Смоленская епархия в годы Великой Отечественной войны

и Афанасий (Мартос), епископская хиротония которого состоялась 8 марта.⁴ Епископу Афанасию было также поручено временное управление Наваградской епархией до времени приезда епископа Вениамина.⁵ Помимо всего этого, были сделаны постановления о необходимости открытия духовных семинарий в епархиях, издания религиозной литературы и церковного журнала, о печатях для приходов и многое другое.⁶

Вопрос о провозглашении автокефалии Белорусской Православной Церкви, которого требовали белорусские националисты, был отложен до окончания войны и определения политического положения Белоруссии.⁷

В конце соборных заседаний митрополит Пантелеимон возвел в сан архиепископа епископов Венедикта и Филофея, первого – по своему собственному желанию, второго – по требованию белорусских политических деятелей.¹

В августе 1942 г. был созван еще один Собор, имевший название “Всебелорусский Православный”.² Он был созван архиепископом Филофееем и проводился под его председательством, в связи с тем, что митрополит Пантелеимон был заключен оккупационными властями в местечке Ляды и отстранен от управления Белорусской Церковью.³ Причиной этому стало усиление конфликта между митрополитом и белорусскими националистами, требовавшими автокефалии Белорусской Православной Церкви.⁴ Вследствие этого, митрополит Пантелеимон поручил все церковное руководство архиепископу Филофею.⁵

В середине июля 1942 г. архиепископ Филофей, епископ Афанасий и епископ Стефан собрались в Минске для заседания по церковным делам в связи с высылкой митрополита Пантелеимона.⁶ В это время националистически настроенные белорусские деятели решили воздействовать на архипастырей через немецкие власти.⁷ Так, начальник отдела генерального комиссариата Белоруссии Юрда вызвал архиепископа Филофея и епископов Афанасия и Стефана и потребовал от них объявления автокефалии Белорусской Православной Церкви и выполнения других пунктов, указанных белорусскими националистами, при этом высказывая свои требования в грубой форме.¹ Иерархи на это ответили, что они неспособны это сделать без митрополита и Всебелорусского Православного Собора.² Юрда согласился на созыв такого Собора, но в возвращении митрополита Пантелеимона отказал.³

Собор открылся 30 августа 1942 г., по благословению митрополита Пантелеимона председательствовал на нем архиепископ Филофей.⁴

Делегаты на Собор прибыли только от двух епархий – Минской и Наваградской, в Витебской, Могилевской и Смоленской епархиях церковная жизнь была еще недостаточно налажена, поэтому в них выборы делегатов вообще не производились.⁵ Таким образом, на Всебелорусском Православном соборе присутствовали: от Минской епархии – 26 духовных и 42 светских лица, всего 68 человек; от Наваградской епархии – от духовенства 17 лиц и от мирян – 22, всего 39 человек; а также три иерарха, представлявших в своем лице свою епархию – архиепископ Могилевский и Мстиславльский Филофей, епископ Витебский и Полоцкий Афанасий и епископ Смоленский и Брянский Стефан.⁶

На повестке стояли два пункта: объявление автокефалии и утверждение статута Белорусской Православной Церкви.⁷ В итоге относительно автокефалии Белоруской Церкви было поставлено условие, что она будет объявлена только после того, как будет дано на это согласие предстоятелей всех автокефальных Православных Церквей, в том числе и Московской патриархии.¹ Таким образом, Всебелорусский Православный Собор закончился 2 сентября 1942 г. без формального объявления автокефалии.²

