Особенности психологических последствий травматического стресса у экстравертированных и интровертированных участников боевых действий
3. «Остервеневшие», которые за время боевых действий выработали в себе гиперагрессивность. Они опасны и для себя, и для окружающих, особенно когда в руках у них оружие.
Разнообразные отсроченные реакции на психотравмирующие события войны проявляются в зависимости от индивидуальных свойств комбатантов. Согласно исследованиям А. Кардинера, это могут быть фиксация на травме, типичные сны, снижение общего уровня психической деятельности, раздражительность или взрывные агрессивные реакции.
Существуют несколько точек зрения на природу различий посттравматических стрессовых реакций у ветеранов.
По наблюдениям М. Горовица, длительность процесса ответного реагирования на стрессовое событие обусловливается значимостью для индивида связанной с этим событием информации.
При благоприятном осуществлении данного процесса он может длиться от нескольких недель до нескольких месяцев после окончания психотравмирующего воздействия. Это нормальная реакция на стрессовое событие. При обострении ответных реакций и сохранении их проявлений в течение длительного времени следует говорить о патологизации процесса ответного реагирования.
М. Горовиц выделяет четыре фазы ответной реакции на стрессовые события:
— фазу первичной эмоциональной реакции;
— фазу «отрицания», выражающуюся в эмоциональном оцепенении, подавлении и избегании мыслей о случившемся и ситуаций, напоминающих о психотравмирующем событии;
— фазу чередования «отрицания» и «вторжения» («вторжение» проявляется в «прорывающихся» воспоминаниях о психотравмирующем событии, снах о событии, повышенном уровне реагирования на все, что напоминает психотравмирующее событие);
— фазу дальнейшей интеллектуальной и эмоциональной переработки травматического опыта, которая заканчивается его ассимиляцией или аккомодацией к нему.
Преодоление индивидом психотравмирующего воздействия стрессоров боевой обстановки зависит не только от успешности когнитивной переработки травматического опыта, но и от взаимодействия трех факторов: характера психотравмирующих событий, индивидуальных характеристик ветеранов и особенностей условий, в которые ветеран попадает после возвращения с войны.
К характеристикам психотравмирующего события относят: степень угрозы для жизни; тяжесть потерь; внезапность события; изолированность от других людей в момент события; воздействие окружающей обстановки; наличие защиты от возможного повторения психотравмирующего события; моральные конфликты, связанные с событием; пассивная или активная роль ветерана: был ли он жертвой или активно действующим лицом во время события; непосредственные результаты воздействия данного события.
Среди индивидуальных характеристик ветерана выделяются: уровень развития совладающего поведения, эффективность психологической защиты, имевшиеся до травмы трудности адаптации, психические отклонения, а также демографические показатели.
Послевоенное окружение ветерана характеризуют: уровень поддержки, культурные особенности, отношение окружающих к войне, социальная помощь.
Взаимодействие этих трех факторов с процессом когнитивной переработки психотравмирующего опыта (сочетание избегания воспоминаний с периодическим их повторением) приводит либо к росту психического напряжения, либо к постепенной ассимиляции психотравмирующего опыта. В результате возможны два исхода: психическая «рестабилизация» или возникновение посттравматических стрессовых расстройств.
По мнению ряда специалистов, полное избавление от боевого посттравматического синдрома невозможно. Его признаки имеют тенденцию не только сохраняться продолжительное время, но и нарастать, а также проявляться внезапно на фоне внешнего благополучия. Состояние ветерана можно улучшить только с помощью системы реабилитационных мероприятий. Реабилитация может иметь временный, но значительный успех, приводящий к резкому улучшению качества жизни.
Клиническая картина ПТСР обычно включает в себя:
• Нарушения сна. Для кошмарных снов при ПТСР характерно фотографически точное воспроизведение действительно пережитых событий, поэтому данное расстройство следует предполагать у любого человека, описывающего необычно живые или правдоподобные ночные кошмары. Больные могут просыпаться в поту или в возбуждении, возможно, с криком, нападая на лежащего рядом в постели.
• Социальное избегание, дистанцирование и отчуждение от других, включая близких членов семьи. При несоответствии прежнему складу личности такого рода поведение должно наводить на подозрение о наличии ПТСР.
• Изменения поведения, эксплозивные вспышки, раздражительность или склонность к физическому насилию.
• Злоупотребление алкоголем или наркотиками, особенно для «снятия остроты» болезненных переживаний, воспоминаний или чувств.
• Антисоциальное поведение или противоправные действия. При отсутствии такого поведения в подростковом возрасте следует думать о ПТСР.
• Депрессия, суицидальные мысли или попытки самоубийства.
• Высокий уровень тревожной напряженности или психологической неустойчивости.
