Славянская Библия: основные издания и место в духовной жизни
Тихомиров Б. А.
Встреча с Библией для Руси состоялась через ее церковнославянский перевод. Славянская Библия стала первой национальной Библией, почти 900 лет оставалась единственной, по настоящее время продолжает находиться в исключительном литургическом употреблении в Русской Православной Церкви . Нет никаких сомнений в том, что начало славянского перевода Свящ. Писания восходит к миссионерской и просветительской деятельности святых Кирилла и Мефодия, которую братья осуществляли в западных славянских землях во второй половине IX в.
Наличие библейских книг на славянском языке при крещении Руси в 988 г. стало важным фактором успеха христианской миссии и в нашем Отечестве. Новый христианский народ, таким образом, сразу обрел доступ к зафиксированному на письме Откровенному источнику избранной религии на родном или близком, в любом случае, понятном языке. Молодая Церковь оказалась в более выгодном положении в сравнении христианскими народами Западной Европы, где вплоть до эпохи Реформации Библией могли пользоваться только в ее переводе на латинский язык, давно недоступный для большинства паствы Западной Церкви. В этом отношении значение трудов свв. Кирилла и Мефодия по переводу Библии на славянский язык трудно переоценить. Тот факт, что при его осуществлении святыми братьями была создана славянская письменность, поставляет в неразрывное единство посвящение в новую веру и начавшееся просвещение Древней Руси. В основополагающих церковных исторических трудах время от крещения Руси до монгольского нашествия обычно представляется почти "золотым веком" ее истории.
Действительно, с конца Х в. на Руси отмечается поразительный культурный подъем. Один из исследователей истории отечественной Библии, Н. Астафьев, причину такого духовного, в широком значении этого слова, взлета находит возможным прямо усмотреть в изначальной доступности Свящ. Писания: "Итак, где же коренная причина высокого духовного просвещения, вдруг возникшего у нас с принятием христианства? Мы не ошибемся, кажется, если скажем, что причину этого, на первый взгляд, непонятного явления, должно искать в том счастливом обстоятельстве, что Св. Писание принесено было к нам с самого начала не на латинском или греческом языке, но на родном, п о н я т н о м для предков наших наречии <...> Вот по нашему убеждению, единственно возможное объяснение той светлой жизни, какая возникла в отечестве нашем с исхода Х века. Она порождена была С л о в о м Б о ж и и м, принесенным к нам на родном языке" . Так или иначе, последующее, "постмонгольское", время уже отнюдь не являло той идиллии, в том числе и в библейской образованности. Однако временная веха, от которой нужно начинать конкретную историю отечественной славянской Библии, обретается все-таки не в "благодатном" Х в., а в отдаленном от него "сумеречном" рубеже XV–XVI вв. При этом, как и воспоминание о высочайшем уровне христианской просвещенности, в область благочестивого предания уходит представление о целостной славянской Библии в совершенном переводе свв. Кирилла и Мефодия.
История славянской Библии на Руси насчитывает несколько основных изданий, в целом определивших и сформировавших ее облик. Первая полная (единый кодекс, включающий почти все книги, составившие свод славянской Библии) Библия в нашем Отечестве появилась только в 1499 г. До этого времени библейские тексты были разрознены по различного рода сборникам. По имени своего издателя, архиеп. Новгородского Геннадия (Гонзова), она получила название Геннадиевской Библии. Это было рукописное издание, несмотря на то, что на Западе книгопечатание уже уверенно предъявило свои права. Геннадиевский свод в полной мере отражал состояние славянских текстов Свящ. Писания своего времени. Его основу составили богослужебные, четьи, толковые списки, представлявшие переводы различного происхождения: кирилло-мефодиевские и мефодиевские, болгарские, русские. Поскольку издателям так и не удалось обрести в церковнославянском переводе многих ветхозаветных книг, пришлось делать их новый перевод. Выполнен он был с латинской Библии — Вульгаты . Были сделаны новые переводы следующих библейских книг: 1 и 2 Паралипоменон, 1, 2 и 3 Ездры, Неемии, Товита, Иудифи, Премудрости Соломона, Иеремии (гл. 1–25; 46–51), Иезекииля (гл. 45–46), 1 и 2 Маккавейские. Имеющаяся у издателей рукопись кн. Есфирь, славянский перевод гл. 1-9 которой был выполнен непосредственно с еврейского