Происхождение древнерусского государства

После войны в науке произошло то, что и должно было произойти: полемика советской науки с норманизмом стала перестраиваться, от борьбы с учеными построениями прошлого века начали переходить к конкретной критике ныне существующих и развивающихся норманистских концепций, к критике современного норманизма, как одного из главных течений зарубежной науки.

К тому времени в норманистской историографии существовало четыре основных теории:

1)Теория завоевания: Древнерусское государство было, согласно этой теории, создано норманнами, завоевавшими восточнославянские земли и установившими свое господство над местным населением. Это самая старая и наиболее выгодная для норманистов точка зрения, так как именно она доказывает "второсортность" русской нации.

2)Теория норманнской колонизации, принадлежащая Т.Арне. Именно он доказывал существование в Древней Руси скандинавских колоний. Норманисты утверждают, что варяжские колонии были реальной основой для установления господства норманнов над восточными славянами.

3)Теория политической связи Шведского королевства с Русским государством. Из всех теорий эта теория стоит особняком из-за ее фантастичности, не подкрепленной никакими фактами. Эта теория принадлежит также Т.Арне и может претендовать лишь на роль не очень удачной шутки, так-как является просто выдуманной из головы.

4)Теория, признававшая классовую структуру Древней Руси IX-XI вв. и господствующий класс как созданные варягами. Согласно ей, высший класс на Руси был создан варягами и состоял из них. Создание норманнами господствующего класса большинством авторов рассматривается как прямой результат норманского завоевания Руси. Сторонником этой идеи был А.Стендер-Петерсен. Он утверждал, что появление норманнов на Руси дало толчок к развитию государственности. Норманны — необходимый внешний "импульс", без которого государство на Руси никогда бы не возникло.

2. Что говорят антинорманисты.

“Нет ничего труднее, как искоренять за­блуждения, существующие веками. К таким заблуждениям относится и так называемая “норманская” теория, согласно которой существовало гер­манское племя Русь, которое и создало государственность, культуру и даже пе­редало свое имя тому государству, ко­торое стало называться Русью, а позже Россией. Несмотря на то, что в последнее время появились книги, брошюры, многочисленные журнальные и газет­ные статьи, в которых несостоятельность норманской те­ории доказана неопровержимо, несмотря на то, что эта теория отброшена совершенно в стране, о которой идет речь, — до сих пор находятся авторы или развязные лек­торы, повторяющие все ту же навязшую в зубах историю о призвании германцев, что слово “Русь” происходит от “руотси”, о владычестве германцев над Русью, о варяж­ских княжествах на Волге и Каме и т. д.” (С.Парамонов(Лесной).

Согласно антинорманской теории, “варяги”, явившиеся на Русь, были по национальности славянами и при­глашены в Новгород потому, что мужская линия древней славянской новгородской династии угасла. Они же были представителями ее женской линии — внуками послед­него новгородского князя Гостомысла от его средней до­чери, вышедшей замуж за славянского князя на Западе. Призывали своих — славян, а не чужих — германцев. Никакой существенной роли в создании государст­венности, культуры и т. д. Древней Руси германцы не сыграли. И государственность, и культура были свои, со­зданные еще веками до этого своими руками. Уже во 2-й половине IX века в Восточной Европе су­ществовало два больших славянских государства — Нов­городское (Русью еще не называвшееся) и Киевское (но­сившее имя Руси). Эти государства имели своих князей, свои династии, свою собственную, довольно высокую культуру и широкие связи в Европе: в Новгороде отлич­но знали, что делается на Эльбе, Дунае, Днепре и на До­ну. Представления прежних историков о дикости тог­дашних руссов являются и впрямь дикими по своему не­соответствию с действительностью.

