Особенности лирики О.Э. Мандельштама.
Реферат по предмету литература
Автор: ученица 11 «В» класса
Зеленоградское окружное управление образования Департамента образования города Москвы
Москва 2008 год
Введение.
Прежде чем говорить о творчестве Мандельштама, необходимо сказать о времени, в которое жил и творил поэт. Это время – рубеж веков, знаменательное, тяжелое, яркое, насыщенное время: буквально за 25 лет произошли события, которые коренным образом изменили уклад жизни человека и его сознание. В это время жить было непросто, а уж творить и подавно. Но, как часто бывает, в самое тяжелое время рождается прекрасное и неповторимое.
Именно таким был Осип Мандельштам: неповторимым, самобытным, образованным - замечательным человеком и талантливым поэтом. Вот как о нем писала в своих дневниках Анна Ахматова: «Мандельштам был одним из самых блестящих собеседников: он слушал не самого себя и отвечал не самому себе, как сейчас делают почти все. В беседе был учтив, находчив и бесконечно разнообразен. Я никогда не слышала, чтобы он повторялся или пускал заигранные пластинки. С необычайной легкостью Осип Эмильевич выучивал языки. "Божественную комедию" читал наизусть страницами по-итальянски. Незадолго до смерти просил Надю выучить его английскому языку, которого он совсем не знал. О стихах говорил ослепительно, пристрастно и иногда бывал чудовищно несправедлив (например, к Блоку). О Пастернаке говорил: "Я так много думал о нем, что даже устал" и "Я уверен, что он не прочел ни одной моей строчки". О Марине: "Я антицветаевец"».
Осип Мандельштам - один из самых моих любимых поэтов. Первое стихотворение, которое я прочитала было:
В лицо морозу я гляжу один, Он - никуда, я - ниоткуда,
И все утюжится, плоится без морщин
Равнины дышащее чудо.
А солнце щурится в крахмальной нищете,
Его прищур спокоен и утешен,
Десятизначные леса - почти что те...
А снег хрустит в глазах, как чистый хлеб безгрешен.
Это стихотворение не оставило меня без эмоций, оно «заразило» меня лирикой Мандельштама и она меня не разочаровала.
Сердце робкое бьется тревожно,
Жаждет счастье и дать, и хранить!
От людей утаиться возможно,
Но от звезд ничего не сокрыть.
Афанасий Фет
Биография.
Осип Эмильевич Мандельштам родился 3 (15) января 1891 года в Варшаве. Отец его, Эмилий Вениаминович, потомок испанских евреев, выросший в патриархальной семье и подростком убежавший из дома, в Берлине самоучкой постигал европейскую культуру — Гете, Шиллера, Шекспира, одинаково плохо говорил и по-русски, и по-немецки. Человек с тяжелым характером, он был не очень удачливым коммерсантом* и доморощенным философом одновременно. Мать, Флора Осиповна, в девичестве Вербловская, происходила из интеллигентской вильненской семьи, превосходно играла на фортепиано, любила Пушкина, Лермонтова, Тургенева, Достоевского и была родственницей известного историка русской литературы и библиографа* С.А. Венгерова. Осип был старшим из трех братьев. Вскоре после рождения Осипа его семья перебирается в Павловск близ Петербурга, а затем в 1897 году — в Петербург. В 1900 году Осип поступает в Тенишевское училище. Большое влияние на формирование юноши во время учебы оказал преподаватель русской словесности Вл. Гиппиус. В училище Мандельштам начал писать стихи, одновременно увлекшись идеями эсеров. Сразу же после окончания в 1907 году училища обеспокоенные политической активностью своего сына родители отправляют Осипа в Париж учиться в Сорбонне. Во Франции Мандельштам открывает для себя старофранцузский эпос, поэзию Вийона, Бодлера, Верлена. Знакомится с К. Мочульским и Н. Гумилевым. Пишет стихи и пробует себя в прозе. В 1909-1910 годы Мандельштам занимается философией и филологией в Гейдельбергском университете. В Петербурге он посещает собрания Религиозно-философского общества, членами которого были виднейшие мыслители и литераторы Н. Бердяев, Д. Мережковский, Д. Философов, Вяч. Иванов. В эти годы Мандельштам сближается с петербургской литературной средой. В 1909 году он впервые появляется на «башне» Вяч. Иванова. Там же он знакомится с Анной Ахматовой. В августе 1910 года состоялся литературный дебют Мандельштама — в девятом номере «Аполлона» была напечатана подборка из пяти его стихотворений. В 1911 году создается «Цех поэтов», членом которого становится и Мандельштам. В этом же году Мандельштам принял христианство, что позволило ему поступить на романо-германское отделение историко-филологического факультета Петербургского университета. Он посещает лекции и семинары видных ученых-филологов, под влиянием молодого ученого В. Шилейко увлекается культурой Ассирии, Египта, Древнего Вавилона.