Однако, так просто вопрос об автокефалии не решился. В начале апреля 1943 г. архиепископом Филофееем был созван Синод. О причине его созыва архиепископ Афанасий (Мартос) впоследствии писал: “После Минского Церковного Собора наступило некоторое затишье. Белорусские деятели, удовлетворившись составленными на Соборе письмами к восточным патриархам, больше не беспокоили немецкий комиссариат Беларуси своими требованиями объявления церковной автокефалии. Но через полгода вспомнили про письма к патриархам и, узнав, что они еще не отосланы по назначению, пожаловались немецкой власти. Архиепископ Филофей был вызван в генеральный комиссариат по этому делу. Он объяснил, что письма не посланы, потому что некому было их подписать. На основании утвержденного Минским собором в 1942 г. статута Белорусской Православной Церкви это право принадлежало только митрополиту, как главе Поместной Церкви.”³ Тот же архиепископ Афанасий описал и то как проходил Синод и какие решения принял: “В Минск прибыл только епископ Афанасий; архиепископ Венедикт и епископ Стефан не явились. Тогда Филофей и Афанасий обратились в генеральный комиссариат с просьбой возвратить из ссылки митрополита Пантелеимона для возглавления Синода и подписания писем. Это ходатайство было удовлетворено. Немедленно митрополит Пантелеимон был освобожден и 16 апреля привезен чинами немецкой военной полиции в Минск. Здесь он поселился в своих митрополичьих покоях.

Начались заседания Синода под его председательством. Первым пунктом было рассмотрение и подписание писем к патриархам. Владыки понимали, что письма не имели большого значения в военное время, но во избежание неприятностей с немецкими властями их подписали и отдали в генеральный комиссариат. Дальнейшая судьба их неизвестна. После этого были решены другие важные церковные дела. Было послано письмо от имени православного белорусского епископата в генеральный комиссариат с просьбой наделения землей каждую приходскую церковь в размере 33 гектара. Это ходатайство было предпринято в связи с ликвидацией колхозной по-советской системы и наделением землей всех бывших колхозников”.¹

2. ВОЗРОЖДЕНИЕ ЦЕРКВЕЙ И ДУХОВЕНСТВА

С первых же дней оккупации возрождение церковной жизни на территории Смоленской области шло стремительно и быстро.

Прежде чем приступить к описанию открытия православных храмов и возобновления в них богослужений, необходимо сказать несколько слов о проведении походных лютеранских и католических служб для немецкой армии, имевших место быть на территории Смоленской области, о чем уже упоминалось в предыдущей главе.

“В сообщении СД от 4 сентября 1941 г. говорилось, что в Смоленске и Борисове на походных евангелических богослужениях присутствовало многочисленное гражданское население, и в конце службы священник даже благословил его. А в сводке от 21 сентября упоминается, что в Смоленске и Витебске армейские католические священники служили и для населения. Эти сведения подтверждаются и другими источниками”.²

Важным событием, имевшим место сразу после взятия Смоленска, явилось открытие Свято-Успенского кафедрального собора, в котором с 1933 г. размещался музей атеизма. 1 и 2 августа 1941 г. из собора были вынесены антирелигиозные макеты, кощунственные плакаты и прочие экспонаты атеистического музея.¹ А 3 августа в соборе состоялось лютеранское богослужение для немецкой армии, которое совершил молодой пастор, прибывший вместе с оккупантами.² Командующий второй танковой группой немецких войск генерал Гейнц Гудериан так писал о том, что было в Успенском соборе сразу после взятия Смоленска: “ Город Смоленск мало пострадал в результате бое­вых действий. Захватив старую часть города на южном берегу Днепра, 29-я мотодивизия, имея задачу установить связь с Готом, перешла р. Днепр и овладела про­мышленным районом города, расположенным на северном берегу реки. Воспользовавшись своим посещением позиций в Смоленске, я решил осмотреть кафедральный собор. Он остался невредимым. При входе посетителю бросался в глаза антирелигиозный музей, размещенный в центральной части и левой половине собора. У ворот стояла восковая фигура нищего, просящего подаяние. Во внутренней части помещения стояли восковые фигуры в натуральный человеческий рост, показывающие в утрированном виде, как буржуазия эксплуатирует и угнетает пролетариат. Красоты в этом не было никакой. Правая половина церкви была отве­дена для богослужений. Серебряный алтарь и подсвеч­ники, видимо, пытались спрятать, но не успели сделать это до нашего прихода в город. Во всяком случае, все эти чрезвычайно ценные вещи лежали кучей в центре собора. Я приказал найти кого-нибудь из русских, на, кого можно было бы возложить ответственность за сохранение этих ценностей. Нашли церковного сторожа — старика с длинной белой бородой, которому я передал через переводчика, чтобы он принял под свою ответственность ценности и убрал их на место. Цен­нейшие позолоченные резные рамки иконостаса были в полной сохранности. Что стало потом с собором, я не знаю”¹.