Так что же все-таки говорит летопись? Начнем с классического: “Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет, да пойдете княжить и володеть нами”. Так говорили посланцы северных племен братьям-варягам во главе с Рюриком. Поняли (и перевели всюду) так: “а порядка в ней нет”. Не только неверно перевели, но и возвели эти слова в принцип всей нации, создали своего рода “кредо”, что руссам органически свойствен беспорядок. Отсюда пошло дальнейшее самооплевывание и само­уничижение, которые буквально вошли в плоть и кровь. А между тем в летописи стоит совершенно иное, ска­зано: “а наряда в ней нет”. Наряд — вовсе не значит “по­рядок", а “власть”, “управление”, “приказ”. В нашем языке до сих пор еще бытует выражение “наряд на дро­ва", “наряд на квартиру” и т. д. Это означает распоряже­ние на выдачу дров, квартиры и т. д. Посланцы сказали братьям-варягам: “Земля наша ве­лика и обильна, а управления в ней нет, приходите кня­жить и владеть нами". Что это именно так, видно из то­го, что в некоторых списках летописей вместо слов “а наряда в ней нет” стоит “а нарядника в ней нет”. Становится видно то, что стоит за этими словами: князь умер, наследников нет, власть отсутствует, налицо раздоры — посланцы едут приглашать нового князя. Наконец, нельзя же отказывать нашим предкам в уме: ну, кто скажет, что земля наша велика и обильна, а все в беспорядке? Ведь если бы действительно было так, то у них хватило бы сообразительности не отпугивать канди­датов в князья заявлением, что они приглашают их в страну, где господствует беспорядок. Уже на основании этого примера можно сказать, что наши истори­ки, не знали достаточно хорошо значение древ­них русских слов и не вдумывались в реальность минув­шего. Нашу историю начали писать немцы, которые даже вообще не знали или плохо знали русский язык. А за ними, как за непререкаемыми авторитетами, пошло и пошло: “по­рядка в ней нет”.

Заглянем в начало фразы: “Реша Русь, Чюдь, Словени и Кривичи и вси:”земля наша велика…” В других списках сказано: “Реша Ру­си...” Ведь посланцы направились к Руси и сказали ей (Руси) — далее следует перечисление племен пославших. Следует также исправить слово “вси”. На первый взгляд кажется, что под этим летописец понимает “и все другие племена”. На самом же деле, как это видно из срав­нения со многими списками, здесь упоминалось племя “весь”. Пример показывает, что даже, казалось бы, совершенно ясный смысл отрывка все же требует сличения всех спи­сков.

Следующий отрывок: ”И идоша за море к Варягом, к Руси. Сице бо ся зваху тьи Варязи Русь, яко се друзии звуться Свие (шве­ды), друзии же Урмане (норвежцы), Англяне (англы), Друзии Готе (готландцы), тако и си”. Разве отсюда не видно, что варягами назывался не отдельный народ, а группа северных народов, включая и англов? Понятие “варяг” носило сборный характер, озна­чая не нацию, а профессию. Молодежь этих бедных при­родой народов продавала свою кровь за деньги, за про­фессию варяга, т.е. наемного воина. Из отрывка следует, что посланцы северных племен отправились во всяком случае не к шведам, не к норвежцам, не к англам и не к готам, а именно к Руси. А нас уже несколько столетий уверяют, что посланцы направились в Скандинавию. Между тем никакого племени Русь в Скандина­вии ни одним источником не отмечено. Летописец сказал: ”за море”, но это не означало — в Скандинавию. Пое­хать в Данию или западную Германию означало то же — “за море”. И действительно, в Эрмитажном и др. спи­сках новгородского происхождения сказано: “И избрашася от Немець 3 браты с роды своими”. Никогда жителей Скандинавского полуострова немцами славяне не назы­вали. Это название применялось лишь к германцам ма­терика. Да ведь и сказано “от Немець”, а это значит все­го-навсего “из Немецкой земли”, но не “три брата немци”. Таким образом, данные летописи показывают, что племя Русь надо ис­кать где-то на материке, однако определенно не в Скан­динавии. Понятие “варяги” и понятие “руси” ясно различа­лись в летописи: “варяги" — это наемное, много-нацио­нальное войско из Западной Европы, “русь” — это преимущественно жители Киевской державы, и лишь после, когда Киев стал столицей всех восточных племен, назва­ние это стало постепенно захватывать и другие племена. У варягов не было национального лица — это была разношерстная масса наемников-пришельцев, про­тивопоставляемая местным племенам, это было сборное, профессиональное имя, и только.

Норманисты склонны считать, что все эти приведен­ные упоминания о варягах касаются иностранцев-прави­телей, завоевателей или, во всяком случае, руководителей Руси, что исчезновение их с русского горизонта объясня­ется слиянием их со славянским населением страны. На деле же это не так: варяги существовали на Руси до тех пор, пока была нужда в наемных войсках. Как только она исчезла, варягов перестали нанимать и имя их вы­шло из обихода на Руси.

А вот что говорит нам летопись о появлении названия русской земли: “И от тех (варяг) прозвася Руская земля, Ноугородци, ти суть людье Новгородци от рода Варяжска, преже бо беша Словени” (Лавр. лет., изд. 1872, стр. 19). Д.С. Лихачев в академическом издании (1950) пере­вел это так: “И от тех варягов прозвалась Русская земля. Новгородцы же — те люди от варяжского рода, а прежде были славяне”.

