Политические течения России
В.И. Ленин, настоявший на внесение в программу большевистской партии положения о значении мелкого товарного производства, не мог как теоретик большевизма не разделять точки зрения Бухарина, но как политик прекрасно понимал, что даже в случае успеха мировой социалистической революции большевикам еще долго придется считаться с крестьянством, с его мелкобуржуазной психологией и традициями. Кроме того, в России не было опыта создания организованного капитализма, а те его отдельные элементы, которые когда-то существовали, исчезли под влиянием хозяйственной разрухи.
Второй спорный вопрос — национальный. В.И. Ленин и его сторонники склонялись к представлению о том, что «нация» — категория если не вечная, то по крайней мере в обозримом будущем неустранимая. Г.Л. Пятаков, Н.И. Бухарин и некоторые другие деятели партии считали, что грядущая мировая социалистическая революция приведет к стиранию национально-государственных границ в интересах становления мирового социалистического хозяйства. При «военном коммунизме», как системе управления экономикой, отношения купли-продажи естественно дополняли отношения безденежного товарообмена, бесплатного пользования населением транспортом и коммунальных услуг. Подчеркнем лишь, что между теоретическими представлениями большевиков о возможности непосредственного введения социализма (который, по Марксу, являлся нетоварным способом производства и обращения) в условиях России и реальной практикой хозяйственной жизни был существенный зазор, который большевики первоначально пытались заполнить беспощадной борьбой с частной торговлей и ее агентами-спекулянтами, осознавая в то же время тщетность своих усилий.
Противоречия между теорией и практикой имели место и в других разделах программы большевистской партии. Так, в области общеполитической основной задачей партии провозглашалось всемерное развитие «пролетарской демократии» в форме советской власти, которая якобы осуществляет «высший тип демократизма», в том числе: «в несравненно более широком виде, чем где бы то ни было, местное и областное самоуправление», «на месте формального провозглашения прав и свобод их фактическое предоставление... пролетариату и крестьянству», «уничтожает отрицательные стороны парламентаризма, особенно разделение законодательной и исполнительной властей, оторванность представительных учреждений от масс» и т.д.
На деле, конечно, все выглядело несколько иначе. Местное и областное самоуправление, представленное волостными, уездными и губернскими съездами Советов, а также их исполкомами, действительно игравшее заметную роль в политической жизни страны в первые месяцы после Октябрьской революции, постепенно сходило на нет, так как центральные органы власти стремились захватить в свои руки контроль за ресурсами (в первую очередь продовольствие) и остановить развитие сепаратистских тенденций. «Фактическое предоставление» пролетариату и крестьянству политических прав и свобод в условиях повсеместного закрытия небольшевистских печатных органов, лишения профсоюзов последних остатков независимости и подчинения органов сельскохозяйственной и потребительской кооперации Наркомату продовольствия оказалось невыполнимым обещанием, напоминание о котором могло в соответствующих органах быть истолковано как «антисоветская контрреволюционная пропаганда». Что же касается «уничтожения отрицательных сторон парламентаризма», то, даже по признанию самих лидеров большевизма, происходила повсеместная замена представительной власти бюрократическим управлением . Право избирать и отзывать депутатов по первому требованию масс практически перестало применяться с тех пор, как большевики превратили Советы в бессильные придатки местных большевистских организаций, которые сами, по своему усмотрению, назначали сроки выборов и проводили в Советы угодных им депутатов.
«Диктатура пролетариата» в форме Советов на практике вылилась в диктатуру РКП (б) над Советами. Однако то, о чем не говорилось в программе большевистской партии, откровенно признавалось лидерами большевизма. Троцкий в опубликованной в 1920 г. работе «Терроризм и коммунизм» писал: «...диктатура Советов стала возможной только посредством диктатуры партии: благодаря ясности своего теоретического сознания и своей крепкой революционной организации партия обеспечила Советам возможность из бесформенных парламентов труда превратиться в аппарат господства труда».