текста, была расширена за счет прибавления гл. 10-16, также взятых и переведенных с Вульгаты. К перечисленным книгам, за исключением Есфири, Иеремии и Иезекииля, с Вульгаты были также переведены и добавлены предисловия блаж. Иеронима. Согласно с Вульгатой была проведена разбивка текста всех книг сборника на главы. Вульгате следовал и порядок расположения книг. Предисловие и оглавление были переведены с Кельнского издания немецкой Библии 1478 г. Так латинская Библия стала основным образцом издания, и в Геннадиевском кодексе осуществился своеобразный синтез западной и восточной библейских традиций. Обращение к Западной Библии и, таким образом, отход от греческого текста "Семидесяти толковников" , традиционной основы славянских переводов Ветхого Завета, объясняется отсутствием у сотрудников архиеп. Геннадия достаточных знаний греческого языка и соответствующих списков , а также активным участием в издании монаха-доминиканца Вениамина. Геннадиевская Библия в значительной степени определила последующую ситуацию с Библией в России, в целом закрепив состав сборника библейских книг и обусловив текстовую эклектику всех позднейших изданий.
Будучи рукописной Геннадиевская Библия не имела широкого тиражирования и практического использования. Тем не менее, она стала образцом для следующего издания. Первое печатное издание славянской Библии, Острожская Библия 1580–1581 гг., было предпринято кн. К.К. Острожским в связи с его заботой о судьбах Православия в Западно-Русских землях (владения князя входили в состав Речи Посполитой). Кн. Константин предполагал изданием славянской Библии, которую он считал верной копией перевода Семидесяти, для него нормативного текста Свящ. Писания Греко-Восточной Церкви, обрести вероучительный оплот против интенсивной тогда в тех местах католической и протестантской экспансии. Поиск целостного списка славянской Библии первоначально шел безуспешно, и "токмо от благочестива и в православии изрядно сиятельна государя и великого князя Иоанна Васильевича московского" была получена полная славянская Библия "с греческого языка семьдесят и двема переводники, множае пятисот лет на славянский переведенную еще за великого Владимира, крестившего землю русскую". Это был список Геннадиевской Библии, который и составил основу издания. Совершенно неверная оценка этого списка как Библии, появившейся на Руси еще при ее крестителе Великом князе Владимире, чем бы ни объяснять эту ошибку, наглядно показывает, что острожские издатели не имели никакого представления о действительном происхождении полученного списка, а также свидетельствует о том, что Геннадиевская Библия оставалась практически неизвестной современникам. Необходимо отдать должное издателям, установившим несоответствие обретенной ими рукописи греческому тексту Семидесяти ("разнствия, и развращения библейских списков"). Поскольку свою главную цель кн. Константин понимал как издание "верного" перевода "во всем согласующегося [с LXX] божественного писания", простая перепечатка Геннадиевской Библии была отвергнута, и поставлена задача исправления ошибок в имеющемся списке. Текстовую основу редактирования составили: Комплютенская полиглотта (1515 г.), Альдинская Библия (1518 г.), рукописи из греческих, сербских, болгарских монастырей, переводы на другие европейские языки. Исправление, однако, было выполнено выборочно и крайне непоследовательно. Практически без изменений были оставлены книги: Псалтирь, Иова, Притчей, Екклесиаста, Премудрости Иисуса сына Сирахова, из Нового Завета — Четвероевангелие. По греческому тексту более или менее подробной правке были подвергнуты: Восьмикнижие, 1-4 Царств, Пророческие книги, 1-2 Паралипоменон, 1-2 Маккавейские. По Вульгате — Товит, Юдифь, 3 Ездры, в основном, с заменой латинизмов славянской лексикой. Сложной правке подверглись 1 и 2 Ездры, Неемии, Иеремии, лишь частично сверенные с греческим текстом. В новом переводе с греческого были изданы: Есфирь, Песнь Песней, Премудрость Соломона. Значительно был исправлен перевод Деяний Апостолов, Посланий и Апокалипсиса. С греческого также была переведена отсутствующая в Вульгате и потому не включенная в Геннадиевскую Библию 3 Маккавейская книга, с этого времени нашедшая свое место в славянской Библии. Возможно, при переводе 3 Маккавейской была использована и чешская Библия, которой располагали издатели. В порядке следования книг, делении текста на главы, составе отдельных книг сохранилась практически полная ориентация на Вульгату.
Оценивая проделанную издателями работу, можно констатировать, что к решению возникших в свете поставленной задачи текстологических проблем они, очевидно, были не готовы. Текстовую эклектику Геннадиевской Библии в Острожском издании преодолеть так и не удалось.
Первое печатное издание Библии в Московской Руси, Московская Библия, было осуществлено только в 1663 г. и получило у современников название "Первопечатной". Несмотря на то, что в церковных кругах давно обсуждался вопрос о необходимости ревизии славянской Библии по согласованию ее текста с греческим, издана Московская Библия была как простая копия Острожской Библии, с немногими орфографическими исправлениями. Основная причина издания была указана как "скудости ради велия сих божественных книг".
Необходимость дальнейшей работы над славянским библейским текстом была заявлена сразу после издания Первопечатной. Так, царским указом известному участнику Никоновой справы иером. Епифанию (Славинецкому) было поручено исполнить решение собора 1674 г. — "преводити Библию всю вново, ветхий и новый завет с книг греческих самых LXX преведения" . Работа продолжалась два года и была прервана в связи с кончиной Епифания. За это время Епифаний и его сотрудники успели закончить редактирование Нового Завета (сообщения некоторых источников о правке Пятикнижия не подтверждаются). Известна достаточно серьезная текстологическая база, которой пользовались справщики. Это Франкфуртское издание греческого текста 1597 г., Лондонское 1600 г., пергаментный список 551 г., перевод святителя Алексия 1355 г., перевод, сделанный в Константинополе в 1382 г., многие святоотеческие экзегетические сочинения. Специально для работы Епифанием был составлен греко-славяно-латинский лексикон словоупотреблений Свящ. Писания. Труд справщиков так и остался невостребованным.
С 1678 г. по 1679 г. также работала сформированная патр. Иоакимом комиссия по исправлению Апостола. Задача была поставлена как согласование его "с древними Апостолы рукописанными и харатейными славянскими" . Справщики обращались и к греческому тексту. Исправленный Апостол был опубликован в 1679 г. Переизданий его не было.
В 1683 г. переводчик Посольского Приказа Авраамий Фирсов осуществил перевод Псалтири на русский народный язык. Славянский текст Псалтири он исправлял по еврейскому тексту и переводу М. Лютера. Перевод был запрещен патр. Иоакимом.
В этот период был поставлен и важный для дела исправления славянской Библии вопрос о преимуществах и достоинствах древних библейских текстов. Впервые в русской церковной мысли эта тема была затронута еще преп. М. Греком в "Словеса сопротивна ко Иоанну Лодовику...", где он доказывал богодухновенность перевода LXX и "нароком" (нарочную) порчу еврейского текста. Примечательно, что теперь она дискутировалась в контексте острого тогда противостояния двух направлений в духовном образовании: латино-славянского, представленного Южно-Русской школой, и греко-славянского, главными выразителями которого тогда выступали братья Лихуды и их школа. В самом начале XVIII столетия появились несколько полемических сочинений о преимуществе перевода LXX перед еврейским текстом и Вульгатой. В сочинении "Учитися-ли нам полезнее грамматики, риторики, философии и теологии... и что лучше российским людем учитися греческого языка, а не латинского" инок Евфимий, ученик Лихудов, утверждая исключительность авторитета греческого текста Свящ. Писания как засвидетельствованного св. отцами, говорил о "злонамеренной порче" еврейского текста раввинами и, следовательно, неудовлетворительности сделанных с него переводов, именно, перевода Иеронима и Лютера. Греческий же текст Нового Завета имеет преимущество над латинским как текст подлинника. Анонимное (предполагают различных авторов: Еп. Славинецкого, братьев Лихудов, инока Евфимия) сочинение "Обличение на гаждатели священного писания библии, преведенного из еврейского на еллинский диалект богомудрыми мужи, Духа Святаго и мудрости наполненными, 72-мя преводницы" главным вопросом выносило отношение перевода LXX и Вульгаты. Оно имело обстоятельный и продуманный план: передавало историю перевода LXX, обличало Иеронима, позволившего себе критические высказывания в его адрес, рассматривало разности двух переводов, фактически возводя к ним вероучительные различия между Православием и Католичеством. Перевод LXX имеет достоинство и преимущество над латинским переводом Иеронима с еврейского текста, поскольку он более чем на две сотни лет старше того времени, когда еврейский текст был испорчен раввинами. Авторитетность, богодухновенность LXX засвидетельствована его использованием евангелистами и апостолами, употреблением его св. отцами. Таким образом, заблуждения католиков и истинность православных ставились в прямую зависимость от истинности текста Свящ. Писания. (Вопросы приоритетности того или иного библейского текста, причем с буквальным повторением ряда означенных тезисов, вновь окажутся на повестке дня во второй половине XIX в. уже в связи с полемикой вокруг русского перевода).
