Коммуникативно-прагматические характеристики ретрактивных речевых актов в английском диалоге
“This sentence I am reading is terrific”. I can be quite sarcastic when I’m in the mood. He didn’t get it, though (Sal. C., 28).
На наш взгляд, коммуникативный сбой первого порядка, т.е. спровоцированный разностью умственного потенциала собеседников, теоретически не устраняется путем употребления стимулирующего РРА
В примерах № 16 и № 17 (см. выше), иллюстрирующих коммуникативные неудачи второго порядка, говорящий отчетливо осознает, что он понят и видит, что достижению коммуникативного эффекта его высказывания препятствует особая прагматическая целеустановка адресата. Возникает контрадиктивная ситуация столкновения коммуникативных стратегий собеседников, сопровождающаяся повышенным эмоциональным фоном. Говорящий продолжает настаивать на достижении своей иллокутивной цели, которая эксплицируется при помощи ретрактивных элементов, дополненных лексикой повышенного эмоционально-оценочного характера (подчеркнута сплошной линией) и особой интонацией, маркируемой автором курсивом.
До сих пор мы анализировали такие речевые ситуации, в которых коммуникативные неудачи установленного нами второго порядка провоцировали возникновение РРА стимулирующего типа. Между тем, что уже отмечалось в ходе нашего исследования, второй, не менее обширный пласт РРА – РРА комментирующего характера – также получает свое рассмотрение сквозь призму теории коммуникативных неудач.
Механизм действия РРА комментирующего класса в условиях диалогической ситуации, включающей определенную коммуникативную неудачу, несколько иной. На наш взгляд, это, в первую очередь, обусловлено отличным характером самого типа коммуникативной неудачи. Так, в данном случае было бы уместно говорить о коммуникативной неудаче первого порядка, или традиционной коммуникативной неудаче, когда происходит недопонимание разной степени со стороны адресата. При этом в большинстве случаев подобное недопонимание, или растолкование носит не информационно-смысловой, а ситуативно-прагматический характер. Иными словами, в силу различных причин адресату не удается правильно интерпретировать и своевременно отреагировать на коммуникативное намерение говорящего. Адресант же, в свою очередь, видя частичное либо полное отсутствие запланированного перлокутивного эффекта, оценивает сложившуюся коммуникативную ситуацию и совершает ответные, контратакующие шаги. Данная оценка носит зачастую повышенный эмоциональный характер, предпринимаемые же ответные речевые ходы ретрактивны.
Основываясь на анализе собранного фактического материала, мы приходим к выводу, что комментирующая ретракция как ответный ход адресанта на коммуникативную неудачу первого порядка носит в большинстве случаев лексико-грамматически преобразованный, либо частичный характер. Что касается интерактивного подхода к рассмотрению процесса коммуникации, то повторно продуцируемая реплика адресанта выступает в основном в роли интерактивного акта типа подтверждения, либо распространения. При этом в подавляющем большинстве примеров интерактивный акт подтверждения или распространения не провоцируется адресатом в виде идентифицирующего либо верификативного вопроса. Обнаруживая отсутствие запланированного коммуникативного эффекта, адресант самостоятельно прибегает к приему ретракции, повторно вводя предыдущую реплику. Тем самым он либо подтверждает ее, усиливая ее коммуникативный заряд, либо снабжает то или иное высказывание дополнительной информацией.
Так, в примере № 19 (см. ниже) адресат не пытается уточнить у говорящего, что именно тот понимает под описательным сочинением. Тем не менее, адресант, осознавая частичную неудачу достигнуть коммуникативного эффекта убеждения адресата, вводит повторную реплику-распространение (В). Более того, наблюдая полный коммуникативный провал на завершающей стадии рассматриваемого макродиалога, который выражается в том, что адресат, несмотря на все комментарии, избрал темой сочинения бейсбольную перчатку своего брата, говорящий вводит очередную ретрактивную реплику-распространение (С), максимально уточняя коммуникативное намерение. Весь коммуникативный акт сопровождается при этом такой эмоционально окрашенной лексикой, как “as hell” и “goddam”:
19) Anything. Anything descriptive. A room. Or a house. Or something you once lived in or something – you know. Just as long as it’s descriptive as hell.” …“Just don’t do it too good, is all,” he said. “That sonuvabitch Hartzell thinks you’re a hot-shot in English, and he knows you’re my roommate. So I mean don’t stick all the commas and stuff in the right place.”…………….