(*) – смотри в словарь терминов на стр. 21.
Также поэт становится постоянным посетителем «Бродячей собаки», где иногда выступает со сцены, читая свои стихи.
В 1913 году в издательстве «Акмэ» выходит первая книга Мандельштама «Камень». К этому времени поэт уже отошел от влияния символизма*, приняв «новую веру» — акмеизм*. Стихи Мандельштама часто печатаются в журнале «Аполлон». Молодой поэт завоевывает известность. В 1914 году, после отъезда Гумилева на фронт, Мандельштама избирают синдиком «Цеха поэтов».
В декабре 1915 года Мандельштам выпускает второе издание «Камня» (издательство «Гиперборей»), по объему почти втрое больше первого.
В начале 1916 года в Петроград приезжала Марина Цветаева. На литературном вечере она встретилась с петроградскими поэтами. С этого «нездешнего» вечера началась ее дружба с Мандельштамом. Поэты нередко посвящали друг другу стихи, одно из таких стихотворений посвящено Анне Ахматовой:
Вы хотите быть игрушечной,
Но испорчен ваш завод,
К вам никто на выстрел пушечный
Без стихов не подойдет.
После революции Мандельштам служит мелким чиновником в различных петроградских ведомствах, а в начале лета 1918 года уезжает в Москву.
В феврале 1919 года поэт покидает голодную Москву. Начинаются скитания Мандельштама по России: Москва, Киев, Феодосия...
1 мая 1919 года в киевском кафе «ХЛАМ» Мандельштам знакомится с двадцатилетней Надеждой Хазиной, которая в 1922 году стала его женой.
После целого ряда приключений, побывав во врангелевской тюрьме, Мандельштам осенью 1920 года возвращается в Петроград. Он получает комнату в «Доме искусств», превращенном в общежитие для писателей и художников.
Лето и осень 1921 года Мандельштамы провели в Грузии, где их застало известие о смерти А. Блока, а затем и о расстреле Гумилева. В 1922-23 годах у Мандельштама выходят три стихотворных сборника: «Tristia» (1922), «Вторая книга» (1923), «Камень» (3-е издание, 1923). Его стихи и статьи печатаются в Петрограде, Москве, Берлине. В это время Мандельштам пишет ряд статей по важнейшим проблемам истории, культуры и гуманизма: «Слово и культура», «О природе слова», «Пшеница человеческая» и другие.
Летом 1924 года Мандельштам переезжает из Москвы в Ленинград. В 1925 году Мандельштам публикует автобиографическую книгу «Шум времени». В 1928 году вышла последняя прижизненная книга стихов Мандельштама «Стихотворения», а чуть позже — сборник статей «О поэзии» (изд-во «Academia») и повесть «Египетская марка». Большую часть 1930 года Мандельштамы провели в Армении. Результатом этой поездки явилась проза «Путешествие в Армению» и стихотворный цикл «Армения». Из Армении в конце 1930 года Мандельштамы приехали в Ленинград. В январе 1931 года из-за проблем с жилплощадью Мандельштамы уехали в Москву. В марте 1932 года за «заслуги перед русской литературой» Мандельштаму назначают пожизненную пенсию в 200 рублей в месяц.
В Москве Мандельштам много пишет. Кроме стихов, он работает над большим эссе «Разговор о Данте». Но печататься становится практически невозможно. За публикацию последней части «Путешествий в Армению» в ленинградской «Звезде» был снят редактор Ц. Вольпе.
В 1933 году Мандельштам побывал в Ленинграде, где были устроены два его вечера. Еще один вечер был организован в Москве в Политехническом музее.
