Актуальные проблемы российско-американских отношений
1. Причины неоправдавшихся надежд в развитии российско-американского партнерства
Сегодня приходится констатировать, что российско-американское партнерство пока не состоялось и, возможно, так и не состоится.
В значительной степени ответственность за это лежит на прежних руководителях российской внешней и военной политики, которые не смогли разработать и осуществить реалистическую программу развития отношений с Вашингтоном. Разрыв между декларациями и реальностью российско-американских отношений произошел и вследствие грубых ошибок нашей дипломатии, особенно в первый период после развала Советского Союза. Создавалось впечатление, что мы готовы пойти на любые уступки американцам, ничего не требуя взамен - ни ответных уступок, ни каких-либо гарантий. Предоставив инициативу чуть ли не целиком и полностью американской стороне, мы не смогли обеспечить равноправный характер провозглашенного партнерства.
Такая готовность российской дипломатии признать непререкаемое лидерство американцев привела к тому, что в Вашингтоне привыкли, что Москву можно ставить перед свершившимся фактом. Как писала английская газета «Индепендент», «диалог между Западом и Россией в конечном счете сводился к официальным встречам, на которых России предлагалось согласиться с решениями, принятыми другими правительствами».
В конце концов стремление любой ценой удовлетворить запросы «старшего партнера» обернулось тем, что США стали все меньше считаться с российскими интересами. Запоздалые попытки России изменить такой характер декларативного партнерства вызвали у Вашингтона лишь раздражение.
В последнее время растет список международных вопросов, где две державы явно придерживаются противоположных позиций. А во внутриполитических дебатах в обеих странах амбициозные политики все чаще используют риторические выпады в адрес другой стороны (будь то Америка или Россия), для того чтобы набирать очки в ходе избирательных баталий.
Конечно, можно списать тревожные симптомы в российско-американских отношениях на «конъюнктурные моменты», связанные с президентскими выборами в обеих странах в 1996 году. Тем более что и раньше такими субъективными причинами объяснялись регулярные «заморозки» на российско-американской почве, которые неизменно приходили на смену очередной «оттепели» в диалоге между Москвой и Вашингтоном.
Однако привычные объяснения наметившегося осложнения отношений России и США вряд ли можно признать адекватными принципиально новой ситуации, которая возникла после прекращения «холодной войны». Для этого есть объективные причины. Советско-американские отношения были центральными для эпохи «холодной войны». Отсутствие идеологического и военного противостояния Москвы и Вашингтона неизбежно уменьшает значение российско-американских отношений. В сегодняшнем многополярном мире доминируют иные - неидеологические и невоенные факторы.
Объективно два государства существенно различаются по своим возможностям и роли в системе международных отношений.
Видимо, российско-американское партнерство, даже если оно будет реализовано, неспособно стать центральной осью новой системы международных отношений,
Прежде всего следует признать, что этому препятствует неразвитость двусторонних экономических отношений России и США, низкий уровень взаимодействия экономических интересов двух держав. Экономически же Россия для США является в лучшем случае третьестепенным партнером. Да и для нас Америка существенно уступает таким экономическим приоритетам, как Европа и СНГ. Поэтому такое однобокое российско-американское партнерство будет уравновешиваться (или даже перевешиваться) другими связями, прежде всего экономическими, в которые вовлечены США, Европа, Япония, Китай. А именно комплекс этих экономических отношений будет определять мировую политику в обозримом будущем.
Правда, Россия получила доступ во Всемирный банк, Международный валютный фонд, ГАТТ, где господствующие позиции занимают США, но играет там роль просителя, помощь которому фактически предоставляется на тех же жестких условиях, что и странам «третьего мира». Одна из причин этого - экономические проблемы, с которыми столкнулись США, Западная Европа и Япония после окончания «холодной войны». Конечно, даже помощь технического характера была бы весьма полезной России в нынешних тяжелейших условиях, но эта поддержка не может сыграть роль локомотива для выхода российской экономики из кризиса.