“Don’t knock yourself out or anything, but just make it descriptive as hell. Okay?”…………….
“Wuddya mean so what? I told ya it had to be about a goddam room or a house or something.” (Sal. C., 37-53).
Пример № 20 представляет собой сложный, пограничный случай. В нем наиболее отчетливо проявляется двойственная природа комментирующих РРА, упоминавшаяся уже нами в ходе настоящей работы:
20) - “Nothing’s the matter. “Boy, was I getting nervous. “The thing is, I had an operation very recently.”
- “Yeah? Where?”…
“Do you mind cutting it out? I said. “I am not in the mood, I just told you. I just had an operation.” (Sal. C., 126).
С одной стороны, повторная реплика адресанта носит в нем комментирующий характер и является интерактивным актом - подтверждением. С другой, она характеризуются имплицитно выраженным стимулирующим смыслом и направлена на прекращение явно неприятной для говорящего коммуникативной ситуации, вплетается в его особую речевую стратегию. В подобных примерах весьма сложной представляется задача определить семантико-прагматическую природу перебоя в коммуникации: вызван ли этот перебой особой стратегической целеустановкой адресата, либо его неспособностью моментально вычленить скрытый смысл, вплетенный в прагматическую структуру высказывания говорящего, и, следовательно, своевременно выполнить предписываемое ему вербальное, либо материальное действие. За критерии отнесения подобных речевых актов к классу комментирующих РРА мы принимаем их повышенный имплицитный характер. Стимулирующая прагматическая интенция говорящего в них хоть и подразумевается, но она не получает эксплицитную языковую номинацию, не называется открыто в отличие от примеров употребления стимулирующих РРА. Кроме того, в ретрактивном блоке реплик описываемого типа наблюдается особо повышенная концентрация таких формальных языковых средств, как возвратно-ссылочные маркеры типа “I mean it”, “I said”, “really”, “I just told you” и др. На наш взгляд, эти лексические показатели устанавливают вектор прагматической направленности всего речевого акта по направлению к определенному моменту в прошлом.
Опираясь на схему анализа речевых фаз Эдмонсона, мы можем предложить определенную структуру построения диалогического комплекса, включающего ретрактивное высказывание, вызванное той или иной коммуникативной неудачей. Естественно, подобная попытка структуризации дилогических единств в достаточной степени условна. Как была бы условна, в силу многообразия проявлений языка, любая попытка поставить определенный тип речевых ситуации в какие-либо жесткие рамки искусственно очерченной схемы. Тем не менее, мы предлагаем следующую схему развития диалогического комплекса рассматриваемого типа:
инициальный1 (открывающий) ход – простая или составная реплика, направленная на реализацию определенного коммуникативного намерения, которая задает иллокуцию всей схемы;
ответный ход, продиктованный коммуникативной неудачей первого либо второго порядка, и характеризующийся:
а) нулевой реакцией относительно прагматического заряда адресанта (смена темы, игнорирование слов говорящего) – провоцирует употребление стимулирующего РРА (интерактивное побуждение);
б) контрадикторным, противоборствующим высказыванием (ситуация спора, присутствие эмоционально окрашенной лексики) – продуцирует употребление комментирующего РРА (интерактивное подтверждение, распространение, либо отмена);
в) кооперирующим высказыванием (идентифицирующие, верификативно – уточняющие вопросы либо ассертивы) – вызывает употребление комментирующего РРА (интерактивное подтверждение либо распространение);
3) ретрактивный ход, направленный на снятие или нейтрализацию коммуникативной недостаточности;
4) закрывающий ход, знаменующий переход к новому речевому взаимодействию и характеризующийся:
а) сатисфактивным вербальным либо материальным действием, реализующим иллокуцию первого хода;
б) контрадикторным вербальным либо материальным действием, реализующим отказ к выполнению иллокуции первого хода
Как видно, решающим для определения хода развития диалогического комплекса интересующего нас вида является ответный ход, т.е. реактивная реплика адресата, либо ее отсутствие.
В некоторых, весьма нередких случаях, настойчивость собеседников удлиняет всю иллокутивную схему и приводит к повторному осуществлению ретрактивных и ответных ходов. В этом случае в диалогическом взаимодействии возникают целые ретрактивные блоки, которые характеризуются комбинированными, многоступенчатыми РРА:
21) - “So do I! So do (A) I regard it as a wuddayacallit – a physical and spiritual experience and all. I really do. But it depends on who the hell I’m doing it with. If I’m doing it with somebody I don’t even – “
- “Not so loud, for God’s sake, Caulfield. If you can’t manage to keep you voce down, (B) let’s drop the whole – “
- “All right, but listen….This is what I mean, though… (C) I know this is supposed to be physical and spiritual, and artistic and all. But what I mean is, you can’t do it with everybody… and make it come out that way. Can you?”