• Неспецифические соматические жалобы (например, головная боль). У лиц с ПТСР часто обнаруживаются соматические и психосоматические расстройства в виде хронического мышечного напряжения, повышенной утомляемости, мышечно-суставной, головной, артритоподобной болей, язвы желудка, боли в области сердца, респираторного симптома, колита. В работе Горовица и соавторов (1994) было показано, что у 75 % пациентов с ПТСР встречаются головные боли и чувство слабости в различных частях тела, у 56 % — тошнота, боли в области сердца, в спине, головокружение, чувство тяжести в конечностях, онемение в различных частях тела, «ком в горле», и наконец, 40% обследованных беспокоило затруднение дыхания.
Острое ПТСР диагностируют, когда симптомы возникают в пределах 6 месяцев после перенесенной травмы и сохраняются не более 6 месяцев. Прогноз хороший. О хронических ПТСР говорят, когда продолжительность симптомов превышает 6 месяцев. И, наконец, для отсроченных ПТСР характерно появление симптомов после латентного периода (месяцы, годы). При отсроченном и хроническом ПТСР симптоматология появляется через 6 месяцев после травмы и длится более 6 месяцев.
Для развития ПТСР у ветеранов войны характерны пять фаз:
1) начальное воздействие;
2) сопротивление/отрицание;
3) допущение/подавление;
4) декомпенсация;
5) совладание с травмой и выздоровление.
Как видно из приведенной выше схемы, выздоровлению предшествует период декомпенсации. Однако, по мнению многих авторов, существует значительно большее разнообразие ответных реакций на травматическое событие, положение о существовании окончательной фазы разрешения не подтверждается практикой, выздоровление происходит гораздо медленнее, чем ожидается. Поэтому следует говорить о нескольких возможных путях развития заболевания.
Один из них заканчивается адаптивным разрешением. Второй путь — дезадаптивное разрешение ПТСР в виде одной из форм, основанной:
• на генерализованной реакции страха;
• на генерализованной реакции гнева;
• на диссоциации;
• на реакции «ухода в себя»;
• на использовании травмы.
Концепция дезадаптивного разрешения полезна для понимания того факта, что индивидуумы с хроническим ПТСР не «просто застряли» между 2-й и 3-й фазами. В попытке «прийти к соглашению с травмой» у них изменяется представление о себе и окружающем мире. Личностные изменения, наблюдаемые у лиц с ПТСР, являются отражением достигнутого типа разрешения.
Практически у всех ветеранов длительное время после войны проявляются выраженные первичные симптомы ПТСР. К ним относятся:
1) Повторное переживание травмы, которое имеет несколько форм (для диагноза ПТСР достаточно наличия одной формы). Самый частый (у 80% пациентов) вариант повторного переживания травмы — повторяющиеся ночные кошмары, которые в первые 2—4 года после войны беспокоят практически всех ветеранов. Для таких сновидений характерны чувство беспомощности, одиночества в ситуации угрозы для жизни, преследование врагами, выстрелы и попытка убийства, отсутствие оружия для защиты. Подобного рода сны нередко являются частью сновидений о войне. Сильнее всего ночные кошмары беспокоят пациентов с последствиями контузии головного мозга. Часто сновидения сопровождаются различными движениями.
Второй по выраженности проявлений вариант повторного переживания травмы — это психологический дистресс, возникающий обычно под воздействием событий, символизирующих травматическое переживание или имеющих сходство с различными его аспектами, включая празднование военных годовщин. Данные проявления в той или иной степени наблюдаются почти у 70 % обследованных. Многие внешние события являются своего рода триггерами, напоминающими боевой опыт и вызывающими неприятные ассоциации (низко летящий вертолет; столкновение с информацией о войне; работа фотостимулятора при регистрации ЭЭГ, ассоциирующаяся с очередью из автомата). Эти стимулы могут реактивировать симптомы ПТСР и дистресс.
Периодически возникающие воспоминания о военных событиях (еще одна форма «вторжения») отмечаются более чем у 80 %, обследованных. Наиболее часто наблюдались печаль по поводу потери, сопровождающаяся острой эмоциональной болью, прокручивание тех или иных аспектов травматических событий.
Предполагается, что, несмотря на вызываемый дискомфорт, повторное переживание травмы имеет адаптивное значение. Показано, что попытки избежать неприятных повторных переживаний травмы чаще ведут к патологическому разрешению.