Если до конца 90-х годов Российская Федерация не сможет преодолеть экономический коллапс и не начнет быстрыми темпами развиваться, она останется в XXI веке во втором десятке экономически развитых стран, а то и вообще по своим показателям рискует перейти в категорию слаборазвитых государств. Естественно, что с позиций экономической слабости Москва не только не может диктовать условия США и другим развитым державам, но даже добиться признания себя равноправным партнером. Поэтому не оправдались надежды в реальности превратить «семерку» в «восьмерку» - Россия не дотягивает до уровня, при котором члены этого избранного клуба вынуждены были бы считаться с ее интересами. Формула «семь с половиной» - это, увы, максимум того, на что мы можем на деле рассчитывать.
Другой фактор, ослабляющий взаимное притяжение, - это отсутствие общего врага, столь необходимого для любого военно-политического альянса. Общие интересы безопасности России и США носят скорее завуалированный, чем прямой и непосредственный характер, как это было в предыдущие периоды российско-американского союзничества. Партнерство не против кого-то, а во имя чего-то построить весьма непросто при несимметричности геополитических интересов.
Среди возможных возмутителей спокойствия - государства, которые были и остаются сегодня ключевыми союзниками США в рамках западного сообщества. Вашингтон не хочет такого сближения с Москвой, которое может вызвать повышенную нервозность в Бонне, Токио или других западных столицах. Скорее наоборот - приоритетность связей с западными союзниками сегодня явно перевешивает для США значимость отношений с Россией.
Главной целью Вашингтона является сохранение системы координации экономической и военно-политической стратегии Запада в рамках «Большой семерки», Североатлантического альянса и американо-японского союза как ключевых инструментов обеспечения лидерства США в новом многополярном мире. Россия не вписывается в этот довольно деликатный механизм, грозя нарушить сложившийся там баланс сил.
Первым приоритетом нынешней американской стратегии стало сохранение системы военно-политических союзов, созданных Вашингтоном в годы «холодной войны». Именно НАТО и американо-японский союз позволяют Соединенным Штатам, используя свое неоспоримое военное превосходство, сохранять лидерство по отношению к Германии, Японии и другим западным державам. Усиление роли Европейского Союза, где на ведущие позиции вышла Германия, внутри западного сообщества заставляет США искать пути и способы, для того чтобы вдохнуть новую жизнь в НАТО, в которой решающее слово по-прежнему принадлежит американцам.
Стремление Вашингтона сохранить созданный с большим трудом механизм согласования интересов западных союзников возобладало над центробежными тенденциями. Это предопределило дальнейшую эволюцию НАТО как главного военно-политического союза Запада.
Таким образом, как и в разгар «холодной войны», главным инструментом американской политики в Европе остается военный блок, единственным серьезным противником которого может быть только Россия. Во всяком случае, никакой другой причины для сохранения в мирное время интегрированной военной организации Североатлантического блока больше нет.
Хотя Россия больше не рассматривается в качестве непосредственного противника Североатлантического союза, она по-прежнему не воспринимается как составная часть Запада. Конечно, в Вашингтоне приветствовали прозападную ориентацию российского руководства. Однако сегодня ясно, что отношения с Россией, слабой и непредсказуемой, больше не играют приоритетной роли для США.
Вторым приоритетом американской политики стало расширение западного сообщества за счет бывших клиентов СССР, но не самой России. В конце 1994 года администрация Клинтона вынесла решение о необходимости принятия бывших советских союзников по Варшавскому Договору в НАТО, невзирая на возражения России. Протесты Москвы вызвали лишь раздражение: как нынешняя Россия может еще требовать «право вето» по отношению к НАТО?
До того как был сделан выбор новой западной стратегии, США и НАТО старались не допускать без необходимости унижения достоинства России. Решение о расширении НАТО за счет бывших союзников СССР означает, по словам германского аналитика Кристофа Бертрама, что Россия «в течение длительного периода не может быть интегрирована в существующие западные структуры европейского порядка».
Провозглашение этой стратегии, видимо, означает, что Москва больше не является наиболее важным партнером Вашингтона в регулировании многополярного мира, а вместо этого исполняет роль жупела, потенциальной угрозы, помогающей США сохранять свое лидерство на Западе. Такой новый подход, конечно же, значительно уменьшает центральную в прошлом роль российско-американских отношений и низводит Россию на более низкую ступень в иерархии глобальных интересов США.
