Xreferat.com » Рефераты по истории » Положение женщины в истории России

Положение женщины в истории России

основание к ущемлению прав незаконнорожденных детей. Один из выходов из создавшегося положения мыслился как достижение экономической независимости женщин от супругов и родственников1.

Массу споров и критики вызвала и статья «Свода», обязавшая супругов жить вместе. При этом женщину, считавшуюся замужней, можно было по желанию мужа разыскивать и принуждать силой к совместному проживанию с ним. Противники свободы женщин обращали внимание на существование закрепленных законом обязательств для мужей «доставлять жене пропитание и содержание»; «жить с нею в согласии, уважать, защищать», которые в случае отмены требования совместной жизни мужа и жены могли быть поставлены под сомнение.

История развития бракоразводного права в России эволюционировала за девять столетий в сторону усложнения бракоразводной процедуры, уменьшения поводов к разводу, прежде всего – в отношении права на него женщин. В связи со сложностью расторжения брака в городах, особенно среди молодежи, участились случаи самовольного оставления женами своих мужей, а также незаконных, фиктивных супружеств.

В сельских семьях, где семейная жизнь женщин была особенно тяжелой, расторжение брака становилось почти невозможным. Экономические условия жизни крестьянской семьи диктовали жестокое отношение к разводу. Прелюбодеяние, неверность одного из супругов были слишком предосудительными поступками в системе «нравственных координат» российского крестьянина, чтобы рассматривать в качестве основания для расторжения брака и создания новой семьи. От мужа крестьянский мир в данном случае ожидал не развода с неверной женой, а ее наказания. При этом неверность супруги осуждалась общественным мнением много строже, чем измена мужа1.

Отношение к мужчине как безусловному главе семьи в сложных семьях обычно поддерживала жена старшего по возрасту и положению в семье мужчины. Она подчиняла себе весь женский состав семьи, пользуясь своим положением самого приближенного к ее главе человека, могла быть «советчицей». Однако и она не могла быть до конца самостоятельной, особенно в имущественных делах. Дочери, снохи, вдовы, солдатки, жившие вместе с нею, выполняли общие работы по дому и оказывались еще более зависимыми экономически. Впрочем, в любой крестьянской семье того времени женщины имели и свою собственность – приданное, личные доходы от продажи каких – либо продуктов, кое-что из унаследованных денег, – которая в случае их смерти переходила к дочерям или возвращалась родителям.

В малых крестьянских семьях женщины оказались более самостоятельными и активными, особенно в тех районах, где мужья часто уходили на сезонные заработки, оставляя жен хозяйками в доме. После смерти «кормильца» в таких семьях бездетная вдова наследовала и всю недвижимость.

К середине XIX в. пробуждается новый серьезный общественный интерес к женскому вопросу. По-видимому, это было связано с подъемом общественного движения1.

Теперь женщина становится не только «хранительницей домашнего очага», но и трудящейся на производстве работницей. Поэтому ущемление их прав, теперь рассматривалось на фоне происходившей эмансипации и борьбы за женские права. Наиболее важной проблемой интересовавшей женщин того времени, было их правовое положение в семье.

Однако при оценке положения женщины и экономической самостоятельности, необходимо учитывать ее социальное положение. Представительницы высших сословий имели право пользования, владения и распоряжения имуществом, а также самостоятельно вступать в сделки в гражданском обороте и выступать на суде. Женщины были ограничены только в правах наследования.

Брак заключался по-прежнему с согласия родителей, которые опирались на давние традиции и подтверждались законом. Брак детей устраивали родители, основывая свои соображения не на чувствах детей, а на фактах имевших с их точки зрения большое практическое значение для прочности будущей семьи, возможности получения здорового потомства, трудоспособности жениха или невесты, а, следовательно, экономической самостоятельности новой семьи. Поэтому, давая согласие на брак детей, крестьянин, например, учитывал здоровье невесты, отсутствие близких родственных связей между женихом и невестой, характер, манеру поведения, трудолюбие. Дворянскую семью беспокоили, прежде всего: с кем они породнятся, количество крепостных душ и размеры земельных владений будущей невесты. Купечество, определяя детей в брак, заботилось об увеличении капиталов. Но независимо от социального положения господствующими для большинства был взгляд, что взаимные симпатии вступающих в брак не играют существенной роли.. Господствующим было понятие о том, что любовь, взаимное уважение и поддержка супругами друг друга. Супружескими отношениями руководил в первую очередь здравый смысл.