Однако, уже 10 августа, в день празднования Смоленской иконы Божией Матери Одигитрии протоиереем Тимофеем Глебовым и протоиереем Павлом Смирягиным было совершено освящение Успенского собора и отслужена Божественная Литургия². К 15 августа при соборе был организован неплохой хор из профессиональных певцов под управлением Михаила Ивановича Андреева³.

Возрождение церковной жизни в Смоленской области началось тогда, когда еще не было в Смоленске епископа и вообще Смоленской епархии как таковой. Таким образом, церковную жизнь в области начало возрождать духовенство без архипастыря. Но при этом возникает вопрос, откуда же в Смоленске появились священники, когда к моменту оккупации в нем действовал всего лишь один храм? По свидетельству лиц, знавших семью Тимофея Глебова, духовенство прибывало сюда из Белоруссии. Там “находились священники, которые многие годы скрывали свой сан от преследования. Немцы выдавали им удостоверения, уполномочивавшие их беспрепятственно совершать богослужения и исполнять пастырские обязанности для народа в условиях военной оккупации”.⁴

Так в Смоленск прибыли протоиереи Тимофей Глебов и Николай Шиловский, ставший настоятелем Успенского собора, протоиерей Петр Беляев и другие.

Впоследствии во главе с протоиереем Николаем Шиловским было организовано временное церковное управление, которое и взяло на себя все труды по восстановлению епархии.

Говоря об открытии церквей на территории оккупированной Смоленщины, нужно сказать о том, что оно носило стихийный характер и напрямую зависело от желания местного населения. Служащие Вермахта, будучи людьми воспитанными в христианском лютеранском духе, не препятствовали открытию храмов, предоставляя это на усмотрение населения, относясь к этому хорошо либо безразлично. Так, например, в открытии кафедрального собора г. Смоленска и лютеранском богослужении, проводимом в нем 3 августа, принимал участие командующий группой армий “Центр” генерал-фельдмаршал Ф. Фон-Бок.

Помимо этого, в марте 1943 г. особым постановлением немцы освободили от налогов церковные здания и земельные участки, примыкающие к ним.¹

Кроме Успенского собора в 1941 г. уже были открыты храмы и в некоторых районах Смоленской области: в Андреевском районе церковь села Извеково (с 15.11.1941); в Хиславичском районе Троицкая церковь села Будо-Печерск, а также Преображенская церковь в селе Ослянка; в Кардымовском районе – Никольская церковь села Ноколо-Яровня; в городе Рославле – церкви Вознесения и Преображения.²

Однако, нужно отметить, что в документах встречаются разные даты открытия одних и тех же церквей: в ГАСО ф.1620 оп.1 д.1 л.23 говорится о том, что Троицкий собор г.Вязьмы был открыт 12.11.1941 г., а в ГАСО ф.1620 оп.2 д.2 л.15 годом открытия этого же собора называется 1943; по ГАСО ф.1620 оп.1 д.1 л.23 церковь г. Гжатска была открыта 15.12.1941 г., а по ГАСО ф.1620 оп.2 д.2 л.15 – в 1942 г.; по ГАСО ф.1620 оп.1 д.1 л.23 церковь г. Козельска была открыта 20.11.1941 г., а по ГАСО ф.1620 оп.2 д.2 л.15 – в 1942 г.; по ГАСО ф.1620 оп.1 д.1 л.23 церковь г. Мещевска была открыта в ноябре 1941 г., а по ГАСО ф.1620 оп.2 д.2 л.15 – в 1942 г.; по ГАСО ф.1620 оп.1 д.1 л.23 Никольская церковь г. Сычевки была открыта 01.11.1941 г., а по ГАСО ф.1620 оп.2 д.2 л.15 – в 1943 г.; по ГАСО ф.1620 оп.2 д.2 л.23 церковь села Пигулино Холм-Жирковского района была открыта 15.08.1942 г., а по ГАСО ф.1620 оп.2 д.2 л.15 – в 1941 г..