Такой подход означает, что механизм безопасности, созданный Вашингтоном при биполярной системе, используется сейчас для противостояния угрозам многополярного мира. Как и во времена «холодной войны», НАТО старается, согласно известной формуле, «держать русских подальше, американцев поближе, а немцев под контролем». Иными словами, речь идет о том, чтобы обеспечить военное присутствие и политическое лидерство США в Европе и предотвратить переход объединившейся Германии к самостоятельной военной и внешней политике, чтобы не допустить немецкого доминирования на континенте. Россия по-прежнему даже не рассматривается в качестве возможного кандидата на членство в НАТО. За последние годы баланс обычных вооруженных сил и вооружений в Европе изменился самым радикальным образом не в нашу пользу. Москва утратила свое былое преимущество, а с включением в НАТО восточноевропейских государств превосходство Запада станет подавляющим.
Исключение Москвы из новой системы безопасности под предлогом того, что она якобы представляет потенциальную опасность для стабильности в Европе, может вполне обернуться самооправдывающимся пророчеством. На самом деле эта стратегия может означать, что США и их союзники стараются расширить западное сообщество, воспользовавшись победой в «холодной войне» для заполнения «вакуума силы», возникшего в Восточной Европе после поражения Советского Союза. Такое развитие событий создает в России впечатление, что Вашингтон продолжает вести с Москвой игру «с нулевой суммой», стараясь укрепить свою победу в «холодной войне» за счет интересов проигравшего.
Складывается впечатление, что после победы в «холодной войне» Запад не заинтересован более в создании «общего европейского дома» с Россией в качестве равного партнера. Похоже на то, что американцы совсем забыли о своих прежних идеях «единой и неделимой Европы» и новой системы безопасности «от Ванкувера до Владивостока». Как пишет бывший государственный секретарь Л. Иглбергер, «требуется не создание совершенно новой «архитектуры», а улучшение уже существующих структур... модернизация и приспособление этих институтов к новой реальности».
Таким образом, предлагается стратегия, которая может закрепить институционную изоляцию Российской Федерации от расширяющегося под эгидой американцев западного сообщества.
В определенной степени эта политика соединяет в себе ряд негативных аспектов мирного урегулирования после Первой и Второй мировых войн. Решение закрепить за собой плоды победы, поглотив бывшую советскую зону влияния, отражает классический принцип «победитель получает все», что было характерно и для предыдущих исторических ситуаций.
Есть все основания заключать, что Запад продолжает вести с Россией «игру с нулевой суммой» и стремится консолидировать победу в «холодной войне» за счет интересов проигравшей стороны. Вместе с постепенной интеграцией восточноевропейцев в Европейский Союз расширение НАТО должно покончить с наследием Ялтинских соглашений и обеспечить приемлемый для Запада уровень стабилизации положения в бывшей зоне влияния СССР. Это означает, что буферная зона, возникшая в результате распада Варшавского Договора и вывода советских войск, исчезнет в течение ближайших нескольких лет. В результате в Европе вместо двухблоковой системы безопасности возникнет не безблоковая, а одноблоковая структура, изолирующая и «сдерживающая» Российскую Федерацию. Начался процесс нового раздела на континенте, вместо Ялтинской формируется своего рода новая Версальская система.
Таким образом, можно сделать вывод, что решение американцев о расширении НАТО объясняется инерцией логики «холодной войны» и отражает инстинктивное желание сохранить статус-кво предыдущей исторической эпохи. Это может привести к опасной иллюзии, что Соединенные Штаты способны выполнять роль единственной «сверхдержавы», доминирующей над всеми остальными странами, включая бывших союзников и противников, в условиях однополярной международной системы.
Следовательно, Россия выталкивается на периферию американских геостратегических интересов. Понижение приоритетности России в политике США не сулит хороших перспектив стратегическому партнерству Вашингтона и Москвы. Похоже, исторический шанс наладить российско-американское стратегическое партнерство может быть упущен.
