Чтение детей как национальная ценность

Еще совсем недавно ценность книги и чтения у нас была неоспорима. В 70-80 гг. возник и разделялся многими миф о России как о «самой читающей стране мира». Конечно, это был сравнительно устойчивый образ-миф, но, в сравнении с другими странами наши дела в сфере массового чтения были вовсе не плохи. Россия была обществом, которое социологи называли «литературноцентристским». Высокий престиж чтения в обществе, и особенно чтения «серьезной» литературы, классики, произведений в «толстых журналах», книгособирательство и создание своих домашних библиотек - все это способствовало чтению и реально подкрепляло наши представления о себе как читающей стране.

Но на рубеже веков ситуация значительно изменилась. Тяжело идущие реформы, крайняя неравномерность в экономическом развитии регионов, трудности в издании и распространении книг и сравнительно высокие цены на них в условиях бедности большинства населения, - все эти и другие изменения приводят к значительным переменам в чтении. Исподволь накапливающиеся проблемы, часть из которых далеко не всегда сразу осознается, привели нас к тому, что картина массового чтения, его престиж, читательские пристрастия и привычки значительно изменились. Но, может быть, эти изменения вовсе не должны внушать нам какие-либо опасения? Ведь постоянно меняются наши взгляды и образ жизни...

С нашей точки зрения, в последнее два десятилетие, начиная с периода 1990-х и по сегодняшние дни, мы находимся в беспрецедентной ситуации кардинального изменения чтения в России, и особенно значительно меняется чтения детей и юношества. Но для того, чтобы воочию увидеть – «почувствовать» эти процессы и понять происходящие тенденции, нам необходимо посмотреть на чтение в широком социальном контексте - «глобально», увидеть чтение целостно - как особый социокультурный феномен, посмотреть на его роль в жизни общества и различных социальных групп. Применительно к детскому чтению это означает, что чтение – это не только задача педагогов по обучению детей элементарным навыкам чтения, это не только задача родителей заинтересовать ребенка какими-то художественными произведениями, это не только задача библиотекарей показать лучшие книги, дело обстоит гораздо сложнее. Чтение детей – это ключ к жизни в информационном обществе.

И нам пора изменить свою точку зрения как на чтение в целом, так и, особенно, на детское чтение. Ибо сегодня детское чтение все больше становится чрезвычайно важным феноменом, который определяет уровень культуры будущего общества.

Известный социолог культуры и чтения С.Н.Плотников, обобщил данные исследователей о типичных отличиях читателей и нечитателей.

Оказывается, читатели отличаются от нечитателей уровнем развития интеллекта. Читатели способны мыслить в рамках проблем, схватывать целое и выявлять противоречия и связь явлений, более адекватно оценивать ситуацию, быстрее находить правильные решения, имеют больший объем памяти и активное творческое воображение, лучше владеют речью. Они точнее формулируют, свободнее пишут, легче вступают в контакты и приятны в общении, более критичны, самостоятельны в суждениях и поведении. Таким образом, с точки зрения С.Н.Плотникова, чтение формирует качества наиболее духовно зрелого, просвещенного, культурного и социально ценного человека.

Несколько лет назад, при подготовке в 2001 г. к Всероссийскому Конгрессу в поддержку чтения, впервые за последние десятилетия мы поставили вопросы, которые раньше показались бы просто невозможными:

«Не угрожает ли чтению в России опасность? Если да, то каким социальным группам? В чем именно она заключается? Каковы причины и какими будут последствия, если мы станем меньше читать? И вообще, насколько и чем это опасно, да и опасно ли? Какова сегодня цена нечтения и ценность чтения?