Проанализировав документы, в которых есть несоответствия в датах открытия той или иной церкви, я пришел к выводу, что эти несоответствия были вызваны небрежным отношением лица, составлявшего эти документы – уполномоченного Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР по Смоленской области. По моему мнению, из церквей, имеющих несоответствие в датах открытия, к 1941 г. нужно отнести: открытие Троицкого собора г. Вязьмы, церкви г. Гжатска, церкви г. Мещевска, церкви г. Козельска, церкви г. Сычевки, так как в ГАСО ф.1620 оп.1 д.1 л.23 в датах открытия этих церквей называется не только один год, но месяц и число, в отличие от ГАСО ф.1620 оп.2 д.2 л.15, где называется только одингод.

Также есть несоответствие в дате открытия церкви села Мошевое Починковского района. Несмотря на то, что в ГАСО ф.1620 оп.2 д.2 л.15 годом ее открытия назван 1942 г., открытие данной церкви следует отнести к 1941 г., так как в газете “Новый путь” № 4 (25) от 15.01.1942 г. говорится, что богослужения в ней проводятся с 1941 г.

В ГАСО ф.1620 оп.1 д.1 л.23 говорится также о том, что 15.11.1941 г. в селе Федяево (Фадеево) Вяземского района была открыта церковь, числящаяся как обновленческая. Однако, в ГАСО ф.1620 оп.2 д.2 л.15 открытие этой церкви отнесено к 1942 г., и она не называется обновленческой. Возможно, что такое несоответствие могло быть вызвано тем, что данная церковь в 1941 г. открылась как обновленческая, а с 1942 г. – перешла в лоно Московской патриархии. И, в связи с этим, открытие этой церкви, как относящейся к Московской патриархии, относится к 1942 г.

Кроме того, следует также отметить, что в 1941 г. были открыты два старообрядческих молитвенных дома в городе Сухиничи и в селе Шестаки Ново-Дугинского района.¹

1942 год явился годом серьезных преобразований в жизни Православной Церкви на Смоленщине. Как уже говорилось, в марте 1942 г. на Соборе белорусских епископов была учреждена Смоленская епархия в составе Белорусской Православной Церкви, на которую был рукоположен епископ Стефан (Севбо) с титулом “Смоленский и Брянский”.¹

Епископ Стефан (в миру Семен Иосифович Севбо) родился в 1872 г., был овдовевшим протоиереем, имел сына. В 1894 г. окончил Минскую Духовную Семинарию. В 1924 -1940 гг. находился в заключении за непризнание незаконной автокефалии Польской церкви. Последнее место его служения перед епископской хиротонией – г. Раков. Впоследствии, после освобождения Смоленска от немецких захватчиков в сентябре 1943 г. эвакуировался в г. Борисов, а оттуда в Германию, где в 1946 г. вошел в юрисдикцию РПЦЗ и был назначен архиепископом Венским и Австрийским. Проживал в Зальцбурге, где и скончался 25.01.1965 г.²

Протоиерей Семеон (Севбо) был вызван в Минск еще в течение Собора и пострижен в монашество с именем Стефан.³ О том, как проходила его епископская хиротония и обо всех обстоятельствах с нею связанных подробно повествует архиепископ Афанасий (Мартос) в своей книге “Беларусь в исторической государственной и церковной жизни”: “Епископская о.Стефана должна была состояться в воскресенье 15 марта, но неожиданная болезнь митрополита помешала этому. Ввиду неотложности этой хиротонии хотели совершить ее архиепископ Филофей и епископ Афанасий, но митрополит не дал своего согласия. Возведенный в сан архимандрита Стефан Севбо уехал в свой приход для продолжения пастырского служения.