Но, формальное существование столь сильной родительской власти постепенно все более перестает соответствовать общественным представлениям.

Что касается незаконнорожденных детей и порядка усыновления, то здесь в отличии от XVIII в. произошли существенные изменения. Ранее незаконнорожденные дети следовали состоянию матери, но дети дворянок не получали дворянства, хотя нередко оно им жаловалось императорским указом. Отец обязан был только содержать незаконнорожденного ребенка и его мать, но это содержание рассматривалось не как алименты, а в качестве возмещения вреда.

Теперь же правила об узаконении менялись чрезвычайно часто. В царствование Александра I стало разрешаться узаконение детей, рожденных до брака, в случае вступления их родителей в брак между собой. Это правило не распространялось на детей, рожденных от прелюбодеяния. При Николае II издается высочайшее повеление, запрещающее такое узаконение, а при Александре II оно опять разрешается1.

Усыновление в России традиционно разрешалось свободно всем сословиям, кроме дворян, которые могли усыновлять лишь при отсутствии нисходящих и боковых родственников той же фамилии. Усыновление допускалось только в отношении родственников, но не чужих детей. Усыновление дворянами каждый раз оформлялось индивидуальным актом императора.

Крестьяне могли усыновлять путем приписки ребенка к своему семейству, но право на надел он приобретал только в том случае, если усыновление было произведено с разрешения общины.

Что же касается имущественных отношений, то здесь изменения происходили не в силу каких-либо законодательных установлений, а по общему согласию всех или решению ее главы; если возникали какие-либо споры, они могли решаться специальными комиссиями от общинных управлений.

Главой семьи по-прежнему оставался отец или старший брат, который являлся распорядителем имущества, но не его владельцем. В случае жалоб со стороны жены или детей, его могли взять под контроль члены общины и отрешить его от хозяйства. При благоприятных семейных отношениях община не возражала против разделов.

Разделявшиеся члены семьи порывали между собой какие-либо материальные отношения, но за ними всеми оставалось одно обязательство – выплачивать долги, совершенные кем-либо из членов существовавшей неразделенной семьи и в случае его смерти. Случалось, что о существовании таких долгов их «наследники» узнавали далеко не сразу, но вынуждены были подчиниться норме обычая.

Общесемейный имущественный комплекс подлежал разделу только между мужчинами, на которых ложились определенные обязательства. Все нетяглые члены семьи – престарелые люди, одинокие женщины (в том числе бездетные вдовы) по обычно-правовым нормам могли рассчитывать на минимальное обеспечение существования1.

Полевые угодья, если они переходили к младшим членам семьи, безвозмездно сдавались в общинное распоряжение, когда с престарелого члена семьи общины снималось тягло. Этот порядок укоренившийся в пределах общины, где полевые угодья находились в крепостном владении только до тех пор, пока двор имел возможность нести тягло, не касался дворового участка. По общинным представлениям дворовые участки находились в личном владении крестьян, и, когда крестьяне переставали быть тяглецами, они могли их продавать своим соседям.

Весь этот обычно-правовой комплекс, целенаправленно сохранявший принцип семейного имущества, жестко сдерживал развитие понятия личного имущества в крестьянской среде. Это вовсе не означало, что понятие личной собственности в русской деревне отсутствовало. Оно строго сохранялось за приданным, которое невеста приносила в новую семью. Имело место выделение праздничной, а иногда и «вседневной» одежды в личную собственность, особенно когда она была приобретена на деньги, заработанные в отходе. Далеко не всегда в общесемейное имущество входили иконы, прежде всего те, которыми родители благословляли сыновей при женитьбе1.

Обычай, согласно которому выделившиеся из семьи сыновья порывали имущественные отношения с близкими родственниками, приводя к тому, что в русской деревне наследственное право не подчинялось строго близкородственному началу и зависело в первую очередь от воли наследодателя.

В результате на протяжение первой половины XIX века судьба имущества, находившегося вне общин и представлявшего порой немалую ценность, определялась не по обычному праву, а постановлениями государственных судебных органов.