Детское чтение: мифы и реалии

В последние годы возник и развивается миф о том, что дети перестали читать и на досуге играют в компьютерные игры. Тема, ставшая предметом спекуляций целого ряда СМИ: «Заменит ли компьютер книгу?», «Идет вытеснение чтения электронными средствами массовой коммуникации», «Дети совсем перестали читать» - эти и другие подобные высказывания, имеющие под собой ряд вполне объективных оснований, стали волновать широкую общественность и профессионалов, имеющих отношение к проблеме чтения. Волнение по поводу «кризиса чтения», поддержанное в ряде средств массовой информации можно отнести к разряду «моральных паник». Что такое «моральная паника»? Это, прежде всего, преувеличенная, чрезмерно острая реакция общественности и средств массовой информации на определенные события. В нашем случае, это миф о том, что «дети перестали читать».

Однако так ли это? Сегодня нам особенно необходимо знание реальной картины детского чтения, картины, которая опиралась бы не только на эмоции и личностный опыт, но имела бы под собой реальные основания.

Прежде чем ответить на них, а также провести анализ ситуации, складывающейся с чтением в России, вначале обратимся к мировому опыту. Именно мировой опыт дает нам объяснение многих процессов, происходящих в сегодня в чтении детей в России. Это связано с тем, что в конце 1990 – х гг. и на рубеже веков многие процессы нашей стране в значительной мере сходны с процессами, которые шли на Западе 10-15 лет назад.

В мире «слабых читателей»

Изучение читательского поведения детей и взрослых ведется во всех развитых странах мира. В 80-е гг. внимание общественности привлекла проблема так называемой «функциональной неграмотности» значительной части населения стран Европы и США.

Что такое функциональная неграмотность? Этот феномен неадекватен традиционному представлению о неграмотности. По определению ЮНЕСКО, этот термин применим к любому лицу, в значительной мере утратившему навыки чтения и письма и неспособному к восприятию короткого и несложного текста, имеющего отношение к повседневной жизни. Функционально неграмотные - это «вторично неграмотные» - то есть те, кто умел читать и писать, но в какой-то мере утратил эти навыки, во всяком случае, утратил их настолько, чтобы эффективно «функционировать» в современном, все усложняющемся обществе.

Проблема оказалась настолько острой, что 1990 год по инициативе ЮНЕСКО был провозглашен Генеральной Ассамблей ООН Международным годом грамотности.

Проблемой функциональной неграмотности были крайне озабочены и другие развитые страны. В Канаде в начале 1990-х гг. почти четвертая часть населения была отнесена к функционально неграмотным; при это среди них более половины окончили среднюю школу, а десятая часть имела университетский диплом. В Германии в середине 1990-х гг. насчитали около четырех миллионов вторично неграмотных; во Франции в 1996 году около 20 % трудоспособного населения с трудом могло читать и писать.

По мнению французских исследователей, не все функционально неграмотные люди могут быть отнесены к лицам, отторгнутым в обществе в профессиональном или экономическом смысле. Однако все они в той или иной степени ограничены в культурном развитии и оторваны от социального и интеллектуального общения.

Обычно «функционально неграмотными» становятся люди из семей эмигрантов, то есть те, кто в быту говорит на «своем» языке, отличающимся от языка, на котором принято говорить в данной стране. Эта проблема чрезвычайно актуальна для многих стран мира. Однако выяснилось, что проблема «функциональной неграмотности» носит сложный характер, и такими людьми могут быть не только дети эмигрантов, но и коренные жители.

Независимо от возраста, занимаемого экономического положения и жизненного опыта, функционально неграмотного человека можно охарактеризовать следующим образом: слабая учеба в школе, негативное отношение к учреждениям культуры из-за неумения пользоваться ими и т. д. Группа людей, наиболее близко стоящая к функционально неграмотным или в какой-то мере совпадающая с ними, называется «слабыми читателями», для которых характерно «пассивное» чтение. Сюда относятся взрослые и дети, которые не любят читать. Эта группа читателей была в 1990-е гг. исследована французскими социологами. В своей книге «Чтение во Франции» Катрин Куно дает «портрет» такого читателя.

Определение «слабый читатель» указывает на уровень овладения культурными навыками. Обычно «слабого читателя» представляют как человека, у которого нет времени для чтения. В действительности же речь идет о причине психологического характера: ни его жизненные обстоятельства, ни профессиональная ориентация не способствуют превращению чтения в постоянную привычку. Он читает от случая к случаю и не тратит на это много времени, считая это занятие нецелесообразным. В чтении такие читатели обычно ищут "полезную" информацию, то есть информацию, носящую практический характер. Кроме того, в окружении этого человека чаще всего мало читают и редко говорят (либо вообще не говорят о книгах). Для этой категории читателей мир культуры находится за порогом собственной необразованности: библиотека вызывает чувство робости и ассоциируется с учреждением, предназначенным для посвященных, книжные магазины также предлагают слишком большой выбор, что скорее является препятствием, чем стимулом, побуждающим к чтению. Школьное литературное образование, полученное в детстве, и брошенное на малоподготовленную почву, вызывает скорее отторжение от литературы - во многом благодаря принудительному характеру обучения - и также не способствует развитию интереса к чтению и навыкам самообразования.

«Детские корни» феноменов «слабого чтения» и функциональной неграмотности

Многие исследователи "слабого чтения" и функциональной неграмотности полагают, что причины развития этих явлений лежат в раннем детстве и проистекают не только из школьного, но также из дошкольного периода развития личности ребенка. И огромную, решающую роль здесь играют семья, ее социокультурная среда и читательская культура родителей. Уровень грамотности и культуры чтения детей и подростков в последние десятилетия вызывает обеспокоенность у родителей, учителей, библиотекарей в разных странах.

Благодаря исследованиям (например, немецкого ученого Р. Лемана) сейчас точно известно, что вторичная неграмотность развивается в раннем возрасте, а именно, в третьих классах, после того, как дети только научились читать и писать. Чем характеризуются дети - «слабые читатели»? Прежде всего тем, что им скучно и утомительно читать. Но у этих читателей есть и другие особенности. И самые типичные из них - это различные ошибки в чтении, потеря ритма. Многие из них относятся к чтению, как к тяжелому труду. Хотя они и умеют читать, многие из них делают это только в силу необходимости, для подготовки к занятиям.

Возникшая в детстве нелюбовь к чтению и трудности при восприятии текста, как правило, сопровождают потом человека всю жизнь. И хотя большую часть среди функционально неграмотных в развитых странах обычно составляют бывшие эмигранты и их дети (изначально говорившие на другом языке), в целом слой таких людей довольно значителен. Западные исследователи подчеркивают, что эта группа людей достаточно велика сегодня в любом, даже самом развитом обществе, имеющем культурные традиции.

Предыстория: «кризис чтения» на Западе

Педагоги, библиотекари, воспитатели и широкая общественность во всех развитых странах в 80-е гг. интенсивно обсуждали проблемы так называемого «кризиса чтения», и особенно - чтения детей и юношества. В этот период были отмечены общие тенденции: падение престижа чтения и сокращение времени, уделяемого чтению на досуге, значительные различия в чтении мальчиков и девочек, юношей и девушек. В 90-е гг. Развитие этих процессов продолжается во многих странах. Так, например, значительный спад интереса к чтению отмечается у групп школьников и молодежи в Швеции. В Германии сегодня у детей СМИ (и особенно телевидение) на первом, а чтение на втором месте. И здесь около трети подростков недостаточно умеет читать и писать, т.е. потенциально являются функционально неграмотными взрослыми.

Во Франции в 90-е гг. роль чтения в жизни французских подростков и молодежи значительно уменьшилась. Среди подростков 8-16 лет 25 % в 1992 году за три месяца не прочли ни одной книги (в 1988 г. - 18 %). Каждый второй подросток считал, что чтение - это усилие. У студентов чтение также не являлось любимым занятием. Помимо конспектов и газет они прочитывали одну - две книги в месяц, при этом романы читали лишь четверть опрошенных. Каждый второй не смог назвать автора «Трех мушкетеров». Читать они предпочитали современников, и лишь один из десяти хотел бы что-либо почитать в свободный вечер.