Проблема осуществления «диктатуры пролетариата» рассматривалась в программе РКП (б) и с точки зрения способности пролетариата (т.е. его «сознательного меньшинства», объединенного в РКП (б) ] вести за собой многомиллионное крестьянство. Последнему программа РКП (б) обещала «проведение в жизнь целого ряда мер, направленных к организации крупного социалистического земледелия». Главной опорой большевистской партии в деревне по-прежнему считались «пролетарские и полупролетарские слои ее», которые программа призывала организовать «в самостоятельную силу». По отношению к «кулачеству», к «деревенской буржуазии» предлагалось вести «решительную борьбу против их эксплуататорских поползновений», т.е. без угрозы непосредственной экспроприации. Особое внимание уделялось так называемому среднему крестьянству; составлявшему большинство населения не только деревни, но и страны. По отношению к этой социальной прослойке предлагалось проводить гибкую политику: отделять ее от кулаков, внимательно относиться к ее нуждам, идти ей на уступки «в определении способов проведения социалистических преобразований». В докладе о работе в деревне на VIII съезде РКП (б) В.И. Ленин даже призывал членов партии «учиться у крестьян способам перехода к лучшему строю и не сметь командовать!».
На практике, конечно, эти пожелания часто были далеки от выполнения. На VIII съезде РКП (б), например, прямо говорилось о том, что «крестьянство недовольно, оно протестует, среднее крестьянство ненавидит коммунистическую партию». Фактически лишенное политических прав, обираемое до нитки чрезвычайными и прочими налогами, среднее крестьянство тем не менее не оказало политическим противникам большевизма того сочувствия и поддержки, на которые они рассчитывали, причем независимо от того, идет ли речь о белогвардейцах или о «демократических правительствах» решающую роль в этом, по-видимому, сыграл вопрос о земле, на которую большевистские власти не покушались, тогда как политические противники большевизма рассматривали произведенный крестьянами в 1918 г. передел земли (включая конфискацию помещичьих и прочих частновладельческих земель, а также уравнительный передел общинной земельной собственности) как крайне вредный, а потому нуждающийся в исправлении, в смысле учета законных интересов бывших собственников.
Нельзя также сбрасывать со счетов ненависть крестьян к дворянству или, например (если речь вести о южных областях России), антагонизм между коренным (казачество) и пришлым («иногородние») населением. Но и большевики не могли не почувствовать того, что только за счет земельного вопроса им навряд ли удастся нейтрализовать среднее крестьянство, поэтому сразу же после достигнутых Красной Армией в начале весны 1919г. военных успехов в партийной я советской печати стала распространяться версия о «переломе в сознании крестьянства». Эта версия получила дополнительный вес в связи с полулегализацией деятельности партий меньшевиков в эсеров, которые действительно пришли во враждебное столкновение с белогвардейскими правительствами и заявили о лояльном отношении к советской власти. Таким способом лидерами большевизма подготавливалась почва для перелома в политическом сознании рядовой партийной массы, смысл которого, на наш взгляд, хорошо выразил Г.Е. Зиновьев, заявивший в одном из своих публичных выступлений: «Середняка из Советов не гнать, но и власти ему не давать».
Заключение
Следует подчеркнуть: даже в марте—октябре 1917 г., когда Россия на короткое время стала одной из самых свободных стран мира, ее общественно-политический строй был все же очень далек подлинного демократизма. С одной стороны, это было время невиданной прежде политической свободы, массовых митингов, широкого развития самых различных выборных демократических организаций, .)поха многопартийного коалиционного Временного правительства и быстрой демократизации всех государственных структур, включая вооруженные силы. С другой — в России так и не было создано в 1917 г. правильно функционирующего парламента, отсутствовала конституция. В итоге российская демократия оставалась очень хрупкой, непрочной, неоформленной, лишенной глубинных социальных корней, что и позволило большевикам очень быстро покончить затем с многопартийной системой.
Анализ деятельности отдельных, наиболее крупных политических партий России мы начнем с партий, поддерживавших самодержавную систему, затем рассмотрим деятельность либералов и завершим наш экскурс их антагонистами — революционерами.
Литература
История Росси в 3 частях. М., 1994г. Часть вторая.
История России 19 – начала 20 вв. Под ред. В. А. Федорова. М., 1998 год.
История СССР 19 – начала 20 вв. Под ред. И.А.Федосова. М.,1887г.
История СССР 1861 – 1917гг. Под ред. В.Г. Тюкавкина. М., 1989г.