такое исследование, если и состоялось, то оно почти не известно. Марксу очень не повезло в том смысле, что мы до сих пор не прочли его произведений свободно, вдумчиво, критически. В годы Советской Власти в соответствии с требованиями официальной идеологии все общественные науки (в том числе и произведения немецкого философа) рассматривались исключительно в свете "Манифеста коммунистической партии". Было "очевидно", что все его работы исключительно правильны. А сегодня многие из нас убеждены в обратном, ученые утратили всякий интерес к трудам Маркса. Совсем недавно они стояли на самых видных местах не только в библиотеках, и были предметом гордости руководителя, научного деятеля или партийного функционера.
Как "критики", так и "защитники" Маркса обращают внимание лишь на его отдельные высказывания. Как те, так и другие предпочитают занимать крайние позиции, благодаря чему теряют способность критического суждения. На наш, взгляд такой способностью обладают только "умеренные", избегающие категоричных оценок. Их работы как правило более содержательны, характеризуются осторожностью, широтой подхода, стремлением к объективности. Их в большей степени интересуют теоретические, собственно научные аспекты, и они существенно ближе к тому, чтобы составить целостное представление о творческом наследии автора "Капитала".
С учетом таких работ наиболее предпочтительной представляется методология научного анализа конкретных вопросов и положений марксизма, которая последовательно приводит к объективным и обоснованным оценкам.
Каким был Маркс? - вот вопрос, который до сих пор поляризует исследователей, разводит их по различным принципиальным позициям. Наиболее достоверную информацию о нем прежде всего дает он сам в своих работах и его друг Энгельс. Изучая поставленный вопрос, естественно данное положение взять за основу. В надгробном слове (см. работу Энгельса "Набросок надгробной речи на могиле Маркса") Энгельс сказал, что Маркс был величайшим ученым и величайшим революционером.
Этими словами Энгельс сказал несравненно больше, чем хотел. Есть все основания полагать, что это "и" является не столько соединительным, сколько разделительным. Оно является моментом величайшей драмы и свидетельствует не столько о целостности (цельности) натуры Маркса, сколько о ее раздвоенности, противоречивости, конфликтности, в состоянии которой он пребывал на протяжении всей жизни.
Маркс - это воплощенное противоречие между разумом и чувствами, что представляет собой весьма распространенное явление. Однако сила его разума и острота его чувств были так велики, как ни у одного другого человека. Именно в этом заключается источник гениальности Маркса. Анализ его произведений показывает, что к одному и тому же явлению, понятию он относился по-разному в зависимости от исходной целевой установки, от меры свободы или несвободы. Это "и" Энгельса непроизвольно кладет начало двум хорошо различающимся линиям в марксизме - подлинно научной и революционно-политической, авторами которых являются соответственно Маркс-ученый и Маркс-революционер.
Иначе говоря, все творческое наследие Маркса в целом настолько противоречиво и непоследовательно, что с некоторой долей условности уместно предполагать две авторские личности. Почти по каждому вопросу у него неоднозначное двойственное толкование. Подчеркнем, что это не в диалектическом смысле. Общее количество таких "неоднозначностей" неопределенно велико и затрудняет понимание его произведений и учения в целом. Они обнаруживаются при сопоставлении определений по какому-либо конкретному вопросу с определениями, относящимися к той же теме, но данными в другой работе им же, Энгельсом или Лениным. К сожалению эти особенности творческого наследий Маркса остались без внимания.*
Общеизвестно, что Маркс систематически применял диалектический метод Гегеля, развив его до уровня общей диалектико-материалистической концепции. Заметно его стремление к завершенности и полноте. Однако он не смог быть последовательным до конца, ему не удалось построить завершенную философскую теорию (как это имеет место у Гегеля). И дело здесь не в том, что его главное произведение "Капитал" осталось незавершенным, поскольку не хватило жизни. Но причина состоит в том, что принятые в начале творческого пути обязательства ограничили свободу мыслителя. Об этом и пойдет речь в дальнейшем. Еще будучи студентом, Маркс удивил своего отца откровением, заявив, что философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его с целью улучшения условий жизни всех людей. Революционное преобразование общества казалось вполне возможным делом. Если социалисты-утописты только мечтали об этом, то теперь предстояло разработать научную базу социальной революции как практического мероприятия. Эта мысль в качестве "ведущей идеи" на всю жизнь определила цель его творческой деятельности.
Так возник план, в соответствие с которым была проделана поистине титаническая работа по изучению мировой истории, философии, естествознания, культуры. Маркс стал энциклопедически образованным человеком. Он полагал, что достоверные научные знания позволят теоретически обосновать необходимость пролетарской революции. Но эти предположения не оправдались. Деятельность в сфере науки имела колоссальный успех, но новые знания слабо подкрепляли "ведущую идею".