2) Эмоциональное оскудение, а также избегание стимулов, связанных с травмой, является второй важной клинической чертой ПТСР. Подавляющее число обследованных ветеранов отмечают снижение или потерю интереса к какой-либо активности, которая «раньше занимала», ощущение отчуждения (отгороженности) от других людей, снижение способности радоваться, любить, быть беззаботным, уход от социальной жизни. Эмоциональные проблемы отражаются и на семейной жизни. Супруги обследованных описывают их как холодных, бесчувственных, незаботливых людей. Обращает на себя внимание неустроенность личной жизни значительного числа ветеранов: многие испытывают трудности с женитьбой, среди тех, кто вступил в брак до или сразу после войны, отмечается большое число разводов.
Кроме того, ветеранам свойственно ощущение «отсутствия завтрашнего дня» (расстройство временной перспективы), что проявляется в виде пессимизма (будущее неперспективно, будущего нет), представления о кратковременности предстоящего отрезка жизни, ожидания несчастья в будущем.
3) Симптомы повышенной возбудимости. Они проявляются прежде всего расстройствами сна, связанными или не связанными с ночными кошмарами. У обследованных ветеранов выделены следующие варианты нарушения сна: инсомнии (нарушение засыпания, поверхностный сон, раннее пробуждение, отсутствие чувства отдыха после сна); парасомнии (двигательные, психические — в форме ночных кошмаров).
Повышенная раздражительность, ярость, гнев, склонность к насилию являются типичными проявлениями еще одной констелляции симптомов повышенной возбудимости. В 95% случаев наблюдается выраженное снижение устойчивости внимания. О повышенной осторожности, сверхбдительности сообщают 80% обследованных ветеранов.
К вторичным симптомам ПТСР, наблюдаемым у пациентов многие годы, относят: депрессию, тревогу, импульсивное поведение, алкоголизм (токсикоманию), соматические проблемы, нарушение чувства времени, нарушение Эго-функционирования.
В структуре жалоб, которые анализировались по Гиссенскому психосоматическому опроснику, у ветеранов с признаками ПТСР наибольший удельный вес имеют жалобы, относящиеся к состоянию сердечно-сосудистой системы — 36 % всех жалоб. Несколько меньше жалоб связано с проявлением нервного истощения — 24,6 %. Жалобы, связанные с болями различной этиологии и локализации — 20,2 %. Жалобы на состояние желудочно-кишечного тракта — 19,1 %. Общая интенсивность жалоб у ветеранов с признаками ПТСР почти в 2 раза больше, чем у ветеранов без ПТСР. Общая интенсивность жалоб у ветеранов без ПТСР практически не отличается от этого показателя у здоровых людей, не участвовавших в военных действиях. Особенностью группы ветеранов без ПТСР является (в отличие от здорового контингента) превалирование жалоб (40,5 %), связанных с состоянием сердечно-сосудистой системы (в контрольной группе этот фактор не более 20 %).
Психопатологические нарушения у ветеранов Афганской войны были представлены следующими синдромами: истеро-ипохондрический (32 %); астено-ипохондрический (35 %); обсессивно-фобический (33 %); астено-депрессивный (26 %); асгено-невротический (38 %). При этом, по сравнению с ветеранами, не имеющими признаков ПТСР, у ветеранов с признаками ПТСР в 3,7 раза чаще выражен астено-невротический синдром (особенно его субклинические формы); в 4,7 раза — астено-ипохондрический синдром; в 9,5 раза — обсессивно-фобический синдром; в 7,3 раза — истеро-ипохондрический синдром; в 7,5 раза — астено-депрессивный синдром.
В отечественной литературе описываются типы психической дезадаптации ветеранов, выделенные в зависимости от целостной поведенческой стратегии.
Первый тип — активно-оборонительный (преимущественно адаптированный). Отмечается либо адекватная оценка тяжести заболевания, либо тенденция к его игнорированию. Наблюдаются невротические расстройства. У части ветеранов этого типа выражено стремление обследоваться и лечиться амбулаторно. Второй тип — пассивно-оборонительный (дезадаптация с интрапсихической направленностью). В его основе — отступление, примирение с болезнью. Характерны тревожно-депрессивные и ипохондрические тенденции. Снижена потребность бороться с болезнью, нередка ориентация на «выигрыш» от нее. Психический дискомфорт проявляется в жалобах соматического характера. Третий тип — деструктивный (дезадаптация с интерпсихической направленностью). Характерно нарушение социального функционирования. Наблюдаются внутренняя напряженность, дисфория. Часто отмечаются конфликты, взрывное поведение. Для разрядки отрицательных аффектов пациенты прибегают к алкоголю, наркотикам, агрессивным действиям и суицидальным попыткам.
Описаны разнообразные психопатологические симптомокомплексы, наблюдаемые у ветеранов.