Таким образом, в первой половине XIX века, несмотря на модернизационные процессы, происходившие в российском обществе, положение женщины в нем все еще продолжало находиться носить ограниченный характер. Об этом свидетельствуют следующие факты: владельцами имущества семьи продолжали оставаться мужчины и именно они решали вопросы его раздела и продажи, так как женщина являлась нетяглым членом семьи; по-прежнему сохранялась решающая роль родителей при заключении брака своих детей, с мнением невесты не всегда считались, основываясь лишь на материальной заинтересованности, бракоразводный процесс усложнился и стал еще затруднительнее.


3.2 Женское образование в первой половине XIX в.


Поступательное культурное развитие страны еще во второй половине XVIII века поставило перед царским правительством вопрос о женском образовании. Однако решение его было сугубо сословным. Признавалось возможным давать государственное образование лишь особам дворянского происхождения. В закрытых учебных заведениях. Такими заведениями в первой половине XIX века стали институты благородных девиц.

Наиболее привилегированным институтом благородных девиц продолжал оставаться Смольный институт или, как его первоначально называли, «Воспитательное общество благородных девиц», основанное еще в 1764 году.

Но стечением времени количество таких институтов начинает увеличиваться. В 1797 году в Петербурге и в 1802 году в Москве были открыты два Екатерининских института. В них принимали девиц из небогатых и незнатных семей. После Отечественной войны в 1813 года в Петербурге на Васильевском острове был учрежден так называемый для дочерей штаб- и обер-офицеров, принимавших участие в военных действиях. Затем в него стали принимать и дочерей чиновников. В 1829 году по образцу Патриотического был создан для дочерей младших обер-офицеров не потомственных дворянских семей Павловский институт. Он помещался на Фонтанке близ Обуховского моста. Институты благородных девиц были открыты также в Москве, Харькове, Казани, Астрахани, Нижнем Новгороде, Саратове, Одессе1.

Но все же Смольный институт оставался самым привилегированным из закрытых женских заведений, так как туда принимали девиц «из природных дворян», то есть потомственных и родовитых дворянских семей.

В 1796 году после смерти Екатерины II, заведование государственными закрытыми учебными заведениями возглавила жена Павла I императрица Мария Федоровна. Ее понимание задач институтского образования было совершенно иным. Руководствуясь традиционными принципами немецкой педагогики, она видела цель деятельности таких учебных заведений не в создании «нового типа дворянской женщины», а в «преподавании девушкам религиозно-нравственного и светского воспитания», чтобы впоследствии они стали примерными женами, матерями и хозяйками в богатых дворянских домах.

По инициативе Марии Федоровны был разработан новый устав институтов, по которому срок обучения был сокращен до 9 лет и соответственно подразделялся на три отделения. Лучшие ученицы по своему жжению, могли оставаться в институте еще на три года, посещая специальные классы для подготовки в классные дамы. По новому учебному плану сокращался объем преподавания. В Сольном институте были исключены из учебной программы архитектура, физика и геральдика, сокращалось количество часов, отводимых на географию, историю, чистописание1.

Наибольшее место в учебном плавне отводилось Закону Божьему, иностранным языкам, особенно французскому, танцам, музыке, рукоделию. Преподавание общих предметов производилось более поверхностно, и при том в объеме меньшем, чем в мужских гимназиях. Уроки требовалось отвечать слово в слово по учебнику. Преподаватели больше заботились о том, чтобы воспитанницы могли блеснуть на экзамене. Процессу обучения учителя уделяли мало внимания.

Если обучение институток не особенно беспокоило педагогов и начальницу, то процессу воспитания уделялось очень много внимания. Им занимались прежде всего классные дамы, которые вели свой класс от поступления в институт до его окончания.. Живя в институте, они имели возможность круглосуточно наблюдать своих подчиненных, быть в курсе их интересов и вкусов. Классные дамы следи за поведением воспитанниц, их внешним видом.

Несмотря на близость ко двору, постоянное внимание царствующих особ к Смольному институту, жизнь его воспитанниц была исполнена трудностей и огорчений. Недостаток средств и плохая организация быта были повинны в плохом питании и постоянном холоде в классных комнатах.

Вся атмосфера института и старания преподавателей, классных дам и начальства были призваны воспитывать у институток определенный моральный кодек, основанный на развитии верноподданнических чувств, официальной набожности, сознания привилегированности своего сословия. При этом воспитание верноподданнического мировоззрения перерастало в настоящий культ царя и членов царской семьи. Постоянное внушение детям идеи божественности и величия не только царской власти, но и личности самого монарха, посещение института членами царской семьи – все это не могло не действовать на детскую впечатлительность.