- “(D) Let’s drop it,” old Luce said. ‘Do you mind?”
- “All right, but listen. Take you and this Chinese babe. What’s good about you two?”
- “(E) Drop it, I said.” (Sal. C., 190).
Первый из коммуникантов (Холден), употребляя комментирующий РРА типа распространение (С), преследует конкретную коммуникативную цель – попытаться разобраться в личной проблеме взаимоотношения полов. Второй коммуникант (Люс) реализует определенную речевую стратегию, выраженную в употреблении нескольких стимулирующих РРА (B,D,E). Прагматическая целеустановка, представленная в его речи посредством ретракции (drop it), носит сдерживающий характер и направлена на прекращение диалога, который становится чересчур откровенным. Коммуникативное намерение этого собеседника характеризуется нежеланием идти на контакт.
2.4 Ретрактивные речевые акты с точки зрения общей теории аргументации
В ходе нашего исследования мы обратили внимание на тот факт, что иллокутивная схема ретрактивного диалогического комплекса, состоящая из четырех типовых речевых ходов, обнаруживает определенное структурное сходство с идеальной моделью критической дискуссии, выделяемой представителями теории аргументации. Согласно этой теории коммуникативный акт аргументации проходит четыре основных этапа:
1) стадия конфронтации
2) стадия открытия дискуссии
3) стадия аргументации/аргументирования
4) заключительная стадия (Еемерен, Гроотендорст, 1992).
Применительно к первой стадии критической дискуссии можно говорить лишь о потенциальной запрограммированности конфронтации в инициирующем и ответном ходах собеседников в ретрактивном диалогическом комплексе. Совершая то или иное речевое действие, говорящий обязывает адресата к определенной реакции. Исходя из того, что инициирующее высказывание говорящего приобретает на третьей стадии ретрактивный характер, можно заключить, что, с его точки зрения, реакция адресата является частично либо полностью неудовлетворительной.
Вторая стадия идеальной модели критической дискуссии, т.е. стадия ее открытия, в условиях ретрактивного диалогического комплекса не представлена, по крайней мере – эксплицитно. Данное явление нашло отражение в работах основоположников теории аргументации, согласно которым «только в идеальной модели критической дискуссии представлены все четыре стадии. В той или иной мере реальная аргументативная речь всегда отклоняется от идеальной модели. Стадии дискуссии не всегда явно выражены и не всегда следуют в одном и том же порядке. Иногда одна или более стадий или их частей остаются имплицитными» (Еемерен, Гроотендорст, 1992, С. 37). Это положение особенно актуально в связи с тем, что в рассматриваемом нами случае аргументативная коммуникация представлена в максимально упрощенной форме, модель которой насчитывает от четырех речевых ходов в обычном ретрактивном диалогическом комплексе до шести – восьми в комбинированном.
Третья стадия, стадия аргументации, является решающей для отождествления модели критической дискуссии иллокутивному фрейму ретрактивного диалогического комплекса. На этой стадии говорящий приобретает статус протагониста и защищает свою точку зрения, настаивает на ней. В качестве аргументативной тактики он избирает прием ретракции, подтверждая, либо дополняя ранее высказанную реплику и придавая ей тем самым дополнительный прагматический заряд.
На заключительной стадии устанавливается то, как разрешен данный микроречевой спор. Эта стадия реализуется сатисфактивным высказыванием либо действием адресата в том случае, если он находит возможным уступить доводам протагониста, т.е. говорящего. В случае неприятия аргументов говорящего, а, следовательно, отказа выполнить иллокуцию инициального хода, адресат, т.е. антагонист, продуцирует контрадиктивное вербальное либо материальное действие.
Рассмотрим описанный механизм действия модели критической дискуссии на примере конкретного ретрактивного диалогического комплекса с пронумерованным указанием аргументационных стадий:
22) 1) - “I am not coming home right now, Mother. So relax.”
- “Muriel. My word of honor. Dr. Sivetsky said Seymour may completely lose contr(ol).”
3) - “I just got here, Mother. This is the first vacation I’ve had in years, and I’m not going to just pack everything and come home,” said the girl. “I couldn’t travel now anyway. I’m so sunburned I can hardly move.”