2. Сферы расхождений
Если в политике Соединенных Штатов возобладает стремление играть роль единственной «сверхдержавы», то отпадет и необходимость считаться с законными интересами Российской Федерации. Москва будет восприниматься как помеха в американских попытках распространить систему западных союзов на новую глобальную структуру международных отношений.
В свою очередь, Россия также не хочет и не может лишать себя свободы геополитического маневра. Это касается не только отношений с Западом, но и подходов Москвы к Китаю, Индии, исламскому миру. Еще большее значение имеет для России восстановление влияния на «постсоветском пространстве».
Интересы России, связанные с государствами, образовавшимися после распада СССР, являются первостепенными для нашей страны. От отношений с бывшими советскими республиками зависит, с одной стороны, внутренняя идентичность России, а с другой - ее совокупная экономическая мощь и политическое влияние. Несомненно, ччо Россия, опирающаяся на экономические и демографические ресурсы СНГ, может играть существенно большую роль в мировой политике, чем Российская Федерация, втянутая в экономические, этнические, территориальные и политические конфликты с бывшими советскими республиками. К тому же втягивание новых независимых государств в орбиту экономического, политического и военного влияния других центров силы вряд ли будет приемлемым для России.
Запад, и в первую очередь США, проявляет двойственный подход к политике России в отношении СНГ. «Россия усиливает призывы к экономической и политической интеграции бывших советских республик,- отмечает заместитель государственного секретаря С. Тэлбот. - Мы выступаем против давления и запугивания соседних государств в Евразии, как и в других районах мира. Мы будем поддерживать региональное сотрудничество только, если оно является настоящим и абсолютно добровольным и открывает двери внешнему миру»*.
С одной стороны, Вашингтон заинтересован в поддержании определенного уровня стабильности на «постсоветском пространстве». Без признания «особой роли» России такую стабильность поддержать не удастся. И в ряде случаев такая роль де-факто признается американцами. Во всяком случае, Вашингтон поддержал Москву в качестве единственной наследницы советского ядерного потенциала.
С другой стороны, США, естественно, не заинтересованы в восстановлении «сверхдержавы» - Советского Союза (под каким бы то ни было названием). Это ведет к резкому неприятию любых проявлений «имперских тенденций» России. Наблюдается явное нежелание признать за СНГ статус, равный другим международным организациям, особенно в вопросах координации военной и внешней политики.
Наметилось и стремление в ряде случаев получить доступ к сырьевым, особенно энергетическим, ресурсам ряда бывших советских республик, хотя в целом экономическая вовлеченность США носит скорее символический характер.
В последние годы в подходе к государствам - наследникам СССР Вашингтон отказался от однозначной ориентации на Россию и стремится уравновешивать американо-российские отношения развитием связей с другими новыми независимыми государствами. При этом США проводят дифференцированную политику, по-разному расставляя акценты в отношениях с бывшими советскими республиками. В частности, прибалтийские государства фактически исключены из «постсоветского пространства» и все больше рассматриваются как составная часть Запада (включая перспективу участия в НАТО и ЕС). Резко активизировалась американская политика в отношении Украины, которая зачастую рассматривается в качестве «буфера» между Россией и Западом. В государствах Закавказья наметились попытки американского патронажа как при решении этническо-территориальных конфликтов, так и в вопросах строительства нефтепроводов. Менее активно ведут себя США в Средней Азии, но и там наблюдается стремление «обозначить присутствие».
В целом, однако, вряд ли можно ожидать, что в долгосрочной перспективе США будут стремиться установить свое господство в тех или иных регионах «постсоветского пространства». Более вероятны такого рода попытки со стороны Германии, Китая, Турции, Ирана, некоторых других государств. И здесь немаловажное значение будет иметь позиция США в случае возникновения серьезных расхождений между Россией и этими государствами в борьбе за влияние в республиках СНГ. В частности, уже сейчас можно говорить о том, что по большинству вопросов, являющихся предметом противоречий между Россией и Турцией, США склонны занимать протурецкую позицию.
В случае, если США займут однозначно жесткую позицию противодействия реинтеграции в рамках СНГ (даже если она будет развиваться не по «имперскому» или «неоимперскому» варианту), тем самым выступая против