Литургическая катехиза

каждый раз заново, через выход Евангелия на малом входе и его толкование, открывает и радостно свидетельствует вечно присутствующего Христа, силой Духа Святого, и наше единение с Ним и причащение Им. Только проникнутая такой дей ствительностью катихиза становится истинной катихизой, а не просто дает бесплодное знание. Знать Священное Писание литургическим обра зом значит истинно его познавать, и через это правильным образом его толковать. 4. Литургическая катихиза есть катихиза святоотечески-богословская. Святоотеческое богословие дошло до своей вершины в богослу жебном и литургическом богомыслии. Оно есть самый здравый плод души боговидцев; прекрас нейшее слово, которое зачалось и родилось в них от встречи с Богом, они превратили в мо литву. Православное богословие (истины веры, догматика) и православная нравственность (этос, этика) находятся внутри богослужения в своем органическом контексте: они раскрываются там как святые таинства и святые добродетели жиз ни, а не как абстрактные безжизненные объ ективированные умственно-этические систе мы. В таком и только в таком контексте и на стоящая катихиза открывает истины веры и жизни. Открывает их и сообщает, не абстрак тно рационалистическим образом, но всегда об разом святоотеческим: в органической связан ности с самой жизнью Церкви и с потребностя ми мира каждой отдельной эпохи через общение с самим Источником всякой святой ис тины и всякой святой добродетели и тайны. 5. Литургическая катихиза динамично-ак тивна. Литургия и богослужение вообще не признают пассивных зрителей. Литургия – это дело Божие, но одновременно и дело всех со бранных в литургическую общину, дело народа Божия, а не отдельного человека, кто бы он ни был. Она не «смотрится», в ней участвуют всем своим существом. То, что справедливо для Ли тургии, справедливо и для всей жизни и дела ния Церкви. Чтобы дело дошло до возобновле ния этого активного участия всех членов в жиз ни литургической общины, необходимо вернуть мирянам, народу Божию, то, что ему по есте ству дела принадлежит: общее литургическое пение, чтение, народный язык. Но чтобы дело могло дойти до этого, необходимо вначале воз обновить динамичную и всеохватывающую катихизу первых веков. Церковь просвещала и воспитывала каждым своим делом и святотаинственным чином, и всем тем, что ему предше ствовало и последовало. Поэтому тот, кто удостаивался ее литургической общности, был живым чадом Божиим, а не пассивным мертворожденным младенцем, причисленным к цер ковной общине неким магическим образом. Достаточно прочитать только катихизы св. Ки рилла Иерусалимского, чтобы понять, с каким страхом и трепетом Церковь приступала ко всякой оглашенной душе, и сколько заботы прила гала о том, чтобы не давать святыни псам. Свя тое таинство не «обычай» и не магический об ряд. Оно требует абсолютно свободных людей, которые с полной ответственностью и сознани ем приступают к радикальной перемене своего образа мыслей и изменению образа жизни, как и ко всецелому преданию себя Христу Богу. Богу не нужны мертвецы. Он оставляет мертвым по гребать мертвых (ср. Мф 8:22), пребывая в обществе малого стада живых, т.е. тех, кото рые принимают Его жизнь как свою жизнь. Рождаем ли мы, современные священнослу жители, таких детей через святые таинства и целокупный чин Церкви, мы, современные «икономы», домостроители тайн Божиих (ср. 1 Пет 4:10)? Если рождаем, почему тогда у нас пусты церкви? Не подойдут ли здесь эти скорб ные слова святого владыки Николая: «пусты души, пусты и церкви»?! Разве с нами и в нас не тот же самый Бог, Который был с нашими отцами, и Его непобедимая сила, и разве этот мир не тот же самый мир, который во зле лежит, и тогда, и ныне? Несомненно, что ка сается этого, все то же самое. Не те же – сила нашей веры и духовного труда и горения. Если бы можно было символически изобразить нашу современную катихизу, тогда для нее не на шлось бы лучшего символа, чем тот способ, ко торым мы крестим, не только детей, но и взрос лых: с малым количеством воды совершаем чин, часто даже одежды с них не снимая. Это более или менее весь труд, который мы вкладываем для того, чтобы бедная душа была рождена во дою и Духом, труд, который не в состоянии омыть даже скверну тела, не говоря уже о душе. Не удивительно, что у нас так много недокрещенных и мертворожденных. 6. Литургическая катихиза иконична. Бого служение и как слово, и как икона, и как храм, и как движение священнослужителя, и как вос поминание всего домостроительства спасения, и как Дары Божии – «предизображения» буду щих благ – все образно, иконично, воспитыва ет все чувства, и через иконы возводит душу, икону Божию, к Первообразу, делая ее христообразной и христоносной. Употребление изобра жений в катихизе имеет очевидно онтологиче скую и догматическую основу. Однако не каких угодно изображений: только та икона, которая отражает в себе, насколько это возможно, богочеловеческую тайну Литургии, т.е. тайну вопло щенного Логоса Божьего, может быть употре блена для обучения и написана в храме, в кото ром собирается литургическая община верных. Ренессансное религиозное искусство калечит эту тайну, поэтому оно не может быть употреблено в катихизе – из-за уродования душ и умов. Зна чит, следовательно, что метод очевидного обу чения есть одно из основных свойств литургической катихизы; в этом заключается ее вечная современность. 