Другой особенностью институтского воспитания было стремление оградить девушек от всякого познания «прозы жизни», что должно было якобы способствовать особой чистоте их нравственного облика. На деле это приводило не только к полному непониманию современных общественных и социальных проблем, но к абсолютной беспомощности в житейских ситуациях1.

В 1828 году, после смерти императрицы Марии Федоровны, все учреждения, составлявшие ее ведомство (Мариинский институт мещанских девиц, Харьковский институт благородных девиц, Смольный институт, Екатерининские институты, воспитательные дома, Александровское училище в Москве и др.), перешли в состав IV отделения канцелярии императора. В 1845 году был создан Главный совет женских учебных заведений, в обязанности которого входили не только наблюдение за учебными заведениями его ведомства, но и рассмотрение учебных программ и планов. Членами совета была разработана программа обучения в женских закрытых заведениях: «Наставления для образования воспитанниц» (1852), согласно которой все учебные заведения делились на 4 разряда.

К I разряду относились Смольный, Патриотический, Екатерининские и все институты благородных девиц в губерниях, ко II разряду – мещанские институты и отделения, к III и IV – сиротские дома, городские училища для бедных девиц, дома трудолюбия и т. д. Чем выше был разряд заведения, тем большее внимание уделялось изучению в нем наук, в заведениях III и IV разряда главное место занимали рукоделие и женские ремесла, навыки в которых в дальнейшем должны были обеспечивать жизнь воспитанниц.

Так, к концу первой половины XIX века четко оформилась узкосословная система женского образования. Если для обучения дочерей дворянских семей предназначались институты благородных девиц, то девочки мещанского происхождения – дочери ремесленников, мелких торговцев, отставных низших военных чинов, мелких чиновников – могли учиться только в особых «мещанских» учебных заведениях. Первым из них было Мещанское училище при Смольном институте. И хотя оно непосредственно примыкало к Смольному, так как располагалось в соседнем крыле того же здания, по существу дистанция между ними была огромна. Весь распорядок жизни и занятий учениц Мещанского училища строился с учетом официального предписания, требовавшего «никогда не терять из виду состояния воспитанниц и их будущий жребий». Поэтому из учебной программы были исключены танцы, музыка, иностранные языки. Зато много времени уделялось таким предметам, как закон Божий, рукоделие, арифметика (поскольку она нужна для бережливой хозяйки), домоводство. В этом проявлялась основная направленность педагогического процесса – воспитание будущих хороших хозяек и богобоязненных матерей семейств1.

Кроме Мещанского училища, для девушек среднего сословия были образованы Мариинский институт (против Таврического сада), Дом трудолюбия на 13-й линии Васильевского острова, Сиротский институт по набережной Мойки в Петербурге, а также сиротские дома в Москве, Кронштадте и Иркутске, петербургские, московские, симбирские дома трудолюбия. Учебные программы этих заведений в общеобразовательном плане приближались к программам уездных училищ. Но в отличие от последних здесь много времени уделялось таким предметам, как рукоделие, домоводство или какому-либо «женскому ремеслу». Первоочередной задачей в этих учебных заведениях считалось религиозно-нравственное воспитание «честных и добродетельных жен, хороших и сведущих хозяек, попечительных нянек или надзирательниц за детьми и, в случае нужды, надежных и исправных прислужниц, искусных во всех женских рукоделиях». Срок обучения в этих заведениях колебался от 2-х до 3-х лет. Нелегким было и их финансовое положение – они существовали исключительно на благотворительные пожертвования. Крестьянские девочки (не принадлежащие помещикам) получали право по уставу 1828 года обучаться в приходских училищах, где для них создавались специальные женские отделения, причем за их обучение плата полагалась значительно большая, чем за обучение мальчиков. Что касается девочек помещичьих крестьян, то они, как правило, оставались неграмотными, хотя по уставу 1804 года помещикам разрешалось открывать школы для своих крепостных.

Начиная со второй четверти XIX века передовая общественность России начала обращаться к вопросу о религиозно-нравственном обучении девушек крепостного состояния2.