Стадия открытия дискуссии, а также заключительная стадия уходят в приводимом примере в импликацию. Для нас принципиально наличие двух других, ключевых стадий конфронтации и аргументирования.
Первая стадия критической дискуссии представлена в этом примере инициальной (относительно ретрактивной) репликой дочери, манифестирующей свой отказ незамедлительно вернутся домой, и ответной репликой ее матери, которая содержит контрадикторный ход.
Противоборствующий ход адресата на стадии конфронтации провоцирует говорящего к употреблению на стадии аргументирования комментирующего РРА, интерактивного распространения. Утверждение дочери в инициальном ходе о нежелании прерывать отпуск она дополняет аргументом своей физической неспособности совершать длительный переезд в данный момент.
Стоит особо оговориться, что на заключительной стадии идеальной модели критической дискуссии также может присутствовать употребление РРА. Это происходит в том случае, если под действием аргументов антагониста протагонист решается отказаться от отстаиваемой точки зрения и эксплицирует свой выбор при помощи уже употреблявшихся слов. При этом происходит полярное изменение прагматического заряда его предыдущего высказывания (c положительного на отрицательный, либо наоборот), которое реализуется посредством интерактивного акта отмены. В качестве примера аргументативной ситуации с подобным исходом мы приводим следующий диалог, на заключительной стадии которого один из собеседников уступает аргументам второго и эксплицирует свое решение при помощи ретрактивных элементов:
23) 1) - “I beg you not to let Strickland come here. Anyone else you like. Bring a thief, a drunkard, any outcast off the streets, and I promise I’ll do anything for them gladly. But I beseech you not to bring Strickland here.”…………
3) - “Haven’t you been in bitter distress once when a helping hand was held out for you? You know how much it means. Wouldn’t you like to do someone a good turn when you have the chance”…
4) - “Bring Strickland here, Dirk. I’ll do my best for him.” (M. M. С. 105-106).
Подойдя к анализу коммуникативно-прагматических характеристик РРА с позиций общей теории аргументации, мы считаем необходимым подчеркнуть, что только РРА комментирующего типа могут быть рассмотрены с этой точки зрения. На наш взгляд, механизм употребления РРА стимулирующего типа не подразумевает ключевой стадии критической дискуссии – стадии аргументации. В них наблюдается буквальное повторение инициального хода говорящего. Данный повтор получает открытую экспликацию и носит ярко выраженный предписывающий, директивный характер, что противоречит основным принципам аргументирования.
В ходе настоящей работы мы уже отмечали принципиальную коммуникативно-прагматическую близость стимулирующего РРА (интерактивного побуждения) с интерактивным актом - подтверждением, продиктованную двойственной природой комментирующих РРА. Именно аргументативный характер интерактивного подтверждения, содержащего имплицитную логическую посылку, мы принимаем за критерий отнесения данного РРА к типу комментирующих в противопоставление стимулирующим РРА. Так, в следующем примере (№ 24) Экли не заявляет открытым текстом, что его собеседник мешает ему спать и что ему следует удалиться. Он имплицирует свою мысль в том аргументе, что он не может позволить кому-либо занять кровать его соседа без разрешения хозяина
24) - “No, but for Chrissake, I can’t just tell somebody they can sleep in his goddam bed if they want to.”
- “You’re a prince, Ackley kid, you know that?”
- “No, I mean it - I can’t just tell somebody they can sleep in – “(Sal. C., 62).
Аналогичным образом, в примере № 25 адресант (Холден), избегая прямой директивной агрессии со стороны физически превосходящего его собеседника, имплицитно намекает последнему о необходимости удалиться. Для защиты своей точки зрения он избирает аргумент уже совершенной оплаты сделки на заранее оговоренных условиях:
25) “I paid her already. I gave her five bucks. Ask her,” I said. Boy, was my voice shaking.………….
“I told you about ten times, I don’t owe you a cent. I already gave her the five – “ (Sal. C., 132-133).
Выводы
В исследовательской главе нашей работы были рассмотрены критерии выделения ретракции, в качестве которых приняты как формально-структурные, так и коммуникативно-прагматические признаки. Исходя из степени соответствия инициальной и ретрактивной (одной либо нескольких) реплик говорящего на лексико-грамматическом уровне, мы выделили полный, частичный и преобразованный виды ретракции. Центральная роль отводится наличию такой прагматической целеустановки, такого перлокутивного эффекта, реализации которого говорящий добивается путем применения приема ретракции. Согласно данному подходу все ретрактивные речевые акты были подразделены на стимулирующие и комментирующие. Комментирующие РРА служат для подтверждения, распространения или отмены предыдущего высказывания говорящего, тогда как стимулирующие РРА носят явно директивный характер и служат для побуждения адресата на выполнение какого-либо действия, либо для прерывания контакта.