В ночь с 13 на 14 мая 1934 г. О. Мандельштам был арестован. Сам Мандельштам говорил, что с момента ареста он все готовился к расстрелу: “Ведь у нас это случается и по меньшим поводам”. Но произошло чудо. Мандельштама не только не расстреляли, но даже не послали на “канал”. Он отделался сравнительно легкой ссылкой в Чердынь, куда вместе с ним разрешили выехать и его жене. А вскоре Мандельштамам разрешили поселиться где угодно, кроме двенадцати крупнейших городов страны (тогда это называлось “минус двенадцать”). Не имея возможности долго выбирать (знакомых, кроме как в 12 запрещенных городах, у них не было нигде), они наугад выбрали Воронеж. Там отбывает ссылку до мая 1937 г., живет почти нищенски, сперва на мелкие заработки, потом на скудную помощь друзей. Что же послужило причиной смягчения приговора? Лично я отдаю предпочтение следующей гипотезе. Сталин понимал, что убийством поэта действие стихов не остановишь. Стихи уже существовали, распространялись в списках, передавались изустно. Убить поэта - это пустяки. Сталин хотел большего. Он хотел заставить Мандельштама написать другие стихи - стихи, возвеличивающие Сталина. Стихи в обмен на жизнь. Само собой, все это только гипотеза, но весьма правдоподобная.
Мандельштам понял намерения Сталина. (А может ему помогли понять). Так или иначе, доведенный до отчаяния, он решил попробовать спасти жизнь ценой нескольких вымученных строк. В результате на свет появилась “Ода Сталину”, вызвавшая многочисленные споры.
Когда б я уголь взял для высшей похвалы –
Для радости рисунка непреложной, Я б воздух расчертил на хитрые углы
И осторожно и тревожно.
Можно предположить, что поэт хотел сказать: “Вот если бы я захотел кого-то похвалить, тогда бы...” И далее… Я б поднял брови малый уголок
И поднял вновь и разрешил иначе:
Знать, Прометей раздул свой уголек, Гляди, Эсхил, как я, рисуя, плачу!
В “Оде”* нет славословящих традиционных штампов, она как бы говорит: вот что получилось бы, если бы художник взялся написать о том, к чему у него не лежит душа, но он должен об этом сказать, чтобы спасти себя и близких. “Оды” не получилось, получилось стихотворение о внутреннем состоянии художника, раздирающих его противоречиях между тем, что он хотел бы сказать и чего не позволяет ему душа.
После ссылки Мандельштаму жить в Москве и Ленинграде было запрещено. Они скитались вблизи Москвы, жили одно время в Калинине(ныне Тверь).
Последний раз его арестовали 2 мая 1938 года. В официальном извещении было сказано, что он умер 27 декабря того же года в лагере под Владивостоком.
Особенности лирики.
Сборники: «Камень» и «Tristia».
«Камень»(1913) - первый поэтический сборник. Этот сборник состоял из 23 стихотворений. Но признание к поэту пришло с выходом второго издания «Камня» в 1916 году, в который уже было включено 67 стихотворений. О книге в большинстве восторженно писали многие рецензенты, отмечая «ювелирное мастерство», «чеканность строк», «безупречность формы», «отточенность стиха», «несомненное чувство красоты». Были, правда, и упрёки в холодности, преобладании мысли, сухой рассудочности. Да, этот сборник отмечается особой торжественностью, готической архитектурностью строк, идущей от увлечения поэтом эпохой классицизма и Древним Римом.
Не в пример другим рецензентам*, упрекавшим Мандельштама в несостоятельности и даже подражании Бальмонту, Н. Гумилёв отметил именно самобытность и оригинальность автора: «Его вдохновителями были только русский язык…да его собственная видящая, слышащая, осязающая, вечно бессонная мысль…»
Слова эти тем более удивительны, потому что этнически Мандельштам не был русским.
Настроение «Камня» минорное. Рефрен большинства стихотворений – слово «печаль»: «О вещая моя печаль», «невыразимая печаль», «Я печаль, как птицу серую, в сердце медленно несу», «Куда печаль забилась, лицемерка…»
И удивление, и тихая радость, и юношеская тоска – всё это присутствует в «Камне» и кажется закономерным и обычным. Но есть здесь и два-три стихотворения невероятно драматической, лермонтовской силы:
…Небо тусклое с отсветом странным -
Мировая туманная больО, позволь мне быть также туманным
И тебя не любить мне позволь.
Во втором большом сборнике «Tristia»(1922), как и в «Камне», большое место занимает тема Рима, его дворцов, площадей, впрочем, как и Петербурга с его не менее роскошными и выразительными зданиями. В этом сборнике есть цикл и любовных стихотворений. Влюблённость, как отмечали многие, почти постоянное свойство Мандельштама, но трактуется оно широко, - как влюблённость в жизнь. Любовь для поэта – всё равно, что поэзия.
Любовная лирика для Мандельштама светла и целомудренна, лишена трагической тяжести и демонизма. Вот одно из них посвященное актрисе Александринского театра
О. Н. Арбениной – Гильденбранд:
За то, что я руки твои не сумел удержать,
За то, что предал солёные нежные губы,
Я должен рассвета в дремучем акрополе ждать.
Как я ненавижу пахучие древние срубы!
Несколько стихотворений Мандельштам посвятил А. Ахматовой. Надежда Яковлевна пишет о них: «Стихи Ахматовой – их пять… - нельзя причислить к любовным. Это стихи высокой дружбы и несчастья. В них ощущение общего жребия и катастрофы».
Особенности поэтического языка О. Мандельштама.
Мандельштам начал свое творчество как сторонник акмеизма. Свою концепцию акмеизма он формулировал в статье «Утро акмеизма»(1919). Здесь он отметал привычное представление об акмеизме, как простом возврате к реализму, к воспеванию действительности. Единственно реальное в искусстве - само произведение искусства. Реальность в поэзии – не предметы внешнего мира, а «слово как таковое». В статье «Слово и культура» (1921) он пишет: «Живое слово не обозначает предмета, а свободно выбирает, как бы для жилья, ту или иную предметную значимость...» И далее: «Стихотворение живо внутренним образом, тем слепком формы, который предваряет написанное стихотворение. Ни одного слова еще нет, а стихотворение уже звучит. Это звучит внутренний образ, это его осязает слух поэта». В этих словах - ключ ко многому в стихах и раннего и позднего Мандельштама.
Останься пеной, Афродита,
И слово в музыку вернись!
Эволюция, которую на протяжении творческого пути пережил Мандельштам, явственно сказалась на его поэтическом языке, образной системе, они существенно изменились от ранних стихов, от книги “Камень” до “Воронежских тетрадей”, “Стихов о неизвестном солдате”.
Для раннего творчества Мандельштама характерно стремление к классической ясности и гармоничности; его стихотворения отличают простота, легкость, прозрачность, которые достигаются скупым использованием простых рифм (“Звук осторожный и глухой...”, “Только детские книги читать...”).
У Мандельштама свойственная акмеистам выразительная, зримая предметность одухотворяется символическим смыслом. В стихотворении отражаются не сами предметы и явления, а их восприятие художником:
О небо, небо, ты мне будешь сниться!
Не может быть, чтоб ты совсем ослепло,
И день сгорел, как белая страница:
Немного дыма и немного пепла!
В стихотворении - реальная картина: небо белело, как страница, потемнело, как бы исчезло, день сгорел. Речь идет о неотвратимо исчезающем мгновении, о неотвратимом, бесповоротном движении времени. После сборника “Tristia” в “Стихах 1921-1925 годов” и затем в творчестве позднего Мандельштама исчезает классическая ясность и прозрачность, его поэтический язык приобретает метафорическую сложность; неожиданные, усложненные образы делают его стихи трудными для восприятия читателей. Конкретное явление в действительности соотносится с общечеловеческим и вечным. Сложный, наполненный глубоким смыслом мир стихотворения создается многозначностью слова, раскрывающемся в художественном контексте. В этом контексте слово обогащается новым, дополнительным содержанием. Есть у Мандельштама слова-символы, переходящие из одного стихотворения в другое, приобретая новые смысловые оттенки. Например, слово “век” создает понятие, образ, изменяющийся в зависимости от контекста стихотворения: “Век мой, зверь мой, кто сумеет заглянуть в твои зрачки”, “Но разбит твой позвоночник, мой прекрасный жалкий век” (“Век”); “Два сонных яблока у века-властелина” (1 января 1924 года); “Мне на плечи кидается век-волкодав” (“За гремучую доблесть грядущих веков...”). “Ласточка” в стихах Мандельштама ассоциируется с искусством, творчеством, словом - например: “Я слово позабыл, что я хотел сказать. Слепая ласточка в чертог вернется” (“Ласточка”); “И живая ласточка упала на горячие снега” (“Чуть мерцает призрачная сцена...”); “Мы в легионы боевые связали ласточек...” (“Сумерки свободы”). Поэтику Мандельштама исследователи называют ассоциативной. Образы, слова вызывают ассоциации, которые восполняют пропущенные смысловые звенья. Часто определения относятся не к тому предмету, к которому они