Но как могли быть новгородцы людьми от варяжского рода, в преж­нее время бывшие славянами? Ведь не мо­гут китайцы стать французами или наоборот. Объясняется испорченный отрывок без труда. Прежде всего выражение “от варяжского рода” является формой древнего творительного падежа: не говорили “варягами”, а “от варяг”. В разбираемом отрывке эта форма употреблена два раза. Конец фразы (одинаковый во всех списках) совершенно ясен: новгородцы стали назы­ваться новоприбывшими варягами Русью, а до этого они назывались словенами. И вот почему это переименование произошло: Рю­рик и его дружина нуждались в каком-то одном слове для обозначения более десятка племен, которые были ими возглавлены, для них новгородцы, звавшие сами се­бя “словенами”, мало отличались от “кривичей”, “руси” и других восточных славянских племен. Для них это бы­ло одно племя, которое они назвали после того, как сели здесь, Русью. Новгородцу-летописцу было зазорно, что название его племени было насильственно изменено, и это он отметил.

Следующий пример: “В лето 6360, индикта 15 день, начеишю Михаилу царствовати, нача ся прозывати Руська земля. О семь бо уведахом, яко при семь цари приходиша Русь на Царьгород, яко-же пишеться в летописании Гречьстемь”. Основоположники русской исторической науки Шлeцер, Куник, Круг, Погодин переводили эти слова так: “... Русское имя началось при Михаиле, ибо нам известно, что при нем Русь приходили в Царьград”. Поняли это место так, что, мол, при греческом имп. Михаиле 3-м (857—867) появилось имя Русь. Д.С. Лихачев (1950) в издании Академии наук перевел: “Стала прозываться Русская земля”. Все подобные пере­воды либо слишком туманны, либо вовсе неверны. Сле­дует переводить: “Стала упоминаться Русская земля” (впервые в греческих летописях). Слово “прозываться” имеет не только смысл “нести имя”, “называться”, “быть названным”, но и “быть упо­мянутым. Речь идет не о том, что данному отрывку дали имя или назва­ли его, а его упомянули. В летописи вовсе не сказано, что при Михаиле 3-м появилось имя “Русь”, а что при нем в греческих летописях впервые было упомянуто это имя. Русь существовала задолго до Михаила. Достаточно вспомнить, что послы “народа Рос” упомянуты в латин­ской хронике еще в 839 году, они явились в Царьград для заключения мирного договора, а сношения руссов с Византией, конечно, начались гораздо раньше. Руссы упоминались в истории задолго до нападения их на Царьград в 860 году, но летописец этого не знал. Самое древнее упоминание в чужих источниках он нашел лишь о времени этого нападения. Таким образом, то, что приписали летописцу, будто бы Русь создалась при имп. Михаиле, совершенно ложно.

О столице Киевской Руси : “И седе Олег княжа в Киеве, и рече Олег: “Се буди мати градом Руським”. Еще в 1953 году Пушкарев толко­вал это место так: “По рассказу летописи (конечно, ле­гендарному), он предсказал Киеву великое будущее, ска­завши: “Се буде мати градом Русским”. Ни о каком предсказании здесь не может быть и ре­чи: Олег, севши в Киеве, приказал считать этот город столицей Руси (мати горо­дом). Значение сказанного совершенно ясно из повели­тельного наклонения: “се буди!”, а не “се буде”. Киев уже в то время был самым крупным и древним городом южной Руси и, после его захвата Олегом, стал столицей объединенных государств — Киевского и Новгородского.

“Сей же Олег нача городы ставит, и устави дани словеном, кривичем, и мери, и устави варягом дань даяти от Новогорода гривен 300 (по другим данным, 3000) за лето мира деля, еже до смерти Ярославле даяше варягом”. Здесь слово “дань” было понято в его тепе­решнем значении, и суть отношений между варягами и руссами была коренным образом изменена. Получилось, что Русь платила дань каким-то варягам в течениe 200 лет! А западные (скандинавские) летописи про это не упоминают? А ведь в древно­сти слово “дань” означало “подать”, вообще уплату и в отноше­нии своего народа. Отсюда становится видно: Олег, закрепившись и осев в Киеве, занялся устройством укрепленных пунктов (городов) для отражения возможных нападений врагов. На все это нужны были деньги. На словен, т.е. новго­родцев, кривичей и мерю, он наложил подать; кроме то­го, установил особую подать для оплаты услуг варягов. Олег продолжал политику Рюрика: 1) создавал укреп­ления вокруг городов и 2) имел небольшую постоянную армию наемных воинов из варягов, на которую он опи­рался во внешних и внутренних делах. В летописи речь идет об уплате наемным варяжским от­рядам за службу (и об этом сохранились в исландских сагах данные, что варяги заключали погодные контрак­ты, и имеются даже указания на суммы, уплачиваемые Русью простым воинам-варягам, а также их начальни­кам). Русь платила жалованье наемным войскам, кото­рые обеспечивали ее мирное существование (“мира де­ля"), ибо при наличии постоянного войска никто не ре­шался напасть на Русь в расчете на легкую добычу. Однако со времени смерти Ярослава Мудрого и эта нужда в наемных войсках отпала: Русь была достаточно страшна своими собственными силами.