В 1848 году было опубликовано, без преувеличения можно сказать, самое популярное произведение Маркса "Манифест коммунистической партии", являющееся программным. В нем в тезисной форме были изложены основные теоретические положения, которые по его мнению определяют развитие общества как в настоящем, так и в будущем. Опубликовав "Манифест", Маркс фактически превратил себя в заложника. Отныне и до конца дней он вынужден был искать научное оправдание революционного бунта.
Это произведение переиздавалось при жизни авторов более десяти раз, и удивляет то, что никакие изменения, никакие уточнения в связи с развитием научных представлений внесены не были. Энгельс признается в предисловии к немецкому изданию 1872 года: “Однако “Манифест” является историческим документом, изменять который мы уже не считаем себя в праве”.
За многие годы авторы не только не делали каких-либо коррекций, но более того, всеми последующими работами они пытались подвести теоретический фундамент под утверждения, сделанные в “историческом документе”. С упорством, достойным лучшего применения, они отстаивали высказанные ранее идеи.
Подобные случаи известны истории науки. Например ,"король" математики ХХ века Давид Гильберт задался целью на единых логических основах, выраженных конечным образом, воздвигнуть здание всей математики. Была опубликована программа соответствующих исследований. Поскольку авторитет Гильберта был высок, то нашлись средства, и сотни математиков принялись за работу. В результате этой деятельности был совершен большой вклад в математику, но главная идея оказалась ошибочной. Сокрушительной оказалась всего одна теорема, которую сформулировал и доказал в 1931 году австрийский математик Курт Гедель. Выполнение программы пришлось прекратить, Гильберт пережил драму и умер в 1943 году, но до сего дня остался "королем математики". Других не было.
Маркс тоже выполнял программу научную и программу жизни. Но можно не сомневаться в том, что в отличие от Гильберта он изначально сознавал, что нарушает ту целостность, которая свойственна диалектическому материализму. В 1847 году он вступил в тайный союз коммунистов. Анализируя его произведения, можно видеть, что следовать поставленной цели и быть принципиальным в научном отношении - невозможно. Программа научная и программа партийная - оказались несовместимыми, поскольку возникающие здесь противоречия имеют принципиальный характер.
Энгельс отмечает (см. "Карл Маркс"), что спустя десять лет после "Манифеста" были опубликованы "Экономические рукописи" (1857-1859). А спустя приблизительно еще десять лет (1867) вышел первый вариант первого тома "Капитала". И далее до конца жизни Маркс продолжал работать над этим произведением. Он продолжал выполнять свою программу, однако некоторая эволюция в плане общего подхода имела место, и видеть ее не трудно. Сопоставляя указанные произведения, можно заметить, что со временем у него в некоторой степени ослабло внимание к философским вопросам.
Эта эволюция состоит в следующем. В "Экономических рукописях" Маркс занялся собственно научными проблемами. А проблему обоснования положений "Манифеста" он, видимо, решил оставить на будущее время. В данном произведении он сосредоточился на философских аспектах социального бытия. Поэтому здесь он широко применяет диалектический метод. Его научные открытия в основном сосредоточены в этой работе. “Диалектика труда”, “диалектика стоимости”, “закон стоимости”, “деньги” и их функция - вот основные понятия, которые потребовали философских основ. Его анализ значения и роли машин в общественном развитии представляет собой интерес и для нашего времени.
Многотомник "Капитал" отличается от упомянутого произведения прежде всего объемом - 2600 страниц. Здесь Маркс, видимо, почувствовал, что теоретически обосновать призыв к революции невозможно, поэтому ограничился лишь ненавязчивым повторением некоторых положений "Манифеста" и применил диалектический метод лишь для анализа товара и труда в первом томе. Здесь он не счел нужным повторить определение капитала, данное им в работе "Наемный труд и капитал" в 1847 году. Сущность машин, применяемых в производстве, он фактически “утопил” в понятии "постоянный капитал". Маркс совершенно прав в том, что сущность машин как средств производства снимается в понятии “капитал”. Машины обладают всеми свойствами капитала. Но соответствующий процесс необходимо раскрыть. После того, как было сказано, что машины - это часть капитала, они как бы исчезли. Нигде не показан их производственный эффект, а вместе с этим оказался скрытым и очень важный фактор развития труда. К такого рода ухищрениям Маркс прибегает довольно часто.
В остальных томах "Капитала" философии не больше, чем в произведениях литературного классика. Автор всецело сосредоточился на частных проблемах политической экономии. Здесь в основном сосредоточены те идеи, с которыми в основном согласны современные западные корифеи экономической науки. Уйдя от философии, он ушел от многих принципиальных вопросов вообще, и от вопросов, относящихся к социальной революции в частности. В данном аспекте первый том существенно отличается от остальных.