Наряду с государственными учебными заведениями в первой половине XIX века в России существовало большое количество частных пансионов. Так, в 20-х годах XIX века в одном Петербурге было 17 мужских и 22 женских пансиона, а в конце 30-х годов общее количество их возросло до 80. Пансионы делились на 3 разряда в зависимости от учебной программы: программа пансионов I разряда соответствовала программе гимназий, II – уездным училищам, III – приходским. В пансионах I разряда обучались преимущественно дети состоятельных дворян. В них большое внимание обращали на обучение французскому и немецкому языкам, танцам, манерам; музыке, фехтованию. Пансионы II разряда пользовались популярностью среди купечества, состоятельного мещанства. Учебная программа пансионов II разряда включала в основном общеобразовательные предметы: математику, историю, географию, химию, физику и какой-либо иностранный язык. В пансионах III разряда учились дети бедных дворян, меделких торговцев и даже зажиточных казенных крестьян1.

Программы лучших женских пансионов приближалась к учебной программе институтов благородных девиц. В женских пансионах изучались: закон Божий, русский, французский и немецкий языки, арифметика, история, география и «приятные искусства» – музыка, танцы, рисование, рукоделие. В немногих столичных пансионах к ним добавлялись мифология, эстетика, естественная история. Плата за обучение в женском пансионе была выше, чем в мужском.

Обучение в частных пансионах, особенно первого разряда, стоило очень дорого (от 500 до 2000 руб. в год). В пансионах II разряда, где обучались в основе дети купечества, помимо платы (в 150-200 руб. в год) практиковались и приношении натурой.

Частные пансионаты контролировались в своей учебной деятельности министерством просвещения, но контроль носил чисто формальный характер. И хотя в соответствии с определенным разрядом пансиона учебная программа его должна была быть приближена к программе соответствующего государственного учебного заведения, уровень преподавания в частных пансионах был в целом ниже, чем в государственной школе.

Особо низким уровнем преподавания отличались провинциальные пансионы. Преподавателями там нередко бывали люди малообразованные, сомнительной нравственности. В большинстве случаев учебным занятиям в пансионах особой важности не придавалось. Особенно часты были перерывы в учении в женских пансионах.

Для овладения навыками «хорошего воспитания» в женских пансионах раз или два в год устраивались вечера, на которые приглашались ученики соседней мужской гимназии или кадетского корпуса.

При всем различии отдельных частных пансионов всем им, за редкими исключениями, была присуща одна черта – неукоснительно соблюдаемая духовная изоляция воспитанников, отгораживание их не только от общественной жизни со всеми ее запросами и потребностями, но и от реальной действительности вообще. Скудные сведения, сообщаемые учителями, не могли быть восполнены самостоятельным чтением, так как в большинстве пансионов оно преследовалось. Учащимся разрешалось иметь лишь учебники и религиозную литературу – Евангелие, жития святых и т. п.

Кроме того, обучение и воспитание в частных пансионах отличалось еще одним отрицательным свойством. Преобладающее большинство их содержали иностранцы (женские пансионы – в основном француженки, мужские – большей частью немцы). Изучение европейских языков, европейской истории и литературы производилось в них в ущерб русскому языку, русским истории литературе1.

В итоге министр просвещения вынужден был обратить взимание царя на антипатриотическое воспитание, даваемое в пансионах, начальники которых «не зная нашего языка и гнушаясь оным, не имея привязанности к стране для них чужой, юным россиянам внушают презрение к языку нашему и охлаждают сердца их ко всему домашнему, и в недрах России из россиянина образуют иностранца».

В результате в 1811 году последовал указ, предписывающий обязательное преподавание русского языка в частных пансионах. Однако, как уже говорилось, контроль министерства носил чисто формальный характер, положение существенно не менялось в течение первой четверти XIX века.

Однако уже с 30-х годов контроль этот ужесточился. Особенно строгим стал административный надзор за частными школами в Дерптском, Варшавском и Виленском учебных округах, где они были очень распространены и являлись центрами противодействия русификаторской политике правительства.

В 1833 году последовал запрет на открытие частных пансионов в Москве и Петербурге. В провинции же открытие их разрешалось только с ведома попечителя учебного округа особо благонадежным лицам.

Значительная часть детей дворян, не определенная родителями в гимназии или частные пансионы, получала домашнее воспитание. Качество его, конечно, зависело и от состоятельности родителей, и от их собственных культурных потребностей.

Родители, воспитывая дома детей, в возрасте 7 – 8 лет с рук няни передавали девочек на попечение француженки-гувернантки. Очень часто ими бывали люди, не только не подготовленные к роли педагога, но и просто мало образованные.