Своим отказом в рукоположении архимандрита Стефана в сан епископа митрополит Пантелеимон показал, что он имеет какие-то планы. Это обнаружилось, когда митрополит потребовал от Филофея и Афанасия выезда в свои епархии. Его требования были против постановления Собора епископов, недавно состоявшегося, но он с этим не считался. Митрополит думал, что после отъезда Филофея в Могилев и Афанасия в Витебск он сам возглавит Минскую и Наваградскую епархии и будет управлять ими при помощи Стефана, посвятивши его в сан епископа Слуцкого, викария Минской епархии. Такие мероприятия митрополита сильно встревожили белорусских деятелей. Они сообщили об этом немецким властям. Генеральный комиссариат приказал митрополиту Пантелеимону неотложно посвятить Стефана в сан епископа Смоленского. При помощи немецких чинов военной полиции архимандрит Стефан был привезен в Минск и в воскресенье 17 мая 1942 г. посвящен во епископа митрополитом Пантелеимоном и архиепископом Филофееем. На следующий день епископ Стефан уехал в свой приход в Раков для приготовления к отъезду в Смоленск”¹.

В Смоленск епископ Стефан приехал только 27 декабря 1942 г. В этот же день после литургии в малом Богоявленском соборе состоялась торжественная встреча владыки Стефана с клиром и паствой Смоленской епархии². Об этом событии в газете “Новый путь” № 2 (124) от 03.01.1943 г. было написано так: “Владыко обратился к народу с приветственным словом, в котором призывал верующих к истинно христианской братской любви, полной взаимного доверия, так сильно поколебленного большевиками

Преосвященный поведал пастве о пройденном им тернистом пастырском пути, полном лишений и гонений, тяжело отразившемся на его здоровье, и просил у прихожан дружной помощи для восстановления церковной жизни во вверенной ему епархии.

Тепло приветствовало своего иерарха смоленское духовенство в лице настоятелей собора и кладбищенской церкви, а также представителя от прихожан, указавших на историческое церковное значение Смоленской епархии, в которой подвизались прославленные Церковью святители.

В этих речах возносились молитвенные пожелания новому епископу благоденствия и успешных трудов на благо родины и процветания Церквей Божиих.

Горячую приветственную речь произнес представитель от группы артистов-певцов. Выражая Преосвященному радостные чувства артистов и народа по поводу восстановления епископии в Смоленске, артист говорил о том, что не погасла вера Христова и у театральных работников. Она всегда в них жила, живет и будет жить. И теперь, в годину возрождения христианства и восстановления храмов Божиих, артисты счастливы снова их украсить, принеся свой талант к алтарю.

Преосвященный Стефан благодарил верующих артистов и сказал, что настало время, когда необходимо во Имя Божье объединить все смоленские церковно-певческие силы и вновь прибывшие артистические для дружной работы в церкви и вне ее – в церковных концертах и по радио.

После молебна с многолетием православным иерархам и епископу Стефану Преосвященный сам провозгласил многолетие освободителям Православной Церкви. Как один человек, с большим энтузиазмом запел многолетие весь народ.

Так закончилась первая встреча верующих Смоленска со своим новым пастырем”.¹

В 1942 г. продолжилось открытие новых и реставрация старых храмов. Так, в августе были завершены ремонтно-реставрационные работы в Успенском кафедральном соборе. Еще в июле-августе 1941 г. при осаде Смоленск неоднократно подвергался обстрелам и бомбардировкам, как с земли, так и с воздуха. В результате этого была сорвана и приведена на 80% в негодность крыша, ее деревянные сложные стропильные сооружения обнажены и, в связи с этим, подвергались воздействию погоды и частичному разрушению; с двух куполов были сорваны покровы и повреждена железная палубная обрешетка; один купол был пробит снарядом навылет и представлял угрозу полного обрушения; другой купол также имел пробоину, через которую внутрь храма проникал снег и дождь.¹ Также был поврежден северо-западный угол собора и частично карниз.²