Для астенического симптомокомплекса характерны выраженные возбудимость и раздражительность на фоне повышенной утомляемости и истощаемости, эмоциональная слабость, пониженное настроение, обидчивость. Обсессивно-фобический симптомокомплекс проявляется чувствами немотивированной тревоги и страха, навязчивыми воспоминаниями психотравмирующего события. При истерическом симптомокомплексе наблюдаются повышенная внушаемость и самовнушаемость, стремление привлечь к себе внимание, демонстративный характер поведения. Для депрессивного симптомокомплекса характерны пониженное настроение, чувство пессимизма. Для эксплозивного симптомокомплекса характерны повышенная раздражительность, взрывчатость, злобность и агрессивность. Психоорганический симптомокомплекс, как правило, развивается у пострадавших, перенесших черепно-мозговую травму (астения, дисфория, нарушения памяти, эмоциональные расстройства, нарушения сна). Возможны кратковременные эпизоды дереализации, делириозные и онейроидные расстройства.
С целью изучения процессов социально-психологической реадаптации боевых контингентов к службе в условиях мирного времени в 1995-1996 гг. и 1999-2000 гг. было обследовано более 550 военнослужащих срочной службы спустя 2,5-3 месяца после вывода из районов боевых действий к месту постоянной дислокации.
В качестве методик исследования применялись: методы социально-психологического изучения и психологического обследования: биографическая анкета; анонимная анкета для оценки отношения обследуемых к службе, а также динамики социально-психологического климата в воинском коллективе; параметрическая социометрия; анкета САН; опросники «Прогноз», СМИЛ, 16-ФЛО, шкала Спилбергера, тест Розенцвейга для оценки социальной адаптированности и характера реагирования на конфликтные и фрустрирующие межличностные ситуации. В период обследования подразделения имели "смешанный" состав и включали как военнослужащих, имевших боевой опыт, так и лиц, не участвовавших в боевых действиях. В процессе обследования все военнослужащие были разделены на две группы. В первую (основную) вошли военнослужащие, участвовавших в боевых действиях. Во вторую (контрольную) вошли военнослужащие срочной службы из тех же подразделений, проходивших службу в мирных условиях. В качестве другой контрольной группы (контроль-2) выступали более 150 военнослужащих, так называемых “однородных” подразделений, личный состав которых не участвовал в боевых действиях. Результаты исследований свидетельствовали, что практически сразу после вывода военнослужащих из боевых действий у командиров (офицеров) возникли определенные трудности в поддержания уставного порядка в подразделениях. Было отмечено резкое ухудшение морально-психологического климата в частях и подразделениях и появление конфликтов между военнослужащими из числа боевых контингентов и вновь назначенными командирами, не имевшими боевого опыта. Проведенный математико-статистический анализ полученных данных позволил установить, что в основной группе десантников, имелось достоверное снижение показателей нервно-психической устойчивости (НПУ по методике «Прогноз»), определялась тенденция к повышенной ситуационной тревожности (шкала Спилбергера), а также более низкие значения показателей субъективной оценки самочувствия по методике «САН». Непосредственные наблюдения и проведенные исследования свидетельствуют о том, что военнослужащие, принимавшие длительное участие в боевых действиях, в период адаптации к мирным условиям, смены ритма жизни и социальных условий службы, проявляли склонность к повышенной эмоциональной лабильности, напряженности и тревоге, сочетавшимися с некоторой неуверенностью в себе, утратой интересов к работе и службе.
Проведенные исследования свидетельствовали, что почти 70 % военнослужащих «основной» группы предъявляли по несколько жалоб (2-3) на состояние своего здоровья, а более 15 % обследованных лиц предъявляли от 5-и до 11-и жалоб, в основном имевших невротическую природу (плохое самочувствие, сниженное настроение, наличие головокружения, головную боль, мышечную слабость, инсомнические нарушения и др.). В контрольной выборке процент таких лиц был в 2-3 раза меньшим.
При сравнительном анализе данных, полученных с помощью 16-факторного личностного опросника, установлено, что обследуемые из числа лиц, проходивших службу в условиях ведения боевых действий, были настроены более консервативно, у них отмечалось достоверное снижение уровня моральной нормативности, ориентация «на себя» и «поглощенность» своими переживаниями. Кроме того, в группе комбатантов отмечалась выраженная тенденция к излишней напряженности и фрустрации.
При сравнительном анализе данных основной и контрольной групп, полученных с помощью методики СМИЛ, установлено, что изучаемые выборки достоверно различались между собой, причем у комбатантов отчетливо прослеживались следующие основные тенденции:
1. Растет безразличие к тому, как они выглядят в глазах окружающих, они не стремятся представить себя в более выгодном свете, в меньшей степени склонны ориентироваться на социально желательные нормы поведения.