В сфере научной деятельности по всеобщему признанию Маркс стал величайшим гением человечества. Его вклад в науку огромен. Однако, во имя поставленной цели ему приходилось отступать от научной принципиальности, и таких случаев достаточно много.
В его творческом наследии очень часто встречается такое: проникнув в сущность проблемы (и сделав научное открытие), он осознает, что изложение сущности не может быть аргументом в пользу пролетарской революции, и об этом не следовало бы писать. Но всякий раз Маркса одолевало его честолюбие, и он писал. А далее он был вынужден прибегать к спекуляциям и правдоподобным рассуждения, “обходить самого себя”. В этом состоит главная особенность его творчества, его драма.
Как уже было сказано, с некоторой условностью уместно говорить о двух авторских личностях. Маркс-ученый разрабатывал теорию капиталистического общества, а Маркс-революционер, специфически интерпретируя ее, пытался представить классовую борьбу как движущую силу истории. Первый совершил ряд фундаментальных открытий в философии, политэкономии, социологии и тем самым создал авторитет, обеспечил убедительность. Второй - занимался только применением всего этого для обоснования положений "Манифеста". С полным основанием можно сказать, что один из результатов труда Маркса состоит в том, что с помощью комбинаций строгих научных доводов и революционных лозунгов удалось ввести в заблуждение многие тысячи современников и потомков.
Для примера обратимся к следующему случаю. Научное определение капитала Маркс дал в работе "Наемный труд и капитал", сказав, что капитал - это накоплений труд. Именно в этом состоит сущность явления. Но, видимо, понимая, что это не может служить "делу революции", он как бы извиняясь и сожалея, тут же оговорился: данное определение является экономическим. И что же? Что из этого следует? Да только то, что читатель, "склонный к борьбе за рабочее дело", не должен заострять на этом внимания. А в “Капитале”, как это ни парадоксально, определения капитала нет. Маркс только пользуется этим термином без какой-либо ссылки.
Итак, в “Капитале” нет определения капитала, несмотря на то, что в предметном указателе первого тома есть выражение “капитал, его определение”. Есть только многочисленные употребления слова “капитал”, есть замечательная диалектическая теория, но соответствующего определения - нет. Каждый интересующийся может в этом убедиться. Нет его и ни в одном советском учебнике политэкономии, поскольку марксисты-ленинцы были “самыми верными, самыми последовательными” учениками Маркса.
Наиболее объективное и правдивое освещение творческой деятельности философа дал Энгельс в работе "Карл Маркс", написанной за девять лет до его кончины. В ней справедливо подчеркивается, что в течение всей жизни внимание ученого в основном было сконцентрировано на двух главных вопросах: "Из многих важных открытий, которыми Маркс вписал свое имя в историю науки, мы можем остановиться здесь только на двух". Эти вопросы, открытия составляют ядро марксизма.
Первый Главный Вопрос - в дальнейшем ПГВ - об объективных предпосылках общественного развития, решаемый на основе материалистического подхода к истории. Раскрывая его сущность, Энгельс пишет: "История впервые была поставлена на свою действительную основу; ... люди в первую очередь должны есть, пить, иметь жилье, одеваться и что, следовательно, они должны трудиться, прежде чем они могут бороться за господство, заниматься политикой, религией, философией и т. д. ".
Второй Главный Вопрос марксизма - в дальнейшем ВГВ - об отношении между трудом и капиталом, ставший предметом особых забот Маркса-революционера. Здесь в центре внимания находится классовая структура общества и утверждение о том, что классовая борьба, якобы, является движущей силой истории .
В качестве примера заметим, что широко известная книга Энгельса “Происхождение семьи, частной собственности и государства” в полной мере соответствует ПГВ и не имеет никакого отношения к ВГВ.
Забегая вперед, заметим, что явлений борьбы и насилия в нашей истории было неисчислимое множество. Однако ни в коем случае нельзя сказать, что им принадлежит ведущая роль. В плане социального развития их роль весьма скромна, если не считать, что иногда они ускоряли процессы культурного обмена, ускоряли технический прогресс. Об этом широко известно. Тем не менее, в наши дни знаменитая Нина Андреева в телевизионной передаче Андрея Малахова при обсуждении фильма “Дети Арбата” злодеяния Сталина в нашей стране в 30-е годы оправдывала необходимостью классовой борьбы. (Декабрь, 2004).
Если мы сопоставим роль труда и борьбы в истории, то убедимся в том, что роль труда - первостепенна, что ПГВ отражает подлинно научный (материалистический !) подход, а ВГВ привлечен лишь политической нетерпимостью. ВГВ на фоне ПГВ имеет лишь видимость научной принципиальности, а фактически же он - обман, софизм, извращенная истина. Для марксистов-ленинцев вся эта софистика (конечно же, они не употребляют этого