А 27 сентября 1942 г., в праздник Воздвижения Креста Господня, после литургии в Успенском соборе, на соборном дворе, при большом стечении народа состоялся праздничный молебен, во время которого был освящен крест, снятый большевиками с малого Богоявленского собора, который по окончании молебна, был вновь установлен на куполе этого храма.³

Среди церквей, открытых по районам Смоленской области в 1942 г. были следующие: в Вяземском районе – церковь села Бухово; в Новодугинском районе – церковь села Милюково (с марта 1942 г.), церковь села Борисо-Глебск (с апреля 1942 г.), церковь села Липицы (с апреля 1942 г.), церковь села Тесово (с апреля 1942 г.), церковь села Побухово; в Тумановском районе – Спасская церковь села Спас, церковь села Баскаково (с июля 1942 г.), церковь села Горки (с января 1942 г.), церковь села Леонтьево (с февраля 1942 г.), церковь села Шуйское (с августа 1942 г.); в Стодолищенском районе – Преображенская церковь села Пальцево, Никольская церковь села Терешок, Успенская церковь села Деребуж; в Хиславичском районе – Георгиевская церковь села Кожуховичи, Успенская церковь села Мазыки, церковь Рождества Богородицы в поселке Хиславичи, Георгиевская церковь села Юрковщина; в Шумячском районе – церковь села Студец, церковь села Заселье, церковь села Найдековичи (Найденово); в Смоленском районе – церковь села Ольша, церковь села Уколово, церковь села Герчики, церковь села Новый двор; церковь в одном из сел Козельского района; в городе Демидове - Благовещенская и Покровская церкви; в Рославльском районе – церковь села Хорошево, церковь села Епишево; в Монастырщинском районе – церковь поселка Монастырщина, церковь села Любавичи; в Холм-Жирковском районе - церковь села Пигулино (15.08.1942 г.); в Смоленске – Спасо-Окопная церковь.¹ Также к 1942 г. следует отнести открытие церкви села Федяево (Фадеево) Вяземского района, которая именно в этом году вошла в лоно Московского патриархата.² Однако и здесь имеются несоответствия в датах открытия некоторых церквей. Так, в газете “Новый путь” № 93 (114) от 26.11.1942 г. говорится, что церковь Преподобных Антония и Феодосия Киево-Печерских села Печерск Смоленского района была открыта в 1942 г., а по ГАСО ф.1620 оп.2 д.2 л.15. – в 1943 г.³ Кроме этого, по ГАСО ф.1620 оп.1 д.1 л.23. открытие церкви села Дуброво Темкинского района было 10.06.1943 г., а по ГАСО ф.1620 оп.2 д.2 л.15. – в 1942 г. По моему мнению, из этих церквей, имеющих несоответствие в датах открытия, к 1942 г. нужно отнести только церковь Преподобных Антония и Феодосия Киево-Печерских села Печерск Смоленского района, так как об этом говорится в газете “Новый путь” № 93 (114) от 26.11.1942 г. сразу же после ее открытия, а открытие церкви села Дуброво Смоленского района следует отнести к 1943 г., так как в ГАСО ф.1620 оп.1 д.1 л.23 в дате открытия данной церкви называется помимо года число и месяц, в отличие от ГАСО ф.1620 оп.2 д.2 л.15., где указывается только один год. Таким образом, в 1942 г. было всего открыто 36 церквей, а в целом с храмами, открытыми в 1941 г., к концу 1942 г. в Смоленской епархии действовало 49 церквей.

Открывая все больше и больше новых храмов, епископ Стефан неизбежно столкнулся с нехваткой священнослужителей. Для того, чтобы как-то избавиться от этой проблемы хотя бы на первых порах, Владыка Стефан через газету “Новый путь” обратился ко всем священнослужителям, находящимся на территории Смоленской области и до сих пор скрывающих свой сан, с просьбой явиться в епархиальное управление с имеющимися у них документами, подтверждающими их сан, и вновь продолжить свое священнослужение.¹ Также епископ Стефан пригласил явиться к нему всех верующих, желающих принять церковный сан.² Однако, это не решило проблему нехватки священнослужителей, так как и Владыка Стефан, и сама паства в первую очередь чувствовали острую необходимость в образованных пастырях, имеющих хоть какое-то богословское образование. С этой целью в июне 1943 г. в Смоленске были открыты пастырские курсы, речь о которых будет идти в следующей главе.³

Проводя практически все время в Смоленске и трудясь над возрождением церковной жизни, именно здесь епископ Стефан вскоре почувствовал необходимость в викарном епископе, который бы осуществлял свое служение в другой части епархии – г. Брянске. Кандидатом на этот сан Владыка Стефан видел архимандрита Павла (Мелетьева), настоятеля одной из церквей города Брянска. О том как проходила хиротония архимандрита Павла и о его дальнейшей судьбе тот же архиепископ Афанасий (Мартос) в своей книге “Беларусь в исторической государственной и церковной жизни” пишет: “В начале мая 1943 г. Смоленский епископ Стефан обратился с просьбой к митрополиту Пантелеимону о рукоположении ему в помощь викарного епископа архимандрита Павла (Мелетьева), настоятеля церкви в г. Брянске. Митрополит запросил согласия на это всех епископов. Архиепископ Венедикт и епископ Афанасий ответили, что кандидата не знают и потому предоставляют решение вопроса митрополиту совместно с владыками Филофееем и Стефаном. Последний не замедлил прибыть в Минск в сопровождении архимандрита Павла. 17 июня 1943 г. состоялось заседание Синода в составе митрополита, архиепископа Филофея и епископа Стефана. Постановили рукоположить архимандрита Павла во епископа “Рославльского”, викария Смоленской епархии. Незнакомый кандидат оставлен в Минске на испытание. Рукоположение его совершили митрополит Пантелеимон и архиепископ Филофей в Преображенской кафедральной церкви в Минске 11 июля. Новорукоположенный не был доволен ни своим титулом, ни положение викарного епископа: он хотел быть самовластным епархиальным архиереем и иметь титул епископа Брянского. Местожительство его оставалось в Брянске. Вскоре выяснилось, что он был неподходящий кандидат во епископа. В июле 1945 г., будучи эмигрантом в Германии, он перешел в католичество восточного обряда, спасаясь от насильственной депортации на родину. Умер в католическом монастыре в Бельгии”.¹

В 1943 г. Стефан продолжал открывать новые храмы и благоустраивать уже открытые. В июне 1943 г. при Спасо-Окопной церкви г.Смоленска был организован второй в городе профессиональный церковный хор под управлением Т.И. Григорьева, регента, окончившего Московскую консерваторию.² Создание подобных хоров играло в то время очень важную роль, так как украшая богослужение хорошим пением, они тем самым притягивали в храм все больше людей, особенно молодежи.

Среди открытых храмов в 1943 г. были следующие: в Ново-Дугинском районе – церковь села Княжино (с мая 1943 г.); церковь г. Сухиничи (с мая 1943 г.); Петропавловская церковь г. Рославля; в Монастырщинском районе – церковь села Игнатовичи (Мигновичи); в Темкинском районе – церковь села Дуброво (с 10.06.1943 г.); в Касплянском районе – церковь села Зарубинки; в Износковском районе – церковь села Захарьевское; церковь г. Спас-Деменска; в Хиславичском районе – Ильинская церковь села Скверта.³ В Смоленске в 1943 г. было вновь открыто три храма: церковь Святых Гурия, Самона и Авива (настоятель протоиерей Евгений Лызлов), церковь Всех Святых (находилась на ул. Октябрьской революции) и Тихвинская церковь (настоятель – протоиерей Иоанн Голуб), которая была восстановлена после частичного разрушения во время боевых действий в 1941 г.¹ Также в 1943 г. было открыто два старообрядческих молитвенных дома в Сычевском районе в деревне Капустино и в селе Липки.²

Таким образом, в 1943 г. было 12 церквей. А всего к концу оккупации в Смоленской епархии