Попытки наладить работу по исправлению славянского текста Библии на рубеже XVII-XVIII ст. предпринимал Новгородский митрополит Иов, тем не менее, только Высочайший указ Петра І от 14 ноября 1712 г., которым было повелено: "издать печатным тиснением Св. Библию на славянском языке; а прежде тиснения прочесть ту славянскую Библию и согласить во всем с греческую семидесяти переводчиков Библиею", оказался способным дать ей серьезное продолжение и привести к практическому результату. К поставленной перед изданием задаче петровские справщики отнеслись, однако, довольно смело, кроме греческого текста учитывая прочтение Вульгаты и еврейского, масоретского , текста как оригинального текста Ветхого Завета, экзегетические труды западных авторов и святоотеческие толкования. Текстологическую основу справы составили: Сикстинская полиглотта 1586-87 г., где впервые был опубликован Ватиканский кодекс, Лондонская полиглотта (Полиглотта Вальтона) 1657 г., с первой публикацией разночтений из Александрийского кодекса, два рукописных греческих списка из Патриаршей библиотеки, конкордация Матфея Поли, западные толкования Ламберта Боса и Фламиния Нобилия. Непосредственная работа по исправлению очевидно показала, что последовательное согласование славянского текста (за основу был взят текст Первопечатной) с греческим неминуемо должно привести к значительному расхождению с предшествующей текстовой традицией. Перед изданием со всей очевидностью встала серьезная идеологическая проблема неприкосновенности и стабильности Священного текста. Поскольку отношение к церковному расколу XVII в., спровоцированному исправлением церковных текстов, оставалось крайне болезненным, было решено отразить в издании случившиеся разночтения, при этом старую версию перевода предполагалось поместить вне основного текста. На темные места были составлены схолии из святоотеческих толкований. Главы предварялись их кратким содержанием, взятым из Вульгаты (за исключением 2 и 3 Ездры, Песни Песней, Плача Иеремии, 3 Маккавейской); были приведены параллельные места. Исправление касалось только текста Ветхого Завета. Труд справщиков был окончен в 1723 г., и на следующий год последовало Высочайшее разрешение приступить к печатанию исправленной Библии. Преждевременная кончина Петра I, однако, надолго стала труднопреодолимым препятствием к завершению работы.
Каждое последующее царствование возвращалось к вопросу издания: он ставился при Екатерине I, при Анне Иоановне, и только в 1751 г. при Елизавете Петровне долгожданное издание увидело свет, получив название Елизаветинской Библии. Насчитывается не менее шести комиссий, занимавшихся вопросами подготовки издания. По сути, очередная комиссия начинала работу заново, вначале пытаясь освоиться с материалом петровской справы, часто этим и ограничиваясь. Третьей комиссией, созванной в 1735 г., было обнаружено расхождение петровской справы с текстом LXX. Был послан запрос в Св. Синод. Прежних справщиков обвинили в нарушении воли императора Петра Великого. Старейший член Св. Синода архиеп. Феофан (Прокопович) представил свой проект исправления славянской Библии, где одним из главных пунктов значилось: "все сделанные уже поправки вновь переверить с греческою Библиею, не весьма веруя исправительским примечаниям" . Св. Синод в отличии от петровских справщиков