2. Склонность к формированию ипохондрических и психастенических реакций, что скорее всего связано с явлениями эмоционального утомления, отсутствием эмоциональной разрядки и компенсации.
3. Тенденция к поведенческим реакциям, характеризующимся импульсивностью и несдержанностью в межличностном общении с окружающими, что в ряде случаев приводило к неуставным взаимоотношениям в воинских коллективах и даже антисоциальным поступкам.
4. Повышенная фиксация на «внешних» и «внутренних» проблемах, проявляющаяся затруднённостью в установлении межличностных контактов с тенденцией к группированию по принципу «чеченец – нечеченец», активным отвержением лиц, в том числе и командиров «не нюхавших пороха».
Достаточно интересные данные получены при обследовании групп методикой Розенцвейга, предназначенной для оценки социальной адаптированности и характера реагирования на конфликтные и фрустрирующие межличностные ситуации. Так, в основной группе общий уровень стрессоустойчивости был ниже, чем в контрольных, состояние фрустрации наступало чаще, при этом количество реакций «препятственно-доминантного» типа (OD) преобладало над «самозащитным» (ED) и «разрешающим» (NP) типами реагирования. Обследуемые основной группы при действии значимого фрустратора склонны в значительно большей степени фиксироваться, «застревать» на источнике конфликтной ситуации, они реже находят социально адекватные пути их разрешения. Индивидуальные комбинации приемов, используемых личностью при выходе из трудных ситуаций, рассматриваются как одна из характеристик или форм социальной адаптации. Фиксация на препятствие или конфликте в этом плане рассматривается как снижение приспособительных реакций. В контрольной группе наиболее часто встречалось реагирование по, так называемому, «самозащитному» типу. Усредненный профиль выглядел, как
ED > OD > NP
что в целом соответствует средне-нормативным показателям для здоровых людей.
Статистически значимые различия в группах получены и при сравнительном анализе способов разрешения фрустрирующих ситуаций. Если в контрольной группе достоверно чаще разрешение конфликтов осуществлялось за счет перекладывания ответственности на других или они надеялись на то, что конфликтная ситуация со временем разрешится «сама собой», то в основной группе комбатанты достоверно чаще принимали на себя ответственность за исправление или разрешение проблем.
При анализе
общей направленности
реакций на
фрустрацию
статистически
значимых различий
между группами
не выявлено.
В ответах преобладали
реакции «внешне
обвинительной»
направленности,
т.е. внешней
агрессии. На
втором месте
по частоте были
реакции отрицания
чьей-либо вины
при возникновении
фрустрации.
Характерно,
что обследуемые
обеих групп
редко были
склонны принимать
вину на себя.
Это отличает
обе группы
военнослужащих
от средней
популяционной
нормы для здоровых
лиц, у которых
реакции «самообвинительной»
направленности
количество
преобладает
над «безобвинительными».
Показатель
групповой
конформности
(адаптивности)
в контрольной
группе был
несколько выше,
чем в основной,
но различия
не достигали
уровня статистически
значимых.
Подтверждением
тезиса о том,
что на этапах
реадаптации
у военнослужащих
нарастает
нервно-психическое
напряжение,
проявляющееся
в поведенческих
реакциях, могут
служить результаты
социально-психологического
изучения комбатантов
с помощью анкеты
«Ветеран»,
разработанной
на кафедре
психиатрии
ВМедА им. С.М.
Кирова.
Анализ полученных данных свидетельствовал, что респонденты, оценивая изменения, произошедшие с ними за время службы в «горячих точках», утверждали, что они стали «более тревожными и настороженными» (38,6 % опрошенных). Часть из них (34,1 %) отмечают у себя «излишнюю злость, жестокость и агрессивность», а большинство (59,1 %) «переоценили свои жизненные цели, ценности и по-другому стали смотреть на жизнь». Для многих комбатантов было характерно «обостренное чувство справедливости» (25,0 %), при этом почти 9 % респондентов отметили «не проходящее чувство вины перед погибшими товарищам». На этапе реадаптации для большинства комбатантов были характерны переживания, по поводу возможных проблем, с которыми им придется встретиться в условиях мирной жизни («на гражданке»). Свидетельством этого являются данные раздела анкеты «Ветеран», где военнослужащим предлагалось указать круг важных и значимых проблем, которые у них могут появиться после увольнения из армии. Более 56 % комбатантов на 1-е место поставили проблему, связанную с физическим здоровьем; проблемы, которые у них появятся в связи с трудоустройством и поиском своего места в жизни (29,5 %); созданием семьи и воспитанием детей (29,5 %). Около 16 % высказали опасения относительно своего психического здоровья и душевного состояния в будущем.