Есть еще одна немаловажная проблема – на протяжении многих лет историки обходили вниманием 2 ряда источников, дающих важные данные, до­полняющие сведения “Повести времен­ных лет": 1) Воскресенская, Никонов­ская и др., 2) Иоакимовская и ряд других новгородских летописей, сообщающих не только то, как произошло призвание варягов, но и почему это случилось. В Никоновской летописи мы находим о призвании варягов следующее: “И по сем собравшеся реша о себе:“поищем межь себе, да кто-бы в нас князь был и владел нами; поищем и уставим такового или от нас, или от Казар, или от Полян, или от Дунайчев, или от Воряг”. И бысть о сем молва велиа: овем сего, овем другого хо­тящем; таже совещавшася послаша в варяги”. Это место чрезвычайно ценно: оно показывает тип работы состави­теля “Повести временных лет”: он не писал самостоя­тельную историю — он сокращал протограф. Приведенный отрывок дает чрезвычайно важные све­дения. Прежде всего управление посредством князя от­нюдь не являлось какой-то новинкой. Это была давно известная институция. Затруднение было в том, что кня­зя не было. Историки представляют дело так, будто до появления Рюрика с братьями в Древней Руси была аморфная масса людей, вообще без государственного строя. Шлeцер ви­дел в наших предках полудикарей, живших наподобие зверей и птиц. А из отрывка видно: в середине IХ века новгородцы не только имели давний опыт княже­ского управления, но и знали, что делается на Дону (Хазария), на Днепре (у полян), на Дунае (у тамошних славян) и даже в Западной Европе (у варягов). Стадия культуры у новгородцев была совсем иная, чем это представляли себе немцы, основоположники нашей историографии.

Дело с призванием князя обстояло гораздо сложнее, чем думали. Новгородцы не только послали к варягам, а сначала обсуждали, откуда им лучше всего раздобыть князя. Было предложение прежде всего избрать князя из своей среды. Это, очевидно, наткнулось на соперничест­во между местными группами и не решало междоусобно­го спора. Удовлетворяло всех лишь нейтральное решение — выбор чужого, который не имел никаких пред­убеждений, а мог судить справедливо.

Если бы речь шла о том, чтобы получить вообще вы­сокоавторитетного князя, то проще всего было бы обра­титься к Византии или Риму, но этого не сделали и об этом даже не думали, ибо нуждались не в чужестранце, который ничего не понимал в местных условиях, а в сла­вянине, который знал веру, язык, право и обычаи, мог “судить их по праву”. Нужно помнить, что функция кня­зя состояла отнюдь не в руководстве войском (для этого существовали воеводы), а, главное, в управлении и судо­производстве. Нуждались в умелом, разумном управителе и справедливом, знающем законы судье. Этим требова­ниям мот соответствовать только славянин. Действительно, один из предлагаемых кандидатов был “от полян”, т. е. из Киева. В славянстве другого кандидата — “от дунайчев” вряд ли можно сомневаться, так как на нижнем течении Ду­ная, о котором только и могла быть речь, сидели лишь славяне. Третий кандидат был “от хозар”. Хорошо известно, что на Дону и на нижней Волге (Итиль) было много сла­вян и они играли видную роль в жизни Хазарии. Наконец, четвертый кандидат был “от варяг”. Вряд ли приходится сомневаться, что и здесь речь шла о славянине. Как и почему это случилось, стано­вится ясным из ряда Новгородских летописей, в первую очередь — Иоакимовской.

Иоакимовская летопись до нас не дошла. Но самая существенная часть ее, попавши в руки Татищева, была перепечатана в его “Истории” и тем вошла в оби­ход. Небезынтересно будет отметить, что самая полная Новгородская летопись, по содержанию в основном сов­падающая с Иоакимовской, до сих пор не опубликована. Объясняется это тем, что Новгородские летописи наме­ренно отодвигались на задний план, содержание их под­вергалось сомнению, ибо оно противоречило “Повести временных лет”, которая стала как бы каноном истори­ков.