Познавательный аспект в домашнем воспитании девушек был выражен слабо. Главной целью была подготовка их к светской жизни, поэтому в обучении многое делалось «напоказ». Обязательным считалось знание французского языка умение играть на фортепьяно, кое-какие рукоделия, прохождение краткого курса закона Божьего, истории, географии и арифметики. В богатых столичных домах для девочек специально приглашали учителей танцев. Нередко это принудительное и очень активное обучение грации и танцам было тяжелым для детей1.

Таким образом, процесс домашнего обучения молодых дворян был в достаточной степени произволен – мог варьироваться в зависимости от просвещенности, взглядов и заинтересованности родителей. Однако ряд объективных факторов, и, прежде всего принадлежность определенному сословию – обуславливали ряд общих моральных законов и норм поведения при воспитании ребенка. Общие принципы домашнего воспитания давали хорошие результаты только в тех семьях, где им руководствовались люди, обладающие высокой культурой и человеческой незаурядностью.


Заключение


Статус женщины (социальный, экономический, правовой), ее роль на том или ином этапе общественного развития во многом предопределялась характером самого общества, уровнем развития его материальной и духовной культуры. В связи с этим проблема определения положения женщины в обществе требует своего истолкования с позиций многофакторного анализа. Изменения произошедшие в России в последние время и вызвавшие модификацию ролевых функций женщины, служат дополнительным фактором для переосмысления традиционных компонентов изучения.

В данной дипломной работе была предпринята попытка анализа семейного, социально-правового, имущественного положения русских женщин, их внешнего облика, уровня грамотности и образованности в IX в. – 1861 г.

Начиная рассмотрение положение женщины с времен Древней Руси, необходимо отметить, что на данном этапе развития истории приходится больше говорить о месте и роли женщины в семье, нежели в общественных отношениях. Самое главное и что представляло реальную выгоду для женщины тех времен – это удачное заключение брака. С раннего возраста девочек начинали готовить к семейной жизни, воспитывая из них хозяек большого семейства.

Заключение брака происходило по договоренности родителей брачующихся и где больше учитывалась материальная выгода, а не чувства молодых. Такое отсутствие права свободного выбора женщиной жениха, можно рассматривать как серьезный аргумент в пользу тезиса о приниженном социально-правовом положении русских женщин в IX – XVI вв.

Развитие бракоразводного процесса строилось на основании действия прелюбодеяния. Оно оценивалось по-разному для каждого из супругов. Муж признавался прелюбодеем лишь в том случае, если имел на стороне не только наложницу, но и детей от нее. Замужняя женщина считалась совершившей прелюбодеяние уже тогда, когда вступала в связь с посторонним мужчиной. Прелюбодеяние, совершенное в результате насилия, не считалось изменой.

Что же касается имущественных отношений, то здесь можно выделить два основных периода эволюции прав женщин на собственность: владение и распоряжение движимым имуществом (X – XIII вв.) и распространение владельческих и собственнических прав женщин на недвижимость (XIV – XV вв.).

Необходимо заметить, что у каждой женщины было так называемое приданое. Это определенное имущество, которое давалось девушке родителями при вступлении в брак, и продолжало сохраняться у нее на протяжении всего времени, как личная собственность, на которую муж не мог распространять свои права.

В результате реформ на рубеже XVII – XVIII вв. в повседневной жизни женщин произошли значительные изменения. На протяжении длительного времени вплоть до конца XVII в. функцию контроля и регламентации образа жизни женщин обеспечивали институт церкви и государство. В контексте определения статуса представительниц различных сословий влияние религии следует оценивать как противоречивое. С одной стороны, церковные постулаты обеспечивали стабильность и гарантировали неприкосновенность частной жизни женщин; с другой – повышенные моральные требования и усиленный контроль над семейной жизнью, внешним обликом и досуговой сферой женской повседневности привели к существенному ограничению вариантов жизненных стратегий женщин той эпохи.

В ходе реформ церковь была низведена до уровня государственного института, в результате чего ослабло ее влияние на женскую повседневность. На государственном уровне были разработаны законодательные меры, которые обеспечивали расширение возможностей поведенческих ситуаций женщин на различные жизненные обстоятельства.