При анализе показателей социометрического статуса (СМС) в основной и контрольной группах обращает на себя внимание тот факт, что была выявлена тенденция к более высокому СМС военнослужащих контрольной группы. Это в большей степени объяснялось тем, что прибывшие из районов боевых действий десантники в смешанных воинских коллективах демонстрировали более низкий уровень коммуникативности, предпочитая ограничивать круг общения собственной референтной группой. Почти 20% анонимно опрашиваемых военнослужащих отметили ухудшение морально-психологического климата в воинских коллективах после выхода из боевых действий, особенно это было выражено во взаимоотношениях между теми, кто участвовал в боевых действиях и теми, кто в них не принимал участия. В отдельных случаях в смешанных воинских коллективах наблюдались случаи неуставных взаимоотношений, когда комбатанты требовали к себе особого внимания или каких-либо послаблений в службе.
Необходимо отметить, что у военнослужащих контрольной группы, входящих в смешанные подразделения, уровень субъективного самочувствия, настроения и уверенности в себе был в среднем в 1,6-2,1 раза ниже, по сравнению с аналогичными показателями военнослужащих «однородных» воинских коллективов. Обследуемые лица из «однородных» подразделений достоверно отличались от «смешанных» более высоким уровнем самоконтроля, общительностью и меньшей тревожностью.
Таким образом, проведенные исследования свидетельствуют, что:
1. Военнослужащие, выведенные из боевых действий в процессе социально-психологической реадаптации к условиям мирного времени испытывали определенные трудности, выражавшиеся повышением конфликтности, снижением установки на профессиональную деятельность и неудовлетворенностью внутригрупповыми контактами, особенно в смешанных подразделениях. Отмеченные психологические особенности отличались длительным течением и не обнаруживали сколько-нибудь заметных позитивных тенденций у военнослужащих даже спустя 3 месяца после окончания боевых действий.
2. В период социально-психологической реадаптации к условиям мирного времени у комбатантов определялись тенденции к повышению эмоциональной лабильности, тревожности и нервно-психической напряженности в основе которых, вероятно, лежала ориентация на собственные переживания, повышенная фиксация на внешних и внутренних конфликтах, а также "замыкание" контактов на собственной референтной группе.
3. Наиболее типичными формами индивидуальных реакций в период социально-психологической реадаптации боевых контингентов являются ипохондрические и психастенические со склонностью к импульсивным разрядам внутреннего напряжения, что снижает эффективность профессиональной деятельности и внутригруппового взаимодействия в смешанных коллективах.
4. Социально-психологическая реадаптация военнослужащих, возвратившихся из районов боевых действий, протекала значительно сложнее в тех случаях, когда комбатантов распределяли в «смешанные» подразделения, командирами которых были назначены лица, не имеющие боевого опыта.
Приведенные результаты изучения особенностей социально-психологической адаптации военнослужащих, принимавших участие в контртеррористических операциях на Север-ном Кавказе, предполагают дальнейшую разработку системы оказания комбатантам необходимой медико-психологической помощи в свете утвержденной в октябре 2003 г. Межведомственной программы «Реабилитация военнослужащих, граждан, уволенных с военной службы и сотрудников правоохранительных органов, пострадавших при выполнении задач в условиях боевых действий и при проведении контртеррористических операций».
1.4 Психологическая помощь участникам боевых действий
Многолетнее изучение особенностей психофизиологического состояния и поведенческих реакций лиц, осуществлявших профессиональную деятельность в боевых условиях (Афганистан, миротворческие операции в Закавказье, Приднестровье, Югославия, Северный Кавказ, и др.), позволили выявить определенную закономерность в динамике адаптации военнослужащих к экстремальным условиям деятельности. В частности, были выявлены четыре основных периода: начальный период адаптации к экстремальным условиям деятельности; период относительной нормализации функциональных возможностей; организма и профессиональной работоспособности; завершающий период (период дезадаптационных проявлений); период реадаптации к службе в мирных условиях.
Начальный период характеризуется общими адаптационными перестройками организма и личности к неблагоприятным экологическим и социально-психологическим факторам экстремальной деятельности. Данный период сопровождается временным снижением функциональных возможностей организма и уровня профессиональной работоспособности военных специалистов. На начальном периоде у военнослужащих достоверно повышается уровень ситуационной тревожности, ухудшается самочувствие и настроение, отмечается манифестация жалоб на состояние здоровья. Одновременно, в данный период времени у военных специалистов происходит снижение переносимости нагрузочных проб, ухудшается переносимость профессиональных нагрузок на фоне увеличения количества ошибочных действий. По времени начальный период адаптации к экстремальным условиям продолжается от 2-х недель до 1-1,5 месяцев в зависимости от конкретных условий деятельности военно-служащих. Во втором периоде у большинства военных специалистов отмечается относительная нормализация функциональных возможностей организма и формирование нового динамического стереотипа профессиональной работоспособности. К этому периоду времени в основном завершается период острой адаптации к новым климатогеографическим факторам региона и необычным условиям боевой обстановки, формируется новый уровень относительно устойчивого функционирования регуляторных систем организма и личности. Именно в данный период экстремальной деятельности военнослужащие отличаются приверженностью к группе, ориентированы на корпоративные и групповые интересы и обладают наибольшей толерантностью к профессиональным нагрузкам.
Третий период характеризуется развитием выраженных дезадаптационных нарушений и прогрессивным снижением уровня профессиональной работоспособности. В данный период наблюдаются значительное ухудшение самочувствия, появляются жалобы на состояние здоровья, отмечается выраженное снижение нервно-психической устойчивости и качества профессиональной деятельности специалистов вплоть до полного отказа от выполнения служебных обязанностей.
Длительность периодов адаптации во многом зависит с одной стороны от исходного уровня функционального состояния организма и личностных особенностей человека, с другой - от уровня боевой нагрузки. Так, развитие выраженных дезадаптационных нарушений у военнослужащих, осуществлявших чрезвычайно напряженную и напряженную профессиональную деятельность на фоне реальной витальной угрозы, отмечалось уже к 3-6 месяцам нахождения в данных условиях.
После вывода боевых контингентов из районов боевых действий наблюдается новый, достаточно болезненный период адаптации к условиям службы в мирных условиях (период реадаптации), который имеет свои, менее изученные закономерности. Многими исследованиями сотрудников Всероссийской медицинской академии им. С.М. Кирова установлено, что после вывода из районов боевых действий у 80-100 % офицеров и рядовых отмечались выраженные признаки астенизации, проявлявшиеся многочисленными жалобами на состояние здоровья, снижением уровня нервно-психической устойчивости и существенным ухудшением изучаемых психофизиологических показателей. Выявленные результаты свидетельствуют о серьезных нарушениях в нервно-психической сфере обследованных комбатантов. Одновременно, было отмечено, что у большинства военнослужащих срочной службы во время нахождения в боевой обстановке формируются определенные социально нежелательные стереотипы поведения, которые не приемлемы как в ходе военной службы в мирных условиях, так и последующей жизнедеятельности комбатантов.
Необходимо отметить, что во многих экономически развитых странах мира уделяется самое пристальное внимание совершенствованию медико психологической помощи комбатантам после возвращения их из районов боевых действий. Это объясняется тем, что в большинстве случаев посттравматические стрессовые расстройства начинают развиваться уже спустя 1-3 месяца после ситуации витальной угрозы и в дальнейшем имеют тенденцию не только не исчезать, но и со временем становиться более выраженными, зачастую внезапно проявляясь на фоне общего благополучия.
Начало плановых исследований по изучению посттравматических стрессовых нарушений было начато в США в конце 60-х годов в связи с необходимостью оказывать помощь американским ветеранам войны во Вьетнаме. Однако первостепенное значение этой проблемы стало особенно очевидным уже к середине 70-х годов, когда американское общество столкнулось с девиантным поведением ветеранов вьетнамской войны. Подобная картина наблюдалась как у участников боевых действий Афганистане, так и военнослужащих, принимавших участие в контртеррористических операциях на территории Чеченской Республики. Для них свойственно обостренное чувство справедливости, повышенная тревожность, настороженность, избирательность контактов и др. Характерным является также и выраженное скептическое отношение к оказываемой бывшим комбатантам государственной и общественной помощи. Во многих случаях социально-психологическая дезадаптация ветеранов боевых действий служит причиной алкоголизма и антисоциальных поступков. При этом употребление алкоголя приобретает характер выраженной зависимости, алкоголизация выступает как один из факторов в формировании невротического состояния (Знаков В.В., 1990, 1991, Решетников М.М., 1991, Маклаков А.Г., 1996, Шустов Е.Б., 1996, Чермянин С.В., 1997, Сидоров П.И., Литвинцев С.В., Лукманов М.Ф., 1999).
ГЛАВА 2. ЭМПИРИЧЕСКое ИсследованиЕ психологических последствий травматического стресса у участников боевых действий
2.1 Программная часть исследования
2.1.1 Рабочая концепция исследования
Психология экстремальных ситуаций имеет как свой теоретический аспект, связанный с изучением особенностей психического функционирования в кризисе, так и практическое приложение которое определяется необходимостью оказывать психологическую помощь пострадавшим в критических ситуациях людям. Подобная психологическая помощь необходима для предотвращения нарушений поведения и профилактики психосоматических расстройств. Она предполагает нормализацию психического состояния с нивелированием негативных переживаний, которые оказывают столь разрушительное воздействие как на психические, так и на соматические функции человека. Основной задачей психологической помощи является актуализация адаптивных и компенсаторных ресурсов личности, мобилизация психологического потенциала для преодоления негативных последствий чрезвычайных обстоятельств. Следствием эффективной психологической помощи пострадавшим является оптимизация психического состояния и поведения человека в экстремальных ситуациях.
Вслед за травмирующими событиями, которые выходят за рамки обычного человеческого опыта, может развиваться посттравматическое стрессовое расстройство.
Основными понятиями, используемыми в проводимом исследовании являются:
Посттравматическое стрессовое расстройство - комплекс реакций человека на травму, где травма определяется как переживание, потрясение, которое у большинства людей вызывает страх, ужас, беспомощность.
Экстраверсия – обращенность сознания и внимания человека в основном на то, что происходит вокруг него.
Интроверсия – обращенность сознания человека к самому себе; поглощенность собственными проблемами и переживаниями, сопровождаемая ослаблением внимания к тому, что происходит вокруг. Интроверсия является одной из базовых черт личности.
2.1.2 Объект и предмет исследования
Объектом данного исследования явилось посттравматическое стрессовое расстройство. Предметом исследования - особенности психологических последствий травматического стресса у экстравертированных и интровертированных участников боевых действий.
2.1.3 Цель, задачи и гипотезы исследования
Целью исследования является выявление особенностей психологических последствий травматического стресса у экстравертированных и интровертированных участников боевых действий.
Данная цель конкретизировалась в следующих задачах:
Выявить экстра- интроверсию у участников боевых действий.
Выявить особенности психологических последствий травматического стресса у испытуемых.
Выявить взаимосвязь экстра- интроверсии и особенностей психологических последствий травматического стресса у участников боевых действий.
В исследовании были сформулированы следующие гипотезы:
Теоретическая гипотеза: На особенности психологических последствий травматического стресса у участников боевых действий оказывает влияние экстра- интроверсия.
Эмпирическая гипотеза: Отличия особенностей психологических последствий травматического стресса у экстра- интровертов существенны.
2.1.4 Описание выборки
К участию в
опросе привлекались
участники
боевых действий,
жители
г. Омска.
Выборка составила
30 человек. Все
мужчины. Средний
возраст – 45 лет.
2.1.5 Описание методов и методик
Для выполнения поставленных задач был использованы следующие методики:
Опросник EPI Айзенка предназначен для диагностики экстра-интроверсии и нейротизма, включает также девять вопросов, составляющих «шкалу лжи».
Айзенк разработал два варианта данного опросника (А и В), что позволяет, например, проводить повторное исследование после тех или иных экспериментальных процедур, исключив возможность запоминания ранее данных ответов.
Испытуемым предлагалось ответить на 57 вопросов. Вопросы направлены на выявление обычного способа поведения. Испытуемым нужно было постараться представить типичные ситуации и дать первый «естественный» ответ, который придет в голову. Если испытуемый согласен с утверждением, ставился знак «+» (да) рядом с его номером, если нет — знак «-»(нет).
Ответы, совпадающие с «ключом», оцениваются в один балл.
Опросник травматического стресса для диагностики психологических последствий И.О. Котенова. Данный опросник предназначен для изучения состояния человека после воздействия чрезвычайных факторов, а именно — нахождения в экстремальных условиях. Он изучает наличие у участника боевых действий таких проявлений посттравматического синдрома, как сверхбдительность, преувеличенное реагирование, агрессивность, нарушения памяти и концентрации внимания, депрессия, тревожность, злоупотребление наркотическими и лекарственными средствами, галлюцинаторные переживания, проблемы со сном (трудности с засыпанием и прерывистый сон). Внимательно читая каждое утверждение, испытуемым предлагалось выбрать тот вариант ответа, который больше всего соответствует состоянию или мнению в настоящее время. В каждой колонке на бланке ответов под номером утверждения обведите цифру, обозначающую ответ: 5 — абсолютно верно; 4 — скорее верно; 3 — отчасти верно, отчасти неверно; 2 — скорее неверно; 1 — абсолютно неверно.
В целях получения более точных результатов исследования нам был использован метод математической обработки результатов, а именно многофункциональный критерий Фишера, который дает исследователю возможность сопоставить две выборки (или подвыборки) по частоте встречаемости интересующего параметра. Критерий Фишера оценивает достоверность различий между процентными долями двух выборок (подвыборок), в которых зарегистрирован интересующий параметр.
2.2 Выявление экстра-интроверсии с помощью EPI опросника Айзенка
После выполнения задания и регистрации ответов