Обратимся теперь к данным Новгородских летописей, которых насчитывается вместе с Иоакимовской 14. Ока­зывается, в Новгороде существовала династия князей, насчитывавшая ко времени призвания варягов 9 поколе­ний. После смерти последнего из них, Гостомысла, начались неурядицы из-за отсутствия князя (этот-то момент и отмечает “Повесть временных лет” как начальную точку русской истории). Были найдены законные наследники князя и ими оказались “варяги” Рюрик, Синеус и Трувор, ибо они были внуками Гостомысла по линии его средней дочери Умилы, к тому же сла­вянами по отцу. Проясняется, почему братья “пояша по себе всю Русь”, т. е. разделили между собой всю Русь, — потому что они имели на то право, а государство настолько велико, что требовало при тогдашних путях сообщения нескольких князей. Трое братьев-князей были особо удачным решением по­сланцев: каждая значительная часть Руси получала по князю. Ипатьевская летопись говорит, что по смерти братьев Рюрик “прия власть всю един”. Отсюда следует, что братья были не его ставленниками, как это случилось да­лее с его воеводами, а равноправными князьями. Итак, мы видим, что Новгородские летописи исчер­пывающим образом разъясняют все недоумения в связи с призванием варягов-князей. А все вышеизложенное показывает, что летописи не только недостаточно точно понимались, но и не все они изучались и сравнивались.

В поддержку антинорманской теории говорят также работы по изучению присхождения слов и заимствований в русском языке, например, происхождение и значение термина "русь". Филологи из Европы — Экблом, Стендер-Петерсен, Фальк, Экбу, Мягисте, а также историки Пашкевич и Дрейер пытались утвердить и укрепить построение, согласно которому "русь" происходит от "руотси" — слова, котором финны называют шведов и Швецию. "Русь" в смысле "Русское государство" — означало государство шведов-руси. Пашкевич говорил, что "русь" — норманны из Восточной Европы. Против этих построений выступал Г.Вернадский, говоривший о том, что термин "русь" имеет южнорусское происхождение, и что "рукхс" — аланские племена южных степей середины I тысячелетия нашей эры. Слово "русь" обозначало существовавшее задолго до появления варягов сильное политическое объединение Русь, совершавшее военные походы на побережье Черного моря. Если обратиться к письменным источникам того времени — византийским, арабским, то можно увидеть, что они считают русь одним из местных народов юго-восточной Европы. Также некоторые источники называют его, и это особенно важно, славянами. Отождествление понятия "русь" и "норманны" в летописи, на которое упирали норманисты, оказалось позднейшей вставкой.

Более пятидесяти ученых на протяжении двух веков занимались проблемой скандинавских заимствований в русском языке. Норманисты хотели показать, что многие предметы и понятий в русском языке имеют скандинавское происхождение. Специально для этого шведский филолог К.Тернквист проделал огромную работу по поиску и отсеивания из русского языка скандинавских заимствований. Результат был совершенно неутешителен. Всего было найдено 115 слов, абсолютное большинство из которых — диалекты XIX века, в наше время не употребляемые. Лишь тридцать — очевидные заимствования, из которых только десять можно привести в доказательство норманской теории. Это такие слова, как "гридин", "тиун", "ябетник", "брьковск", "пуд". Такие слова, как "наров", "сяга", "шьгла" — употребляются в источниках по одному разу. Вывод очевиден. Точно с таким же успехом исследователь А.Беклунд пытался доказать наличие на территории русского государства скандинавских имен.

Таким образом мы видим, что все доводы норманистов можно опровергнуть если всесторонне подойти к изучению русской истории.

5. Альтернативные взгляды.

В последнее время в истории, как в науке, появились теории, способные, если не перевернуть устоявшиеся традиционные взгляды на историю, но заставить историков вступить в полемику и заново доказать или отвергнуть, как ошибочные, “незыблемые” исторические факты.

Одной из таких теорий является “Новая хронология” А.Т.Фоменко. В ней есть место и Руси. И вот, что о ней говорится: в XIV веке возникло новое государство — Русь, она же Орда, она же Монголия, государство русско-славянское в основе своей, хотя и с включением тюркских народов. Это государство с центром в Новгороде, как тогда именовался нынешний Ярославль (Москва основана лишь около 1380 года), охватывало всю Европу, в том числе Западную, Сибирь, Турцию, Балканы, Китай, Индию — словом, весь почти Старый Свет, кроме Юго-Восточной Азии, Аравии и Африки к югу от Сахары. Возглавлял эту империю русский царь, он же великий князь, он же хан. В XV веке начинается раскол, в