Увеличение владельческих и наследственных имущественных прав обеспечивало определенную экономическую самостоятельность и позволяло представительницам элиты реализовать идею повторного замужества в случае вдовства, или же предоставляло возможность достойного обеспечения незамужней женщине либо вдове. Утверждение равенства супругов в сфере брачно-семейного права, запрет насильственного пострижения в монастырь, а также расширение хозяйственно-бытовых полномочий женщины демократизировали супружеские отношения и стабилизировали статус представительниц высших сословий в семье, что нельзя сказать о крестьянских семьях того времени.

Зачастую реализация новейшего законодательства на практике не всегда была удачной, что подрывало уверенность женщин в правильности следования новым веяниям. Однако, например, среди знатных женщин находились особы, отстаивающие собственные права или стремящиеся, вопреки общественному мнению, к осуществлению собственной стратегии поведения.

Раскрепощению поведенческой манеры и переменам в осознании собственной идентичности женщин также способствовали изменение внешнего облика и трансформации общественных стереотипов. Приучение женщин высших сословий к новому образу жизни реализовывалось с помощью их непосредственного участия в публичных досуговых мероприятиях, получения знатными девушками образования.

Следует отметить, что изменения в самой структуре сословий оказали влияние на степень принятия женщинами нововведений. Так, дворянки, составляющие к первой четверти XVIII века большую часть элиты, будучи выходцами из служилого сословия, демонстрировали более благожелательное отношение к реформам, нежели представительницы старинных боярских родов, мещан и крестьян.

На ключевое событие – вхождение в публичную жизнь – женщины реагировали сдержанно, однако отдельные оценки свидетельствуют, что эмоциональные реакции варьировались от растерянности, до ярко выраженного неприятия. Психологический дискомфорт, испытываемый большинством женщин, был вызван как боязнью осуждения со стороны родственников и общества, так и специфическим наполнением досуга, который подчас противоречил нормам общепринятой морали.

Оценивая значение социально-политической модернизации в контексте женского вопроса, следует отметить, что в изучаемый период наблюдается положительная динамика в отношении расширения личных прав и упрочения социального статуса женщины. Тем не менее, ограниченный и несовершенный характер реформ выражался в отсутствии внимания со стороны общества и государства к проблеме допустимости физического наказания по отношению к женщине, что минимизировало значение распространившихся в начале XVIII века прогрессивных норм в области укрепления статуса женщины. В целом для полноценного обеспечения интересов женщины было необходимо совершенствование системы контроля над исполнением законодательных норм, а также требовалась трансформация нематериальной сферы – отказ современников от сопоставления византийской этики с обыденной жизнью женщин.

Что же касается образования, то, здесь начиная с момента своего становления, женское образование, обнаруживало ряд противоречий, и в большинстве случаев зависело от отношения общества к женщине в целом и ее образованию в частности.

Долгое время в обществе сохранялось негативное отношение к женскому образованию. У женщин, особенно это касается низших сословий, существовали трудности в получении любого образования (будь то начальное, среднее или высшее). Образование и воспитание женщин в дореволюционной России проводилось в соответствии с потребностями общества и носило прагматический, утилитарный характер. Воспитательно-образовательный процесс находился в прямой зависимости от влияния общественного мнения, которое формировало женский «идеал».

C момента формирования в XVIII в. высших учебных заведений дискриминация женщин в сфере высшего образования являлась официальной государственной политикой вплоть до начала XX в. Долгие годы государственные высшие учебные заведения предназначались исключительно для лиц мужского пола. Состав студенчества жестко регулировался по признаку пола.

Итак, проблемы женского образования имеют давнюю историю и во многом эти проблемы определялись отношением к женщине. Менялось отношение к женщине – менялось и отношение к женскому образованию.

В первой половине XIX в. говоря о женском вопросе, необходимо, затронуть тот факт, что теперь положение женщины рассматривается не только в семье,

Если Вам нужна помощь с академической работой (курсовая, контрольная, диплом, реферат и т.д.), обратитесь к нашим специалистам. Более 90000 специалистов готовы Вам помочь.
Бесплатные корректировки и доработки. Бесплатная оценка стоимости работы.

Поможем написать работу на аналогичную тему

Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту
Нужна помощь в написании работы?
Мы - биржа профессиональных авторов (преподавателей и доцентов вузов). Пишем статьи РИНЦ, ВАК, Scopus. Помогаем в публикации. Правки вносим бесплатно.

Похожие рефераты: