Плата за землю
Плата за землю, рассматриваемая как элемент системы платного землепользования, — это экономическая форма, внешнее выражение отношений, складывающихся в процессе пользования, владения и распоряжения землей между ее собственником и владельцем или пользователем. Присвоение земельным собственником платы за землю есть способ существования собственности как экономической категории. Земельная собственность и плата за землю взаимосвязаны и взаимообусловлены, представляя собой как бы две стороны одной медали: какова по существу форма собственности, такова форма платы, и наоборот.
Присущий той или иной экономической системе тип связи между стадиями процесса воспроизводства общественного продукта — натуральный, товарный или планомерный, — обусловливает, в свою очередь, характер, способ определения и величину платы за землю. Последняя может быть либо частью рабочего времени владельца или пользователя земли, либо частью произведенного им с использованием земли продукта в натуральной или денежной форме. В плате за землю, как в фокусе, пересекаются различные экономические отношения и формы, что позволяет рассматривать плату за землю как элемент системы рыночного землепользования и вместе с тем как синоним этой системы.
Сущность платы за землю раскрывается в теории земельной ренты.
Земельная рента как экономическая категория рыночной экономики непосредственно связана с частной собственностью на землю и рынком земли. Она образуется как при разъединении земли в качестве объекта собственности и объекта хозяйствования (аренда земли), так и при соединении их в одном физическом (юридическом) лице. Образуются две нормальные формы земельной ренты: абсолютная и дифференциальная. Первая связана с частной собственностью на землю и возможным более низким органическим строением капитала в сельском хозяйстве по сравнению с промышленностью, вторая — с частной собственностью на землю и дифференциацией земли по качеству и местоположению. Частная собственность на землю служит причиной возникновения абсолютной ренты и средством превращения добавочной прибыли в дифференциальную ренту. Отсюда — стоимости прибавочного продукта соответствует сумма средней прибыли (ссудный процент плюс предпринимательский доход) и земельной (абсолютной и дифференциальной) ренты.
Доли рассматриваемых форм земельной ренты в стоимости и цене продукции сельского хозяйства зависят от социальных и естественных условий сельскохозяйственного производства, а в конечном счете — от уровня развития экономики в целом. Так, чем выше уровень эффективности производства в земледелии, тем меньше доля абсолютной ренты в стоимости и цене продукции, тем, естественно, меньше величины стоимости и цены при прочих равных условиях. В рамках арендных отношений на уровень технической оснащенности земледелия существенное влияние оказывает срок аренды земли: чем этот срок продолжительнее, тем больше заинтересован арендатор в рационализации землепользования, так как при фиксированной величине арендной платы это ведет к снижению издержек и росту прибыли. Вековые сроки аренды земли сводят к минимуму влияние на результаты землепользования частной собственности на землю и абсолютной земельной ренты. На общую массу абсолютной ренты, образующейся в земледелии, влияет доля земель сельскохозяйственного назначения, находящихся в частной собственности граждан: чем эта доля больше, тем (при прочих равных условиях) больше масса абсолютной земельной ренты.
Рассмотренные выше и другие факторы образования абсолютной земельной ренты действуют во многом в прямо противоположных направлениях. Однако в условиях частной собственности на землю и рынка земли равнодействующая этих факторов никогда не равна нулю, она всегда больше нуля. Иное положение означало бы отсутствие частной собственности на землю.
В работах советских экономистов, исследовавших проблемы земельной ренты, как правило, отрицалась абсолютная рента и признавалась только земельная рента дифференциальная. Отдельные авторы настаивают на этом до сих пор. Апеллируют обычно к научно-техническому прогрессу, который выравнивает органическое строение капитала в земледелии и промышленности и приближает их к органическому строению общественного капитала. Но ведь при этом остается частная земельная собственность, которая, по сути, и создаёт эту форму земельной ренты. То есть удовлетворительно доказать отсутствие абсолютной земельной ренты становится невозможно. Тогда абсолютную земельную ренту объявляют вымыслом Маркса, дескать, абсолютная рента никогда не была подсчитана, органическое строение капитала в сельском хозяйстве современных развитых капиталистических стран не ниже, а даже выше, чем в промышленности, крупных земельных собственников уже нет, частная земельная собственность не служит барьером на пути проникновения капитала в земледелие и т. д.
Абсолютная земельная рента, как, впрочем, и дифференциальная, в том виде, в котором они рассмотрены в "Капитале", есть плод абстрактного исследования.
В реальной рыночной экономике нет ни дифференциальной, ни абсолютной земельной ренты, а есть частная собственность на землю, цена земли, земельный налог, арендная плата. В условиях рынка земли не может быть такого положения, при котором какие-либо земельные участки, скажем, лучшие по качеству и местоположению, имели цену, а худшие не имели рыночной цены. В рыночном обороте на рынке земли постоянно обращаются земли всех категорий, разного качества и местоположения, все они служат предметами купли-продажи, залога, аренды и т. д. Арендодатель и арендатор худшей земли определяют в арендном договоре размер арендной платы точно так же, как и лучшей, т. е. исходя из цены земли, нормы ссудного процента и срока аренды.
Что есть цена земли? Это капитализированная (капитализация — процедура превращения в капитал годового дохода) годовая земельная рента. Если предположить, что существует только дифференциальная земельная рента, то очевидно, что рентная часть дохода собственника худшего земельного участка будет равна нулю. В действительности собственник такого земельного участка получает, например, при сдаче земли в аренду — арендную плату.
Иное противоречило бы самой сущности частной собственности, да и всякой собственности вообще. Но в таком случае, что же капитализируется при формировании цены худшего земельного участка, дифференциальная рента на котором равна нулю? Какой доход? Ответ может быть один: капитализируется часть стоимости продукта, произведенного на худшем участке земли. Капитализируемая годовая земельная рента не вызвана отличием качества или местоположения данного земельного участка от аналогичных характеристик других земельных участков или различной производительностью последовательных вложений капитала на данном, отдельно взятом земельном участке. Такая земельная рента является величиной абсолютной. Ее творческой субстанцией может быть и фактически является только частная земельная собственность, т.е. право собственника присваивать часть дохода, образующегося при хозяйственном использовании объекта собственности. Абсолютная рента входит в состав стоимости и цены продукции, произведенной на всех различающихся качеством и местоположением земельных участках, прибавляясь к дифференциальной ренте, образующейся на всех следующих за худшим земельных участках. Минимальную сумму абсолютной ренты в какой-либо стране можно определить, например, по размеру дохода, получаемого арендодателями худших земель, используя при этом данные земельного кадастра.
Общую же величину абсолютной ренты можно определить только на основе метода, позволяющего отделить абсолютную ренту от дифференциальной. Таковым является метод макроренты, излагаемый в главе II.
Как же в таком случае быть со стоимостным источником абсолютной земельной ренты? Его надо связывать, конечно, только с более низким органическим строением
капитала в земледелии по сравнению со среднеобщест-венным органическим строением. Но ведь утверждают, что это отличие не подтверждается статистикой современных капиталистических стран. Однако этот же автор замечает, что государство обычно субсидирует фермеров из госбюджета для того, чтобы обеспечить получение ими средней прибыли. Субсидии в 1986 г. составляли к стоимости валовой продукции сельского хозяйства в США — 36%, в Канаде — 56%, в Японии — 79%, в Южной Корее — 59% и т. д. Эти факты не только не опровергают, а, напротив, убедительно доказывают реальность абсолютной земельной ренты.
Несмотря на отсутствие со стороны частной земельной собственности препятствий к продвижению в земледелие технического прогресса, взаимодействие этой собственности с естественными особенностями земледелия (которые не могут быть устранены техническим прогрессом) приводит к образованию части стоимости продукции, являющейся материальной субстанцией абсолютной земельной ренты. Это ведет к росту стоимости и цены продукции земледелия. Но в силу весьма сложного рыночного механизма взаимодействия цены продуктов земледелия, доходов, спроса, предложения и других конъюнктурных факторов в современных условиях подлинная, действительная цена продуктов земледелия не воспринимается потребителями. Фермеры в целом ряде случаев не могут получить на рынке полный стоимостной эквивалент реализуемой ими продукции. Причем очевидно, что чем более развито потребление, тем больше число таких случаев. Государство регулирует этот процесс с помощью бюджета за счет налогоплательщиков, которые прямо и непосредственно, на рынке земледельческих товаров, отказываются добровольно уплатить фермерам их высокую, но реальную цену. Ясно, что общество тем самым обеспечивает получение дохода частными земельными собственниками.
То есть налицо выраженные в формах реального рынка все те атрибуты процесса образования абсолютной земельной ренты, которые вскрыты в ходе абстрактного исследования при рассмотрении феномена земельной ренты в чистом виде.
Для правильного определения платы за землю важное значение имеет объемное видение теории земельной ренты. Существуют два органически между собой взаимосвязанные единством рыночной экономики аспекта теории земельной ренты: макроэкономический и микроэкономический. Земельная рента на макроуровне представляет собой часть стоимости созданного в общественном производстве годового прибавочного продукта, рента на микроуровне — это разность между стоимостью продукта, произведенного с использованием земли в качестве средства производства, или пространственного базиса, и индивидуальными издержками производства землевладельца или землепользователя.
Рента на макроуровне исследована Ф. Кенэ, А. Смитом, К. Марксом. Введение в научный и практический оборот этой категории имеет прежде всего эвристическое значение, поскольку раздвигает привычные рамки теории земельной ренты. Вместе с тем, макрорента может быть использована для разного рода макроэкономических расчетов, например, для определения народнохозяйственной ценности земли как элемента национального богатства страны, для расчетов возможной величины земельного налога при формировании федерального бюджета и т. д. Макрорента оказывается единственно возможным методом определения нормативной цены земли и нормативов годовой земельной ренты при переходе от плановой экономики к рыночной, когда, в силу отсутствия рынка земли, отсутствует, естественно, и цена земли.
Для определения в этих условиях нормативной цены земли и нормативов годовой земельной ренты не представляется возможным использовать ренту на микроуровне в силу ее абстрактной сущности. В реальной рыночной экономике земельный налог и арендная плата как формы выражения годовой земельной ренты, исчисляются в виде доли цены земли. В плановой экономике (несовместимой с такими категориями, как рынок земли, цена земли и т. д.) попытки рассчитывать микроренту неизбежно упирались, как в камень преткновения, в нулевую ренту на землях худшего качества и местоположения. Это естественно, так как земельная рента определялась как разность между наибольшей ценой продукта (замыкающими затратами) и индивидуальными издержками предприятий, использующих земли разного качества и местоположения. Иначе говоря, определялась только дифференциальная земельная рента. С целью преодоления препятствия в виде нулевой дифференциальной ренты предпринимались явно утопические попытки исчислить стоимость продукции или общественно необходимые затраты труда. В конце концов получила распространение адекватная плановой системе схема полярных (рентных) платежей.
Развертывание рынка земли означает возможность и необходимость восстановления правильных методов определения земельного налога и арендной платы, вытекающих из их сущности как рыночных категорий, а именно в виде доли цены земли. К числу таких методов относится метод макроренты. При этом восстанавливается нарушенное плановой экономикой истинное соотношение между земельной рентой и ее формами — ценой земли, земельным налогом, арендной платой. Последнее означает возможность и неизбежность содержательного и (что особенно существенно и необычно для плановой системы) численного несовпадения величины земельной ренты и величины, например, земельного налога. Речь идет о присущих рыночной экономике несовпадениях законов и факторов движения экономических форм и определяющих их субстанций. Эти несовпадения существуют, конечно, в рамках единства содержания и их экономических форм, из чего вытекает, например, то, что в основе движения цены земли лежит, в конечном счете, движение земельной ренты. Практикой установлено, что цена земли (если рассматривать ее за достаточно длительный промежуток времени, когда сглаживаются конъюнктурные рыночные колебания цен на землю) повышается (понижается) при росте (уменьшении) годовых доходов земельных собственников и снижении (увеличении) нормы ссудного процента.
Теория земельной ренты может служить основой для решения такой сложной проблемы, как дотирование государством сельского хозяйства.
В эпоху классического капитализма (Западная Европа, XVIII—XIX в. в.) основной формой земельных отношений были арендные отношения, когда на одной стороне выступал частный земельный собственник, получатель земельной ренты в форме арендной платы, на другой — земледелец-арендатор. Эти отношения всецело регулировались механизмом свободного рынка и исключали какое-либо вмешательство государства. .Это означает, что земледелец полностью отвечал за результаты своего труда, которые оценивались рынком в ходе сопоставления рыночных цен на продукцию земледельца и индивидуальных издержек его производства. Отрицательные значения этой разности означали разорение земледельца, расторжение арендного договора и т. д.
Существование частной собственности и земельного рынка гарантировало всем земельным собственникам, в том числе имеющим худшие земли, получение арендной платы. Это поднимало рыночную цену продуктов земледелия на уровень индивидуальной стоимости земель относительно худшего качества и местоположения.
Такой характер формирования рыночных цен продукции сельского хозяйства приводил, однако, к противоречиям между земельным собственником и арендатором в основном из-за длительности арендного договора, а также между земельным собственником и промышленным капиталистом, поскольку в силу образования абсолютной ренты уменьшалась средняя прибыль в промышленности. Эти противоречия разрешались, главным образом, путем разорения тех хозяйствующих субъектов, индивидуальная стоимость продукции которых была выше рыночной цены продукции. То есть в эпоху классического капитализма господствовала жесткая рыночная схема производства и обмена. Филантропия в виде, например, субсидирования земельным собственником арендатора тут, как правило, исключалась.
В плановой экономике государство как единственный собственник земельного фонда страны, осуществляющий на этой основе одновременно и регулирование экономики, деформировало рентные отношения. Оно устанавливало цены на продукцию сельского хозяйства на таком уровне, который позволял ему в зависимости от различных обстоятельств изымать не только часть стоимости продукции сельского хозяйства, но порой оставлять земледельцам минимум этой стоимости. При этом государство возвращало часть изъятого в разных формах (централизованное снабжение техникой, удобрениями, денежными средствами и т.д.). Такой форме экономического взаимодействия государства и сельского хозяйства соответствовала форма хозяйствования — колхозы и совхозы.
Можно ли определить такого рода экономические отношения земельного собственника—государства и землепользователя—сельского хозяйства как подпадающие под определение дотационных отношений? Весьма сомнительно. Ибо в данном случае государство регулирует фактически весь спектр земельных отношений, весь процесс воспроизводства продукции сельского хозяйства — от предоставления земли в пользование до потребления продукции. Земля как объект собственности и как объект хозяйствования слита в рамках государственной земельной собственности. Поэтому характер финансовых и натуральных потоков, движущихся между государством и сельским хозяйством в рамках плановой экономики, не позволяет квалифицировать складывающиеся при этом отношения как дотационные; эти отношения — сама суть данной экономической системы.
Парадокс состоит в том, что рассмотренные отношения практически в неизменном виде перекочевали в современную переходную экономику и сохраняются в ней по сию пору в связи с тем, что земельная реформа как составная часть рыночных преобразований фактически не осуществляется. Но так как плановой системы больше нет, то экономические отношения сельского хозяйства и государства существенно осложняются. Государство не регулирует цены, в том числе на продукцию сельского хозяйства, а следовательно, может претендовать только на часть стоимости земледельческих товаров, равную максимум земельной ренте в виде земельного налога или арендной платы. По идее должно радикально измениться содержание и прочих экономических отношений между государством и аграрным сектором. Каким образом?