7. Литургическая катихиза практично-тео ретична. Литургия есть дело Божие, но и дело народа, она есть практика, но и богообщение и боговидение, созерцание Божией тайны («Видехом свет истинный, прияхом Духа Небеснаго»). Единственно такое понимание практики и тео рии (созерцания тайны) есть основная предпо сылка успеха катихизы и воспитания вообще. Мы часто забываем, когда восстаем против «теории», борясь за практику, что правильно по нятая теория есть в действительности боговидение [qewr…a в святоотеческой традиции означает созерцание, и именно созерцание Бога. – Прим. перев.], без которого практика слепа и обречена навсегда остаться слепой. Теория, богосозерцание, есть высшее состояние, достижимое для человеческого усовершенствования и богообщения, дарованное человеку. Если это слово со вре менем вне церкви утратило свое первоначальное и неточное значение, мы в Церкви не смеем до пускать разделения того, что по своей природе единосущно, т.е. не смеем отделять практику, которая есть возведение к теории, боговидению, от теории, коей практика проверяется и кото рая есть ее вечное обеспечение и осмысленность. Литургическая катихиза, поучение, практич но, потому что литургия, чье свойство она есть, практически привлекает собой и своим духом целого человека. Она есть сама по себе практи ка, дело, и как таковая побуждает к делу и под вигает на дело и на непрерывную динамичность во всех обстоятельствах жизни, во любое время и в любом месте. Связанный с теорией, этот ди намизм ее направляет и осмысляет, а сама тео рия воплощается в конкретную историческую жизнь. Она свидетельствуется как Истина и открывается как указатель пути и конечная цель жизни. Литургия вся основана на богообщении и вся направлена на еще более истинное причаще ние Христом в невечернем Его Царстве. Именно этой своей направленностью она пронизывает динамизм практики, просвещает его и открыва ет ему его логосность (логистичность), и показывает литургиче ской катихизе, что литургическое образование вовлекает в себя целого человека, все его психо физические силы и никогда не предает челове ка, ни во времени, ни в вечности, тому, что мы могли бы назвать слепой практикой и бесплод ной теорией, или, более того: демоническим ди намизмом и активизмом и ложной истиной. 8. И в конце подчеркнем, что литургическая катихиза – катихиза постояннообразующая. А это значит, что она касается всех возрастов и применяется во все моменты жизни человека. Литургическое воспоминание Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и через это воспоми нание – осуществление Его присутствия все бли же и глубже в нас, совершается непрерывно и не может иметь конца и завершения. Потому что чем ближе Он нам, тем и потребность в Нем больше, а Его тайна все неисчерпаемее и милее. Он неисчерпаем. Его тайна бездонна, а челове ческая способность к усовершенствованию – безгранична, Им и Его даром. Основное желание литургического вечно об новляемого чина: «Паки и паки Господу помо лимся», снова и снова: «Ниспосли Духа Твоего Святаго на ны и на предлежащия Дары сия». Это зна чит: Божиему дарованию нет конца, а человеку в его усовершенствовании и образовании нет от дыха. Он есть по природе своей существо, кото рое постоянно призывает Полноту, т.е. эпиклектическое существо; он постоянно призывает Полноту и стремится к Полноте и совершенству, ибо он есть существо, восприимчивое к Полно те и божественному совершенству. Эта эпиклектичность основывается, с одной стороны, на че ловеческом несовершенстве и устремлении его существа к совершенству, а с другой стороны, на неисчерпаемости тайны Божией и Божьего просвещения, о котором Литургия учит и в ко торое старается ввести человека. В Церкви – все ученики, причем до конца жизни. Именно Литургия и ее дух и есть то, что нам лучше всего показывает и доказывает, что поистине в Церкви существует только один учи тель: Господь Христос. Все остальные, учатся ли они или учат других, на деле только ученики, причем всю жизнь, до последнего издыхания. И снова вернемся к тому, о чем мы говорили, когда речь шла о церковно-соборном характере литургической катихизы: это учение не сухое «доцентское» преподавание, не абсолютистское манипулирование личностью человека через использование его несовершенства и подчиненности другим, соответственно направленности на других в разные фазы его жизни и возраста. Это общее и свободное врастание в Тайну, неизмен но свободное возрастание и просвещение. Тот, кто учит других, имеет только назначение ми стагога, т.е. вводителя в тайну, в которую он вводит по мере собственной введенности в нее: чтобы быть в состоянии вводить других, он не престанно вводит самого себя. Он никогда не достаточно «учен», чтобы мог быть сам учите лем. Успех его учительства зависит преимуще ственно от развитости у него духа и жара уче ничества. Поэтому отнюдь не случайно Литур гия называется «мистагогией», т.е. введением в тайну, и не случайно самый совершенный вид катихизы – мистагогическая катихиза, т.е. по учение, которое раскрывает, объясняет и толку ет неизречимую Тайну – толкует тем, что соборно и непрестанно образует ею и вводит в нее, даруя ее, но не просто как рациональное зна ние, а как все более близкое и целостное обще ние с Полнотой жизни, Отцом, Сыном и Духом Святым, Троицей единосущной и животворящей. Печатается по: Вестник Германской Епархии, 2002, Ж 5. Правослана теологиjа. Београд, 1995.С. 223-235.