В Англии, согласно результатам социологического исследования детского чтения, проведенного в 1994-1995 гг., наблюдалась тенденция к уменьшению чтения детьми книг по мере взросления: чем старше они становятся, тем меньше читали. Кроме того, английские школьники в 1990-е гг. значительно меньше читали романы Ч.Диккенса, В. Скотта и А.К. Дойла, которые традиционно входили в круг чтения.

Процессы развития «вторичной» - функциональной неграмотности как взрослых, так и юношества наблюдались и в странах Восточной Европы. Ухудшение навыков чтения и письма во второй половине 1990-х гг. было отмечено в Польше.

В США проблема чтения получила общенациональное звучание после доклада «Нация в опасности» (в 1983 г.), когда были обнародованы цифры о большое социальной группе функционально неграмотных Америки, согласно которым функциональная неграмотность среди юных составляла 17 %. С этого времени проблема чтения находится в центре постоянного внимания. Здесь огромное влияние на чтение оказывают СМИ, и особенно телевидение. Как выяснилось, именно телепередачи являются «воспитателем, практически не имеющим себе равных». Исследование большой группы школьников 7-13 лет показало, что их успехи в учебе зависели от количества времени, которое они посвящают просмотру телепрограмм. Выяснилось, что чем меньше времени они проводят перед телевизором, тем лучше учатся. Причем в старших возрастных группах эта разница особенно заметна.

В развитых странах Востока наблюдались сходные процессы. В Японии в 1990-е гг. детей называли «тэрэбико» — «дети телевидения». В этот период дошкольники проводили у экрана от трех до шести часов в день. Наиболее распространенные виды досуга юных горожан были просмотр телепередач, чтение журналов и комиксов, а также компьютерные игры .

Спад интереса к чтению и падение его престижа, так же, как и понижение читательской активности больших социальных групп населения в 80-90 гг. распространяется в ряде западных стран. И особенно заметно это сказывается на детском чтении. Смещение чтения в ряду досуговых занятий детей и подростков, отмечавшееся западными социологами в 80-е годы, в 90-е гг. становится устойчивым.

Однако взгляд на процессы, происходящие в чтении, которые воспринимались в 80-е годы на Западе, как «кризис» в чтении, в 90-е годы претерпел значительные изменения. Сегодня многие исследователи отмечают, что вследствие процессов модернизации, процесс чтения, его престиж и роль претерпевают значительные изменения. Усложнившаяся жизнь, обилие информации, повышение скорости происходящих процессов, новые требования к образованию и уровню квалификации работающих, интенсивное развитие аудиовизуальной культуры - все это и многое другое в совокупности приводит к тому, что меняются мотивы чтения и в целом оно меняет свой характер: оно становится более функциональным и инструментальным, а также в чем-то более прагматичным. Все больше людей читают для того, чтобы получить информацию, для самообразования, для получения конкретных сведений и проч. В то же время, у многих чтение на досуге становится более легким, развлекательным, рассматривается как средство приятного отдыха (например, чтение детективов и «дамских» романов). И в то же время постепенно уходит «чтение для души» (что особенно проявляется на падении интереса к классической литературе). Это - объективные процессы, и сегодня ситуация с чтением в России во многом повторяет аналогичную, развивающуюся на Западе на 10-20 лет раньше.

Одна из характерных черт в 90-е гг. на Западе: продолжающееся падение интереса к чтению и читательской активности у различных групп населения, особенно у юных, и в то же время возрастание интереса к «экранной» культуре.

Текст и экран: проблемы восприятия информации

Уже сегодня на Западе передачи