Положение женщины в истории России
Указом 1914 года Петр I попытался ввести образовательный ценз для дворян, вступающих в брак, требуя при венчании справки о знании арифметики и геометрии. Но эта попытка не увенчалась успехом.
В 1721 году православное население России впервые получает право вступать в браки с христианами других конфессий. Это нововведение было связано с тем, что после войны Росси со Швецией Петр I хотел поселить пленных шведов в Сибири и привлечь их к ее освоению. Однако по законам того времени они не могли вступать в барк с православными, не приняв предварительно православную веру. В связи с этим и было установлено правило о том, что христианин другой конфессии вправе вступать в брак с православным, дав подписку о том, что он не будет совращать православного супруга в свою веру и обязуется воспитывать детей в православии.
В 1830 году повышается возраст для вступления в брак до 18 лет для мужчин и 16 лет для женщин1. Для вступления в брак необходимо было получить согласие родителей независимо от возраста жениха и невесты. Брак, заключенный без согласия родителей, тем не менее, признавался действительным, но дети лишались права наследовать имущество родителей по закону, если родители их не простили. Лица, состоявшие на гражданской или военной службе, обязывались получить согласие на брак своего начальства. За брак, заключенный без такого разрешения, они подвергались дисциплинарному взысканию.
В 1744 году Указом Синода были запрещены браки лиц старше 80 лет. «Брак от Бога установлен, – гласит Указ, – для продолжения рода человеческого, чего от имеющего за 80 надеяться весьма отчаянно»2.
Законодательство того периода знает и случаи ограничения брачной правоспособности в судебном порядке. Приговором суда запрещалось вступать в брак лицам, осужденным за двоебрачие, а также тому из супругов, брак с которым был, расторгнут из-за его неспособности к брачной жизни.
С 1775 года заключение брака могло производиться только в приходской церкви одного из вступающих в брак. Венчанию по-прежнему предшествовало оглашение. Брак заключался при личном присутствии жениха и невесты. Исключение делалось лишь для лиц императорской фамилии, венчающихся с иностранными принцессами.
Брак мог быть признан недействительным при совершении его в результате насилия или при сумасшествии одного или обоих супругов. Недействительным являлся и брак между лицами, состоявшими в запрещенных степенях кровного или духовного родства или свойства; при наличии другого нераторгнутого брака; с лицом старше 80 лет; с лицом духовного сословия, обреченным на безбрачие; православных с нехристианами.
Если брак заключался с лицом, не достигшим брачного возраста, установленного светским законодательством (16 и 18 лет), но достигшим канонического брачного возраста (13 и 15 лет), супруги разлучались до наступления возраста, предусмотренного светским законом. После этого они могли снова выразить свою волю и продолжать брак, который признавался действительным. Право требовать признания брака недействительным по данному основанию принадлежало только несовершеннолетнему супругу по достижении совершеннолетия1.
Развод в период империи становится все менее свободным. Развод по взаимному согласию прямо запрещается. Поводами, к разводу являлись: прелюбодеяние любого из супругов; двоебрачие; неспособность к брачному сожитию; безвестное отсутствие супруга свыше 5 лет, если оно не было вызвано виновным поведением оставшегося супруга; покушение на жизнь супруга; принятие монашества; ссылка в каторжные работы с лишением всех прав состояния.
В допетровскую эпоху ссылка не оказывала влияния на брак, и жена следовала за сосланным мужем. Начиная с 1720 года жены ссыльных могли оставаться в своих имениях, полученных в приданое. Однако до 1753 года развода в этом случае не требовалось. Брак считался прекращенным автоматически с момента вынесения приговора уголовным судом, как если бы сосланный супруг умер. Это было связано с тем, что ссылка на каторгу сопровождалась лишением всех прав состояния и считалась гражданской смертью. С 1753 года стало необходимым ходатайствовать о разводе с осужденным супругом.
Процедура развода в императорской России была очень сложной. Бракоразводный процесс осуществлялся судами Духовных консисторий. Сам процесс носил смешанный состязательно-розыскной характер. Решение выносилось на основании формальной оценки доказательств, т.е. решающее значение придавалось не убедительности доказательств для судей, а наличию строго определенных доказательств, которыми, например, при прелюбодеянии, являлись показания двух или трех свидетелей-очевидцев. Само по себе признание супругом, совершившим прелюбодеяние, своей вины не принималось во внимание, если оно не подтверждалось формально необходимыми доказательствами. На практике это приводило к многочисленным злоупотреблениям и часто вынуждало к подкупу лжесвидетелей1.
Прелюбодеяние являлось одновременно уголовным преступлением и могло рассматриваться также уголовным судом по жалобе другого супруга.
Личные права и обязанности супругов в период империи также претерпели существенные изменения. Прежде всего, с восприятием европейских форм жизни изменилось само положение женщин в обществе. Власть мужа, формально сохранившаяся до 1917 года, приобретает более цивилизованные формы. С 1845 года муж стал не вправе подвергнуть жену физическому наказанию.
Законодатель в этот период все более активно пытается регулировать внутренние отношения супругов в браке. «Муж обязан любить свою жену, как собственное тело, жить с нею в согласии, уважать, защищать, извинять ее недостатки и облегчать ей немощи», – гласит Закон гражданский. Статья 107 формулирует обязанности-жены: «жена обязана повиноваться мужу своему как главе семейства, пребывать к нему в любви и неограниченном послушании, оказывать ему всяческое угождение и привязанность как хозяйка дома».
Власть мужа, хотя и продолжала существовать, уже не была неограниченной. Она не давала мужу права уничтожать человеческое достоинство жены. Обычаи и традиции, регулировавшие семейные отношения в крестьянских семьях, в значительно большей степени, нежели нормы официальных законов, давали мужьям право и возможность наказывать жен за непослушание, но требовали принимать в расчет размер «вины»1.
Иное положение в русской крестьянской семье XVIII века занимали невестки. На них, едва они появлялись в доме, сразу же возлагались все домашние работы. Они должны были повиноваться не только мужьям, но и всем старшим родственникам. Конфликты между невестками и родителями мужа порой заканчивались драматически: смертью одной из женщин, «повреждением» беременности, разрушением молодой семьи. Когда же отношения между разными поколениями становились особенно напряженными, выход из положения пытались найти в семейном разделе. Молодые с согласия старших или самовольно строили отдельный дом и образовывали новую семью. Такой путь разрешения конфликтов стал обычаем в последующие время.
По сути своей все эти правила не что иное, как мнимые права, санкций за них установлено не было, а с отменой права мужа физически наказывать жену они не могли быть осуществлены и непосредственным принуждением.
Место жительства супругов определялось по месту жительства мужа. Жена обязана была следовать за ним, в противном случае она могла быть водворена в дом мужа принудительно. Только ссылка мужа освобождала жену от этой обязанности.
Начиная с XVIII века жена получила право требовать судебного разлучения в случае жестокого обращения. Совместная жизнь могла быть признана невыносимой вследствие жестокого обращения с супругом или детьми, нанесения тяжких оскорблений, явного злоупотребления супружескими правами, бесчеловечного или порочного поведения супруга, а также если супруг «одержим тяжкой душевной болезнью или иной прилипчивой и отвратительной болезнью, которая представляет опасность для жизни и здоровья другого супруга или его потомства».
Жена имела право и была обязана носить имя мужа и следовать его состоянию. Исключением из этого правила признавалась лишь привилегия дворянок, вышедших замуж за лиц недворянского звания, сохранить дворянство, не сообщая его мужу.
Значительную эволюцию претерпела обязанность следовать состоянию супруга лиц несвободных сословий. Ранее действовало правило о том, что вступивший в брак с крепостным сам утрачивал свободу, если не выговорил ее сохранение у господина своего будущего супруга.
В петровских времена смягчается власть родителей над детьми: родители уже не в праве насильственно венчать своих детей или отдавать их в монастырь.
Уважительное отношение к матери в семьях было важным элементом нравственного воспитания, основывшемся на закрепленных обычаем моделях повседневного поведения, личного примера. Мать должна была «содержать, воспитывать и довольствовать» своих детей. В свою очередь в старости она могла рассчитывать на внимание и заботу со стороны повзрослевших детей. Если же дети не проявляли к матери должной заботы – на стороне и на защите ее стояло и общественное мнение, и закон, требовавший наказывать детей, забывших свой долг по отношению к престарелой родительнице.
Что же касается незаконнорожденных детей, то в XVIII веке они следовали состоянию матери, но дети дворянок не получали дворянства, хотя нередко оно им жаловалось императорским указом. Отец обязан был только содержать незаконнорожденного ребенка и его мать, но это содержание рассматривалось не как алименты, а в качестве возмещения вреда1.
Правовая связь матерью ребенка устанавливалась на основании признания ею ребенка своим. При отсутствии признания происхождение ребенка от матери могло быть подтверждено только метрической записью или ее собственноручным письменным удостоверением. В данном случае устанавливалась именно семейно-правовая связь между матерью и ребенком. Такое ограничение в способах доказывания обосновывалось необходимостью защиты девушек из благородных семей, родивших ребенка вне брака, от возможного шантажа.
Родительская власть в отношении внебрачного ребенка принадлежала матери. Фамилия ребенку давалась по фамилии матери, но только если она выражала на это согласие. Мать также должна была содержать ребенка. Внебрачные дети могли наследовать только благоприобретенное имущество матери. Наследование по закону ее родового имущества и наследование после отца не допускалось.
Подводя итог, можно заключить, что развитие брачно-семейных отношений на протяжении XVIII века претерпело значительные изменения. Женщина как субъект семейных отношений получает больше прав и свобод по поводу заключения брака или расторжения, не смотря на его столь сложную процедуру. Насильственное замужество уходит в прошлое, на смену ему приходит брак по взаимному согласию будущих супругов.
Так же можно отметить, что в это время произошла гуманизация семейных отношений, которая напрямую зависела от развития гражданского законодательства. Это выражалось в повышении брачного возраста до 18 лет для мужчин и 16 лет для женщин, в установлении единообразных поводов к разводу для мужчин и женщин.
В целом семейное законодательство находилось примерно на том же уровне развития, что и законодательство большинства европейских держав.
2.3 Развитие женского образования и досуга
Вопрос о месте женщины в обществе неизменно связывался с ее воспитанием и образованием. В допетровской России не только государственность, но и общественная жизнь строилась как бы только для мужчин. Но уже в XVIII веке получают свое новое развитие женское образование и воспитание. Фактически в это время женщина пытается завоевать право на место в обществе и культуре1.
Исконно на Руси существовал чисто патриархальный взгляд на значение женского поколения. Предпочтение мальчиков перед девочками составляло господствующий принцип в семейно-родовых воззрениях с древнейших времен. Кроме того, женщина по этим представлениям, являлась отрезанным «ломтем» от рода, совершенно бесполезным в интересах возвеличивания и укрепления рода. Она еще составляла для родителей бремя, возлагая на них трудную заботу – выдать ее замуж, так как в браке заключалось тогда ее призвание, вся цель жизни.
Сами матери нередко смотрели на рождение у них дочерей, особенно, когда не родилось при этом мальчиков, как на несчастье и наказание Бога. Они ездили на богомолье по монастырям вымаливали у святых чудотворцев благословения родить сына. И если, несмотря на страстное желание иметь сына не сбывалось, то нередко жена впадала в немилость у мужа, да и сама считала себя как бы отверженной2.
Таким образом, образовательная политика государства и новые формы досуговой деятельности рассматриваются в качестве необходимого условия и средства успешного освоения женщинами общественной сферы жизни.
Политику развития образования и воспитания лучше всего рассматривать на представительницах высших сословий, так как изменения, коснувшиеся эту часть общество, наиболее показательны при раскрытии данной темы работы.
Женское воспитание в раннее новое время было направлено на обучение представительниц высших сословий «страху Божию и вежеству», соблюдению религиозных обрядов, а также обучению рукоделию и домоводству. Что способствовало формированию у женщин качеств, требующихся исключительно для семейной жизни, и существенно сужало варианты жизненной стратегии знатных женщин раннего нового времени.
Анализ литературы свидетельствует, что в целях сохранения контроля в обществе культивировалось отрицательное отношение к умственным занятиям женщин.
Домашнее воспитание молодой дворянки не очень сильно отличалось от воспитания мальчика. Из рук крепостной няни девочка поступала под надзор боннам, гувернанткам и учителям, которые обязывались совокупными усилиями обучить ее разным наукам и искусствам, главным образом французскому языку, а также вышколить девочку в элегантных манерах, в умении держаться в обществе.
Физическое воспитание девушки сводилось к тому, чтобы она умела выказывать свои прелести. Из девочки стремились сделать белоручку, изнеженное полувоздушное создание. Самую важную часть физической выправки в воспитании женщины составляли танцы.
Таким образом, в течение всего XVIII века воспитание девушки было исключительно внешнее, поверхностное, направленное на то, чтобы вооружить ее, всеми средствами блистать в салоне, пленять и нравиться. Сама же цель воспитания лежала по понятиям времени вовсе не в достижении высшего усовершенствования духовной природы девушки, не в развитии ума и сердца. Родителей и ее саму заботила, прежде всего мысль составить более блестящую партию, то есть как можно более выгоднее выйти замуж.
Но кроме домашнего воспитания в XVIII веке более широко ставился вопрос о грамотности. Необходимость женского образования и характер его стали предметом споров и связывались с общим пересмотром типа жизни, типа быта. Согласно изученным источникам можно сказать, что приобщение дочерей представителей элиты к образованию стало одним из направлений петровской политики просвещения1.
Но идея просвещения всех дворянских женщин возникла лишь во второй половине XVIII века. И этот проект был обязан своим воплощением Екатерине II.
Становление женского образования в России также было связано с именем известного деятеля культуры И. И. Бецкого (1704–1795 гг.). Он был приближен к правительственным кругам и в целом отражал настроения Екатерины II, которая хотела осуществить далеко идущую образовательную программу.
При содействии Екатерины II2 и непосредственном участии И. И. Белецкого, возникло учебное заведение, которое называлось по помещению, где оно располагалось – Смольным институтом благородных девиц, а его ученицы – смолянками. Смольный институт был открыт в 1764 году в Воскресенском женском монастыре и был задуман как учебное заведение с очень широкой программой женского образования.
Общая структура Смольного института была такова. Основную массу составляли девушки дворянского происхождения. Но родителей пожелавших определить своих дочерей в это заведение оказалось немного. Отпустить своих девиц решили только недостаточно обеспеченные дворяне. Лишь через полгода вакансии были укомплектованы. В числе принятых было семь титулованных воспитанниц и много дочерей мелких чиновников и обедневших дворян. Здесь можно было встретить и дочерей погибших генералов, не сумевших обеспечить их будущие.
В 1765 году при Смольном открылось светское «особливое училище» для мещанских девиц, куда принимали девушек недворянского происхождения. В состав преподавших им предметов входила грамота, письмо, арифметика, катехизис и предметы, связанные с домоводством. Выпускники училища широко использовались для обслуживания смолянок, дворов и усадеб аристократии.
Во главе Смольного института стояла начальница, назначаемая императрицей. Второй особой после нее была правительница. Каждый класс в институте благородных девиц должен был находиться под наблюдением классной дамы – надзирательницы. Ее обязанности заключались в руководстве воспитанием девиц и содействии учительницам в деле обучения. Надзирательницы должны были быть постоянно при воспитанницах, заботиться о воспитании их характера, об их успехах, поведении, чистоте белья. По уставу полагалось двенадцать учительниц. Они также с утра до ночи, неотлучно находясь при девицах, занимались помимо обучения еще и воспитанием девиц. Прогрессивным явилось то, что в Смольном институте имелись дворянское и мещанское отделения1.
Обучение в Смольном институте длилось девять лет. Эти года обучения разделялись на три ступени. Учениц низшей ступени называли «кофейницами». Они носили платья кофейного цвета с белыми коленкоровыми передниками. Средняя группа – «голубые» – славилась своей отчаянностью: они всегда дразнили учительниц и не делали уроков. Это были девочки переходного возраста.
Девочек старшей группы называли «белые», так как они носили белые платья. Этим девушкам разрешалось устраивать балы, где они танцевали вдвоем. И только в особых случаях – с ограниченным числом придворных кавалеров. На такие «балы» приезжали великие князья. Впоследствии Александр I и Николай I любили посещать этот девичник.
В течение девяти лет они жили в институте, как правило, не видя, или почти не видя, дома. Если родители, жившие в Петербурге, еще могли посещать своих дочерей (хотя и эти посещения специально ограничивались), то небогатые, особенно провинциальные институтки на годы были разлучены с родными. Такая изоляция была частью продуманной системы1.
В основу обучения был положен принцип замкнутости: по системе И. И. Бецкого. Институток специально отделяли от домашней «испорченной» среды их родителей, чтобы вырастить из них «идеальный людей» по просветительской модели.
Обучение в Смольном, несмотря на широкие замыслы, было поверхностным. Исключение составляли лишь языки (французский и немецкий). Из остальных предметов значение предавалось только танцам и рукоделию, хорошим манерам. Что же касалось изучения всех других наук, столь пышно заявленных в программе, то оно было весьма неглубоким: физика сводилась к забавным фокусам, математика – к самым элементарным знаниям, литературу и астрономию преподавали поверхностно.
После девяти лет обучения сдавался публичный экзамен, на котором присутствовали члены царской семьи. На экзамене давались вопросы, ответы на которые институтки знали заранее.
Так как обучение велось на французском языке, то многие смолянки с трудом могли говорить по-русски, имели весьма слабое представление о русской культуре, высокомерно относились к русскому народу и их традициям.
Девушки выходили из института, совершенно не имея представления о реальной жизни. Им казалось, что за стенами института их ожидает бесконечный бал.
И хотя императрица знала всех своих учениц, по сути дела, после окончания института «любимые игрушки» мало кого интересовали. Нередко, окончившие Смольный институт бедные девушки становились чиновницами, воспитательницами или ученицами в женских учебных заведениях, а то и просто приживалками1.
Из многих смолянок делали фрейлин, другие превращались в светских невест. Среди просвещенных дворян смолянки пользовались большой симпатией и уважением.
Смольный институт был отнюдь не единственным учебным заведением в России XVIII века. Возникали и частные пансионаты. К концу столетия их оказалось несколько десятков в Петербурге, больше десяти в Москве, были также и в провинциях. Первое воспитательное заведение такого типа для девушек возникло в Дерпте, задолго до Смольного института, в 50-е годы XVIII века. Преподавание там велось на немецком языке.
Уровень обучения в таких пансионатах, зачастую оказывался не лишком высоким. Систематически изучали лишь музыку и танцы. Воспитательницами были, как правило, француженки или немки.
Во французских пансионатах (начиная с 1790-х годов часто заполнявшихся бежавшими от революции эмигрантами) учениц обучали в грубой и упрощенной форме приобщали к манерам французского общества дореволюционной эпохи; в немецких – привычками бюргерского ведения хозяйства и воспитания.
Не стоит забывать и о вкладе, который внесла в развитие женского образования Е. Р. Дашкова2. Первая русская женщина XVIII века, которая занимала столь ответственный пост – она была одновременно директором Академии наук и президентом Российской Академии. Это был не только первый, но и исключительный случай в русской истории. В этой женщине совмещался тип великосветской женщины-покровительницы наук и искусств, и самостоятельной деятельницы в этой области, как ученой и писательницы. Оно являлась и основателем журнала «Собеседник любителей Российского слова», к участию в котором она привлекала самых знаменитых деятелей XVIII века.
Таким образом, в правление Екатерины II сложилось три типа образования: Институт Благородных девиц, частные пансионаты, домашнее образование. Эти три вида учреждений просуществовали практически до конца XIX века.
В целом, ознакомившись с проектами обучения лиц женского пола, среди которых предложение обучения молодых девиц заграницей, а также проект по устройству женских школ в монастырях, можно сделать вывод о позитивной тенденции развития образования женщин высших сословий.
Исследование подтверждает положение, что реализация ряда мер по обучению женщин способствовала развитию их социальной активности. Представители элиты приглашали учителей для обучения этикету, танцам, иностранным языкам, что со временем стало залогом успешной социализации женщины в высшем обществе.
Что же касается досуга женщин XVIII века, то здесь тоже произошли некоторые изменения.
По возвращению из-за границы в 1717 году Петр I, издал специальный указ, в котором приказывал учредить неслыханное до того времени собрание обоего пола – ассамблеи.
В отличие от обычаев предшествующего столетия, когда мужчин принимали отдельно от женщин, ассамблеи являлись собраниями, в которых женщины участвовали наравне с мужчинами. Тем самым женщинам была предоставлена возможность появляться в публичном месте. Этот указ произвел различные впечатления. Ассамблее были устроены следующим образом: в одной из комнат ставились только столы для шахмат и шашек, азартные игры на ассамблеях не допускались. В другой находились трубки с деревянными спичками для закуривания, табак, рассыпанный на столах и бутылки с вином. В третьей комнате танцевали. Танцы считались главным увеселением на ассамблеях1.
На вечерах не было оживленности и свободы, хотя ассамблеи считались местом, где можно было общаться без чинов и веселиться. Петр I ввел на этих собраниях особенный танец, в котором все собрание, мужчины и женщины под звуки медленного, почти похоронного марша, также двигались по комнатам; вдруг по знаку маршальского жезла музыка переходила в веселую, дамы оставляли своих кавалеров и брали ранее не танцевавших.
Независимо от ассамблей Петр I устраивал маскарады и маскарадные процессии с обязательным участием женщин. Кто не являлся по повестке на такой маскарад, подвергался своеобразному штрафу: осушению кубка «большого орла».
Петр I пытался укоренить в умах своих подданных гуманность и уважение к чужой личности, особенно к женской, научить их правилам светского общения. Он ввел этикет.
Своеобразной энциклопедией культурного поведения молодых людей дома, в гостях, в общественных местах, на службе стала книга «Юности честное зерцало, или Показания к житейскому обхождению», выдержавшая в России первой четверти XVIII века три издания. Некоторые рекомендации ее напоминали «Домострой». В целом же книга эта отражала эпоху, где ценились и другие добродетели.
Значительные страницы «Юности честное зерцало» излагают правила поведения девиц. Если молодой человек должен был обладать тремя добродетелями: «смирен, приветлив, учтив», то девице их надлежало иметь два десятка. У девиц ценилось умение краснеть, что считалось показателем нравственной чистоты и целомудрия.
В эпоху правления Екатерины I большое распространение получают танцы. Незнание танцев считалось уже в девице недостатком воспитания. Вскоре ассамблеи исчезли из светской жизни общества, а вот частые баллы наоборот получали все большее распространение. А при Анне Иоанновне балы стали постоянными. В это время стала распространяться игра в карты.
Время царствования Елизаветы Петровны – это бесконечная череда придворных праздников. В моду вошли маскарады, которые появились на Руси еще в петровскую эпоху. Раз в неделю на маскарад собирались члены двора и представители знати, приглашенные императрицей1.
И все же самым любимым развлечением Елизаветы были не маскарады, а балы. Их устраивали и в императорских домах и в дворах знати.
Во время Елизаветы Петровны в моду вошел театр. А при Екатерине II почти у каждой великосветской даме был свой театр.
В середине XVIII века было распространено и балетное искусство. В спектаклях и балетах участвовали знатные дамы. Своим домашним театром и совей сценической даровитостью славилась княгиня К. Ф. Долгорукова. Она возбудила сильные аристократические соревнования в кругу великосветских дам.
Если в допетровском обществе образованных женщин почти не было, в XVIII веке можно встретить уже немало женщин – писательниц и ученых. Все они упражнялись в сочинительстве, науках и искусствах не по профессии, а как любительницы. Это были хорошо обеспеченные материально, прекрасно образованные и начитанные, нередко талантливые барышни, исполненные искренней любовью к литературе и искусству2.
Вхождение женщин в мир, ранее считавшимся мужским, началось с литературы. Петровская эпоха вовлекла женщину в мир словесности, мир грамотности.
В 70-90-е годы женщина становится читательницей. В значительной мере складывается это под влиянием Н. М. Новикова и Н. М. Карамзина.
Новиков первым поставил перед собой цель сделать женщину – мать и хозяйку – читательницей, подготовил для нее продуманную систему полезных книг в доступной для нее форме. Им была создана подлинная библиотека для женского чтения. Карамзин вместе со своим другом А. П. Петровым редактировал журнал «Детское чтение для сердце и разума». Читателями этого журнала, впервые в России, были дети и женщины-матери.
Также женщины екатерининского времени были музами для многих поэтов. Большой свет в конце XVIII века имел немало таких очаровательных, просвещенных меценаток, таких как М. Т. Разумовская, А. К. Воронцова, М. А. Нарышкина, З. А. Волоконская1.
Изученные материалы позволяют утверждать, что досуг представительниц элиты в XVIII в. носил приватный характер и подразумевал сопряженность с духовным совершенствованием или полезностью в хозяйстве. Оценивая последствия развития сферы досуга в первой четверти XVIII в., можно заключить следующие, что участие женщин в публичных формах досуга стало существенным фактором сближения между полами, а также ускорило социализацию представительниц высших сословий. Кроме того, необходимо указать значение игровой культуры на ассамблеях, поскольку «забавные игры» – шахматы, фанты, карты служили развитию коммуникативных навыков и позволяли снизить психологическое напряжение у присутствующих женщин. Формой социальной активности, а также сферой приложения организаторских и творческих способностей представительниц элиты стал театр.
В то же время ряд мероприятий, таких как маскарады и шутовские потехи, противоречили этическим и религиозным представлениям современников раннего нового времени и оценивалось ими как оскорбление. Исследование показало, что зачастую знатные женщины были принуждаемы к пребыванию на мероприятиях, оказывающих негативное воздействие на нравственное (приобщение к грубым развлечениям) и физическое (бессонные ночи, а также принудительное употребление спиртного) состояние женщин.
Глава III.Женский вопрос в России в первой половине XIX в.
3.1 Семья и имущественные отношения женщины первой половины XIX в.
С начала XIX века женский вопрос в России, являлся сложной социальной проблемой, охватывающей экономические, политические, правовые, этнические, психологические стороны эмансипации (освобождения) женщин – защитники их прав и интересов впервые в истории России привлекли внимание общества к разнообразным проявлениям женского неполноправия. Одной из наиболее важных сторон женского вопроса стала проблема изменения положения женщин в семье, достижения их равенства в семейно-имущественных отношениях, расширения возможностей развода. Прогрессивно настроенные юристы XIX столетия требовали пересмотра в действующем «Своде законов» статьи о том, что «жена обязана повиноваться мужу». В сохранении решающей роли родителей при заключении брака они видели «отсталость семейного законодательства», а в существовании обычая регистрировать заключенные браки в церкви – препятствие к свободе разводов и