Кроме того, в ходе работы были выявлены два специфических вида ретракции, а также рассмотрена проблема псевдоретракции. Наименование экстратекстуальной ретракции было закреплено за таким речевым актом, инициальная реплика которого не представлена непосредственно в фиксированном тексте, но, тем не менее, легко поддается восстановлению. Композиционная ретракция является оригинальным авторским приемом обеспечения прагматической когерентности, связности сюжета. Появление в речи так называемой псевдоретракции обусловлено внешними, экстралингвистическими факторами.
Обратившись к анализу ретрактивных речевых актов с позиций теории коммуникативных неудач, мы смогли установить коммуникативно-прагматический механизм их функционирования. Определяющим фактором в данном отношении является характер самой коммуникативной неудачи, провоцирующей употребление того или иного РРА. В том случае, если сбой в коммуникации вызван разностью информационного потенциала собеседников, весьма частотным способом его преодоления является использование говорящим комментирующего РРА. Путем применения интерактивного распространения либо подтверждения говорящий добивается цели нейтрализовать коммуникативную недостаточность и направить диалог в нужное ему русло. В том же случае, если коммуникативный сбой преднамеренно инициирован адресатом, его нежеланием подчиниться коммуникативному намерению говорящего, наиболее вероятным ответным речевым действием последнего является употребление стимулирующего РРА. При этом интерактивный акт побуждения приобретает повышенный директивный заряд, а ситуация общения - обостренно эмоциональный, контрадикторный характер.
Мы убеждены, что единственно возможной теоретической предпосылкой к возникновению в речи стимулирующего РРА является избрание и реализация одним из коммуникантов противоборствующей вербальной, либо поведенческой стратегии. Коммуникативная неудача, вызванная нежеланием собеседника идти на контакт, получает в нашем исследовании наименование коммуникативной неудачи второго порядка. Ей противопоставляется традиционная коммуникативная неудача первого порядка, которая характеризуется разностью информационных фонов говорящего и адресата.
В ходе исследования мы неоднократно подчеркивалась прагматическая близость стимулирующего РРА типа побуждение с комментирующим РРА – подтверждением. К решению проблемы их разграничения мы подошли с позиций общей теории аргументации. Было обнаружено определенное структурное сходство между предложенной схемой ретрактивного диалогического комплекса и идеальной моделью критической дискуссии. Решающей для их отождествления является третья стадия данной модели, стадия аргументирования, которая в пределах типового ретрактивного микродиалога совпадает с комментирующим РРА. Таким образом, устанавливается сходство РРА с одним из видов аргументирования. Как известно, одним из принципов аргументации является наличие одной или нескольких имплицитно выраженных посылок, что характерно для комментирующих РРА типа подтверждение. В интерактивном же побуждении прагматическая целеустановка говорящего выражена предельно четко и получает прямую языковую экспликацию.
В работе также отмечается, что на заключительной стадии идеальной модели критической дискуссии может присутствовать употребление комментирующего РРА, который в этом случае служит для отмены говорящим своего предыдущего высказывания.
Заключение
Под ретракцией мы понимаем преднамеренный повторный ввод говорящим своего предыдущего высказывания в процессе вербальной коммуникации с собеседником.
В теоретической части исследования была предложена уточненная классификация иллокутивных актов. В результате обзора основных вариантов мы пришли к выводу о необходимости дополнить традиционную классификацию прагматическим типом эмотивов.
В основу рассмотрения коммуникативно-прагматических характеристик ретрактивных речевых актов была положена общая теория интеракции. На ее основании были выделены комментирующие ретрактивные речевые акты, служащие для подтверждения, распространения либо отмены предыдущей реплики адресанта, и стимулирующие, направленные на побуждение говорящего к выполнению какого-либо действия, либо на прерывание контакта.
Специфика природы ретракции, выявленная на интерактивном уровне, устанавливает ее связь с двумя основными лингвистическими теориями. Так, подойдя к рассмотрению объекта нашего исследования с позиций теории коммуникативных неудач и общей теории аргументации, мы вскрыли механизм порождения и действия как стимулирующих, так и комментирующих ретрактивных речевых актов. Стимулирующий ретрактивный акт побуждения является ответным речевым ходом говорящего на коммуникативную неудачу второго порядка (вызванную контрадикторной прагматической целеустановкой адресата) и носит эксплицитно выраженный директивный характер. Комментирующие же ретрактивные акты подтверждения и распространения направлены на устранение традиционной коммуникативной неудачи, продиктованной разностью информационного потенциала говорящего и адресата. Кроме того, речевая реализация этих двух типов ретракции обнаруживает определенные структурно-прагматические сходства с процессом аргументирования, который является третьей стадией идеальной моделью критической дискуссии. При этом интерактивный акт побуждения носит повышенно имплицитный характер и содержит одну или несколько скрытых логических посылок.
Список сокращений
Fitz. G. - F. Scott Fitzgerald. The great Gatsby. Moscow, 1998.
Gue. Ord. - Judith Guest. Ordinary people.New York, 1982.
Har. Dr. - Thomas Harris. Red dragon. New York, 2002.
L. M. - L.S. Golovtchiaskaya, M.A. Brondykova, L.A. Novikova.
Reader for advanced students. Leningrad, 1961.
M. M. - Maugham. Moon and sixpence. Leningrad, 1981.
Pr. T. - J. B. Priestley. Time and the Conways. Москва, 1997.
Rand A. - Ayn Rand. Anthem. New York, 1995.
Sal. C. - J. D. Salinger. The catcher in the rye. New York, 2001.
Sal. N. - J.D. Salinger. Nine stories. Boston, 1991.
Библиография
1. Афанасьева О.И. Коммуникативно-недостаточные высказывания современного английского языка и типы реакций на них / автореф. на соиск. к.ф.н./. Л., 1989.
2. Богданов В.В. Речевое общение. Прагматические и семантические аспекты. Л., 1990.
3. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.,1985.
4. Грайс Г.П. Логика и речевое общение // новое в зарубежной лингвистике / Отв. Ред. Е.В. Падучева. М.,1985, № 16.
5. Емельянова О.В. Коммуникативные неудачи при идентификации референта // Трехаспектность грамматики (на материале английского языка) / Отв. ред. В.В. Бурлакова, СПб, 1992.
6. Иванова И.П., Бурлакова В.В., Почепцов Г.Г. Теоретическая грамматика современного английского языка. М.,1981.
7. Кобозева И.М. Предисловии // Новое в зарубежной лингвистике / Отв.ред. Б.Б. Городецкий. М., 1986, №17.
8. Комина Н.А. Коммуникативно-прагматический аспект английской диалогической речи / диссерт. на соиск. к.ф.н./ Киев, 1984.
9. Остин Дж. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике / Отв.ред. Б.Б. Городецкий. М., 1986, №17.
10. Пиотровская Л.А. Эмотивные высказывания как объект лингвистического исследования. СПб., 1994.
11. Поспелова А.Г. Речевые приоритеты в английском диалоге / диссерт. на соиск. д.ф.н./. СПб, 2001.
12. Поспелова А.Г. Функциональный аспект изучения речевых актов: иллокутивно-интерактивная характеристика // Трехаспектность грамматики (на материале английского языка) / Отв. ред. В.В. Бурлакова, СПб, 1992.
13. Серль Дж.Р. Классификация иллокутивных актов // Новое в зарубежной лингвистике / Отв.ред. Б.Б. Городецкий. М., 1986, №17.
14. Спорные вопросы английской грамматики / Отв. Ред. В,В, Бурлакова. Л., 1988.
15. Сусов И.П. семантика и прагматика предложения. Калинин, 1980.
16. Третьякова Т.П. Английские речевые стереотипы. СПб., 1995.
17. Франс Х. ван Еемерен, Роб Гроотендорст. Аргументация, коммуникация и ошибки. СПб., 1992.
18. Чахоян Л.П., Синтаксис диалогической речи. М., 1979.
19. Dieter Wunderlich. Towards an integrated theory of grammatical and pragmatical meaning // Language in focus: foundations, methods and systems / Edited by Asa Kasher. Dordrecht – Holland/Boston – USA, 1976.
20. Edmonson. Spoken discourse: a model for analysis. London; New York, 1981.
21. John Searle, Daniel Vanderveken. Foundations of illocutionary logic. Cambridge, 1985.
22. John Searle. Speech acts. Cambridge, 1970.
Размещено на
1 Под инициальным мы понимаем первоначальный ход по отношению к ретрактивному, с которым он соотнесен.
57